Виктор Погребной - Человек из легенды

• Название: Человек из легенды
• Автор: Виктор Погребной
• Издательство: Воениздат МО СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1962

Эта книга о легендарном лётчике истребителе Герое Советского Союза Фадееве Вадиме Ивановиче. Гвардии капитан Фадеев, командир эскадрильи 16 гвардейского истребительного полка (полк А. И. Покрышкина), к апрелю 1943 года совершил 394 боевых вылета, провёл 43 воздушных боя и лично сбил 17 самолётов противника +3 в группе, погиб в бою 5 мая 1943 г.

---

1лась парами на флангах вблизи крайних задних бомбардировщиков для защиты их от нападения «мессершмит-тов» сбоку и снизу. Покрышкин поднял свою четверку метров на пятьсот вверх, чтобы «мессершмитты» не напали сверху.

ЯвПересеклн невысокие в этих местах, еще покрытые Снегом, Кавказские горы. Вадим увидел уплывающий под крыло Геленджик, через минуту развернул над морем самолет. Впереди Новороссийск и цель — бухта Цемесская, порт. Там, по данным разведки, ночью стали на якорь морские транспорты с живой силой и техникой противника. Вадим оглянулся: «петляковы» несколько отстали, но тоже развернулись и снизились. Так они выскочат к цели со стороны солнца незамеченными.

С высоты далеко виден Новороссийск. Город несся навстречу Вадиму, увеличиваясь в размерах. Вот уже можно разглядеть отдельные дома, корабли в порту. Четверка Фадеева проскочила бухту.

Порт замер, не видно никакого движения. Молчат зенитки. Пикирует ведущий группы «петляковых», за ним остальные. Заговорили береговые батареи. На них обрушивают пулеметно-пушечный огонь пары Фадеева и Су-тырина. В"порту вспыхнул пожар. Бомбардировщики вы-

67

ходят из пикирования и снова на цель. Один Пе-2 вздрагивает, слегка кренится влево, но тут же выравнивается, направляется к берегу, сбрасывает бомбы с горизонтального полета на портовые сооружения н уходит в море под прикрытие истребителей.

Огонь зениток слабеет. Фадеев видит на берегу сильный взрыв. В бухте полыхает танкер, черный дым заволакивает порт. А «легляковы» уже далеко, набрали высоту и в сомкнутом строю ложатся на обратный курс. «Странно, почему же не было истребителей?» — удив ляется Фадеев. Но «мессершмнтты» уже близко. Вадим замечает: юго-восточмей метров па 300 Выше пара «яков» дерется с четверкой Me-109. И он, сообщив об этом Покрышкину, спешит с лейтенантом Трудом на выручку незнакомым друзьям. Снизу атакует «месса» и с короткой дистанции открывает огонь. Сверху тянется к противнику еще один сноп трасс. «Мессершмитт» разваливается. Фадеев и Труд уходят в сторону, чтобы не попасть под обломки сбитого самолета.

Когда Вадим развернулся, атаковывать уже было некого. Фашистские храбрецы бежали.

Вернувшись на аэродром, капитан Покрышкин доложил командиру полка о выполнении боевого задания. Позвонил командир дивизии подполковник Дзусов, спросил, целы ли бомбардировщики.

— Один подбит над целью, но отбомбился и благополучно вернулся на свою базу, — ответил подполковник Исаев.

Дзусов, видимо, еще что-то спрашивал, потому что Исаев отвечал:

— Не знаю... Не докладывали... Может, не наши. Одну минутку...— И отпустив рычажок на трубке полевого телефона, спросил: — Кто из вас сбил Me-109?

— Фадеев, — ответил Сутырин. — Я сам видел, как после его атаки «месс» на куски развалился.

— Это не я, — пробасил Фадеев.— Его Як-7 добил.

— Товарищ гвардии подполковник, — вмешался лейтенант Труд,— я шел за старшим лейтенантом и могу подтвердить, что сбил он Me-109 вместе с «яком».

Исаев снова нажал рычажок на трубке телефона.

— Товарищ подполковник, это работа Фадеева и летчика с Як-7... Кто?.. Тараненко?.. Ясно. — Исаев передал трубку телефонисту, сказал, обращаясь к Фадееву: —•

Знаете кто был вашим напарником? Командир двести девяносто восьмого полка подполковник Тараненко.

Летчики, написав донесения, покинули землянку. Подполковник Исаев объявил командирам эскадрилий:

— Сейчас на задание идет группа капитана Тетерина. Во второй половине дня ведущим группы сопровождения бомбардировщиков пойдет Фадеев. Вы, Покрышкин, будете вводить в бой молодых. В состав группы войдет пара Искрина. Цель, возможно, будет другая, в зависимости от данных разведки майора Крюкова. Пал Палыч подбитым сел на вынужденную, за ним вылетел У-2...

в^Штабу Северо-Кавказского фронта стало известно, что противник перебрасывает на Таманский полуостров через Керченский пролив свежие силы. Требовалось срочно уточнить места скоплений, выгрузки, направления передвижений войск противника. Такое ответственное задание под силу лишь воздушной разведке. И послать можно только летчика-истребителя на скоростной машине, чтобы это был опытный ас, хорошо подготовленный штурман, умеющий вести визуальную и фоторазведку. Командующий 4-й воздушной армией генерал-майор Науменко решил послать штурмана 16-го гвардейского истребительного авиаполка, мастера воздушного боя майора Крюкова, обладающего всеми качествами воздушного разведчика.

Для обследования побережья Таманского полуострова майор Крюков вылетел на рассвете в паре с лейтенантом Паскеевым. В прошлом году Паскеев сильно пострадал. В воздушном бою его самолет загорелся, заклинило снарядом фонарь кабины, и Паскееву никак не удавалось открыть его и выброситься с парашютом. Из самолета он все-таки выбрался, выбив плексиглас над головой, но очень обгорел и долго лежал в госпитале. Потом на переучивании прекрасно освоил скоростной истребитель. И вот теперь Паскеев снова на фронте. Но на Кубани в воздушном бою он еще не был. То двигатель «забарах^ лит» при появлении «мессов», а то и, не долетая линии Фронта, что-нибудь «случится», приходится возвращаться на свой аэродром. Уже два двигателя заменили на его машине, и сейчас на ней стоит совсем новенький, облетанный.

— Летай. Паскеев. на страх врагам, — сказал ему техник.

И вот он вылетел на разведку днем в тыл врага. О; тоже обязан фотографировать. Что заметит глазом, заносить на карту. Впереди много неожиданностей и ш-меныне опасностей. И зенитки могут подбить, и «мессер шмитты» поймают — постараются не выпустить, а собьют— прыгать некуда: на воду опустишься — утонешь на берег — в плен возьмут. А плен хуже смерти.

У линии фронта Паскеев сообщил Крюкову по радио, что самолет не в порядке, что возвращается домой. А у Пал Палыча истребитель всегда в исправности, и oi. ушел на ту сторону фронта один, потому что данные разведки нужны командованию не когда-ннб\/дь, а сейчас, срочно, потому что совесть его не позволяет ему посту пить иначе. Он верил, что задание выполнит и вернется... И он вернулся.

...Майор Крюков доложил командиру полка о выпол нении задания, сдал кассеты с фотопленкой, показал свои отметки на полетной карте, а из штаба армии уже звонят, торопят доставить фотоснимки, полетную карту i самого майора Крюкова. И через какой-нибудь час Пал Палыч в Краснодаре будет докладывать командующему о результатах воздушной разведки побережья Таманского полуострова. А пока проявляется и сушится фотопленка, он отдыхает и рассказывает друзьям о своих злоключениях.

Лучшее место для отдыха — прогретая солнцем крыша землянки; Фадеев, Речкалов, Покрышкин, Искрнн, Сутырнн окружили Крюкова, слушают немногословного Пал Палыча.

— Прошел я над побережьем Темрюке кого залива, затем Таманского, развернулся у Керченского пролива, далее по берегу Черного моря. Все сделал, что нужно, сфотографировал Анапу... Еще минутки три, и я выскочил бы южнее Новороссийска и в безопасности через Геленджик, через горы, домой. — Пал Палыч поправляет на кисти правой руки бинт, отвечает на немой вопрос товарищей: — Ручкой управления набил, прн пикировании. Пройдет. — И продолжает дальше:

— В районе Анапы напали на меня восемь «мессер-шмнттов». Удирать бессмысленно. Ухожу на вертикаль. Они гонятся за мной, мешают друг другу — каждому хо-70 цется меня сбить. А я ношусь между ними, маневрирую, бой к линии фронта — хоть и далеко она — оттягиваю, щцу момента выскочить из «роя». Вот, думаю, спикирую сейчас и на бреющем сольюсь с местностью, уйду от них. j^e успел. Поняли фрицы, не взять меня на вертикали. Вот. Удалось им все же зажать меня в горизонтальную карусель». Хожу по внутреннему кругу навстречу им, г0лова, как на шарнирах, вертится — трудно одному вести круговой обзор. И сейчас шея болит. Вижу их довольные морды, каждый прн встрече кулаком грозит, улыбается — попался, мол. А у меня одна мысль другую обгоняет, ищу верное решение. Броситься вниз —собьют, вверх — тоже не выход. Разогнать скорость и прорвать кольцо? Или же снова ввязаться в бой* затянуть их на вертикаль?.. Вот задача-то. А как бы вы поступили на моем месте?— спрашивает вдруг Пал Палыч, и глаза его, круглые, маленькие, пронизывают то одного, то другого, ищут, кто первый примет решение. Ведь в бою враг не ждет.

— Я бы пошел на прорыв кольца, — говорит Фадеев.— А потом со снижением разогнал бы такую скорость, прн которой «мессера» из пикирования не выходят. Ручку я удержу. И не догнать бы им, а на бреющем ничего они со мной не сделают. Так поступил бы я на вашем месте, Пал Палыч. А если бы просто тан подловили меня —спину свою не показал бы им. Дрался бы! —Фадеев рубит рукой воздух и обращается к Речкалову: — А как бы ты поступил, Гриша, на месте Пал Палыча?

Так же, как и.ты: пошел бы на прорыв кольца, а дальше не знаю. Действовал бы в зависимости от обстановки. В воздухе сообразиловка быстрей работает.