Иван Исаков - Каспий, 1920 год

• Название: Каспий, 1920 год
• Автор: Иван Исаков
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

 Иван Степанович Исаков (1894-1967), адмирал флота Советского Союза, Герой Советского Союза и член-корреспондент Академии наук СССР, с конца пятидесятых годов стал публиковать в журналах «Новый мир», «Москва», «Наш современник» и «Нева» рассказы о флоте. Участник четырех войн и один из самых выдающихся моряков современности пришел на склоне лет к литературному творчеству, побуждаемый желанием передать молодым соотечественникам любовь к морю и мореплаванию. Его рассказы выходили отдельными сборниками в различных издательствах; в 1966 году «Советский писатель» издал его книгу рассказов «Неистребимый майор». Литературное наследие И.С. Исакова велико и разнообразно. Оно содержит и крупные военно-научные труды, и публицистику, и прозу. «Каспий, 1920 год» — книга, возникшая из дневниковых записей командира эсминца «Деятельный», которые вел автор во время завершающей кампании гражданской войны на Каспии против английских интервентов и белогвардейцев, при жизни Исакова публиковалась лишь частично. Подготовленная к публикации комиссией СП СССР по литературному наследию писателя И.С. Исакова, книга была в журнальном варианте напечатана в 1970 году «Новым миром», а сейчас предлагается читателю по авторскому оригиналу. И. Исаков стремился сочетать в своем произведении и непосредственность свидетельств и наблюдений участника и очевидца значительных событий прошлого, и объективность историка, и остроту взгляда художника, метко и лаконично изображающего черты своих современников

---

* * *

Собрались в кают-компании без Синицына, так как у «Либкнехта» иная задача и он будет действовать самостоятельно.

Как ни пересчитывай, нас только трое. Боюсь, что в бою останемся с Калачевым вдвоем, так как Бетковский сомневается в готовности «Дельного».

Поскольку брейд-вымпел начдива опять на «Деятельном», он поручил мне как флаг-капитану провести одностороннюю игру (вернее, упражнение на карте) для отработки частной задачи: демонстративный обстрел берега к западу от порта Энзели под видом подготовки места высадки десанта, с целью заставить англичан перебросить войска из Казьяна через пролив.

Попробовали и так и эдак. Поспорили. Сошлись на следующем:

1. К началу обстрела пляжа должны быть подавлены или отвлечены береговые батареи, так как миноносцы, приближаясь к берегу на тридцать пять - тридцать кабельтовых, попадут в сферу огня шестидюймовок, начиная примерно с семидесяти или шестидесяти кабельтовых.

2. Маневрировать надо, исходя из расчета, что мин нет, тем более что имеющиеся два тральщика нужны для обеспечения транспортов с десантом. Иначе задачу не решить.

3. Расстояние между миноносцами одна-две мили, это создаст впечатление подготовки высадки на фронте в три - пять миль, а рассредоточение кораблей затруднит огонь с берега.

4. Чтобы противник поверил, надо показать плотный огонь, не менее как на двадцать - тридцать минут. Но чтобы не расстрелять весь боезапас, надо делать перерывы между шквалами.

Если с берега не будет ответного огня, исходить из ориентировочного расчета: шквал пять минут, темп пять залпов в минуту (двадцать пять залпов), пауза две-три минуты; второй шквал четыре минуты, темп четыре в минуту (шестнадцать залпов), пауза три - пять; третий шквал три минуты, темп три залпа (девять залпов).

Это составит - ориентировочно - пятьдесят залпов на корабль {96} и продлится около двадцати минут. После чего действовать по обстановке.

5. Целеуказание - в первую очередь вести огонь (фугасными) по полевым батареям, пулеметным точкам, технике и транспорту противника (автомобили, катера, шлюпки и т.д.).

По живой силе использовать шрапнель. Не стрелять по домам и саклям, так как это жилье персов, за исключением случая использования их противником.

Чириков одобрил. Насчет первого пункта обещал поговорить с главартом Гавриловым.

Не берусь утверждать, но, очевидно, на этот раз высшее руководство операцией ушло из рук армейского командования. Оно, по-видимому, осуществляется директивами из Москвы, от коморси А.В. Немитца {97}, а на месте - указаниями тт. Орджоникидзе и Кирова.

Приказом № 6 комфлот ставит задачу Ширванскому полку и кавдивизиону, стоящему в Ленкорани, значит, каким-то приказом по армии или по фронту эти части переданы во временное подчинение флотилии. Это хорошо, так как исключает какие бы то ни было недоразумения и моряки не смогут кивать на соседа, что помешали или не дали свободно действовать.

Сложность операции против англичан, с которыми мы не находимся в формальном состоянии войны, да еще в водах и на территории нейтральной Персии, при уравнении со многими неизвестными (о силах и системе обороны противника) требует нахождения командования на месте, в центре событий (то есть на корабле) для быстрых решений в зависимости от изменений обстановки. В данном случае нельзя командовать из Баку только на основе донесений исполнителей. В этом своеобразие предстоящих боевых действий.

Подобная операция называется самостоятельной. Надо только, чтобы мы оправдали целесообразность этой самостоятельности.

Перед спуском флага посыльный принес вызов из штаба. Оказалось, это только место сбора, откуда группами по двое, по трое, с интервалами в несколько минут, чтобы не привлекать внимания публики, пересекли площадь и вошли в дом, который занимает Серго Орджоникидзе.

На этот раз - только флагманы и командиры кораблей, не больше пятнадцати-двадцати моряков.

Исключительно приветливо встретил Серго, здороваясь с каждым, в то время как комфлот представлял подходящих.

Я видел Орджоникидзе так близко впервые (не считая митингов) и очень волновался. Очевидно, и остальные были смущены не меньше.

Несмотря на настойчивые приглашения хозяина, никто не сел и весь разговор проходил стоя.

Совершенно очевидно, что Орджоникидзе еще раньше детально ознакомился с планом и одобрил его, иначе мы не имели бы на руках боевого приказа. По-видимому, вследствие этого о частностях не говорили.

Серго был взволнован не меньше гостей. Чувствовалось, что он считает операцию очень важной и очень нелегкой, в чем откровенно признался морякам.

Информированный о разногласиях в оценке обстановки и возможностях белых, он вполне искренне (а может, исходя из педагогических соображений?) высказался о необходимости срочного проведения операции и о своем убеждении в полном успехе. Поэтому призвал нас напрячь все силы, чтобы «одним сильным ударом уничтожить врага». Напомнил, что операция против Энзели должна стать последней операцией, но что это произойдет только в том случае, если мы добьемся решительной победы. Особый упор Серго сделал на необходимость захватить неповрежденными нефтеналивные суда. Затем хозяин пожелал всем нам скорой и полной удачи и, пожимая руку, расцеловал каждого на прощание.

Характерно, что ни один командир не высказал сомнений относительно плана или конечного успеха, хотя убежден, что еще вчера у каждого на душе они имелись. Никто не захотел показать свою неуверенность, а после высказываний Серго все сомнения отпали.

Взволнованность отеческого напутствия передалась всем присутствующим на этой встрече, поэтому мы выходили на площадь Свободы молча, но какими-то окрыленными.

* * *

В момент, когда расходились на бульваре, кто-то сказал, что на набережной в порту Энзели есть клуб «Иранэ», в котором собираются местные и английские заправилы. Рассказчик сделал рукой привет и торжественно произнес:

- До встречи в клубе «Иранэ»!

- До встречи в клубе…- ответили капитаны.

Энзелийская операция

Энзелийская операция, несмотря на относительно ограниченный масштаб и всего двухсуточную продолжительность, имела определенное стратегическое значение. Она привела к прекращению войны на данном направлении и к установлению полного нашего господства на Каспийском море. Одновременно она сыграла значительную политическую роль - изгнание интервентов и окончательный разгром контрреволюционных добровольческих сил позволили укрепить советскую власть в Азербайджане и повлиять на ход народно-освободительной и революционной борьбы в Грузии и Армении.

Помимо этого, Энзелийская операция представляет военно-исторический интерес как один из поучительных, но малоизвестных этапов гражданской войны, проводившейся в весьма своеобразных и трудных условиях, поэтому изучение ее опыта может оказаться в некотором отношении полезным.

Наконец, в этом деле есть еще одна, чисто профессиональная сторона, которая привлекает внимание моряков, - разгром англичан в Энзели можно рассматривать как своеобразный ответ на так называемую «кронштадтскую побудку».

Для разъяснения необходимо обратиться к истории.

Когда на рассвете 29 октября 1914 года линейный крейсер «Гебен», внезапно появившись из тумана, обстрелял Севастополь, он разбудил не только мирных жителей, но и дежурного по крепости. Пока бегали к коменданту за ключами от станции инженерных мин, «Гебен» ретировался и безнаказанно ушел {98}. А этот эпизод стали иронически называть «севастопольская побудка», в назидание другим, чтобы помнили о необходимой бдительности.

Другой случай произошел на Балтике, когда миноносцы, стоявшие на якоре у маяка Церель, проспали подход немецких крейсеров {99}. Но последние так плохо стреляли, что пострадавших не оказалось, если не считать сигнальщиков, которым попало от своего начальства. Несмотря на это, моряки других флотов долгое время укоряли балтийцев «церельской побудкой».

Подобных эпизодов было немало и в истории флотов других стран.

Сейчас, при попытке описания Энзелийской операции, невольно встает в памяти так называемая «кронштадтская побудка», которую десять месяцев назад устроили нам англичане во время наступления генерала Юденича на Петроград. Действительно, нападавшим удалось (вследствие ряда благоприятных для них условий), использовав внезапность, прорваться к Кронштадту. Однако в дальнейшем операция развивалась далеко не по английскому плану, так как, хотя Балтфлоту были нанесены незначительные потери, пробудившиеся кронштадтцы потопили около половины британских катеров, а оставшимся пришлось спасаться, не добившись намеченной цели.