Адриано Челентано - Рай – это белый конь, который никогда не потеет (ЛП)

• Название: Рай – это белый конь, который никогда не потеет (ЛП)
• Автор: Адриано Челентано
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009

Биографическая книга Адриано Челентано, написанная в соавторстве с итальянской журналисткой Лудовикой Рипой ди Меана. В книге описаны становление Челенатно, расцвет его славы, отношения с женой Клаудией, с коллегами и друзьями, и просто мысли нашего легендарного современника... Настоящий подарок для поклонников великого артиста!

---

Адриано Челентано

Рай – это белый конь, который никогда не потеет

Перевод книги "Il paradiso è un cavallo bianco che non suda mai". Aвтор: Адриано Челентано в соавторстве с журналисткой Лудовикой Рипа ди Меана (Ludovica Ripa di Meana), 1982. Перевод на русский язык осуществлен впервые (2005 г.). В 2009 году переведены главы: "Смерть во дворе", "Землетрясение", "Вице-кумир", "Простокваша", "В школе семейной жизни", "Более одинокие, чем в одиночестве", "Раба по доброй воле", "Беременная жена и невежественный муж", "Три минуты любви", "Позиции (с топливом и без)", "Во время перерыва", "Порок – это «еще один трофей»", "Любовь – это точка опоры", "Все это рок", "Мине не хватает любви", "Смирение поневоле", "Prisencòlinensiàiunciùsol", "Единственный и настоящий", "Сначала шоу", "Лучше шеф, чем босс", "Как ребенок", "Легенда: Кассиус Клей", "Убитые мертвецы", "Один совет КБ", "Он", "Смерть Джона Леннона".

Содержание:

* Предисловие

* Будильник для часовщика

* Адриана Челентано

* Как получился боксер

* Первый крик

* Смерть «девушки «Клана»

* Причащение карамелью

* Улица Глюка

* Оттуда и отсюда

* Счастье

* Смерть во дворе

* Землетрясение

* Каваньера как Кларк Гейбл

* Вице-кумир

* Улица сильных

* Ириде и нахальство

* Минифутбол, прощай

* Учитель Поцци

* Художник классной доски

* Без места

* Цирюльник или певец

* Четыре удара за один

* Наедине с собакой

* Клаудиа: идеальная женщина

* В гриме

* В ресторане

* Ночь

* Первый поцелуй

* Он трус, она нет

* Простокваша

* В школе семейной жизни

* Более одинокие, чем в одиночестве

* Раба по доброй воле

* Беременная жена и невежественный муж

* Иокаста в окне

* Это не помойка

* Три минуты любви

* Позиции (с топливом и без)

* Даже пальцем

* Во время перерыва

* На кухне на мраморном столе

* Кто-то нравится

* Бог не отвергает гомосексуалов

* Порок – это «еще один трофей»

* Любовь – это точка опоры

* Любовь в холодильнике

* Первый успех

* В «Святой Текле»

* Концерт или крестный ход

* Все это рок

* Сфальшивьте, кто может!

* Друг

* Страх перед Семпьоне побеждает тщеславие

* Мине не хватает любви

* Смирение поневоле

* Сбор лома

* Prisencòlinensiàiunciùsol

* Единственный и настоящий

* Сначала шоу

* С открытыми картами

* «Клан»

* Лучше шеф, чем босс

* Артистическое управление

* Каскадер

* Фанатка в Версилии

* Старый Сугар

* Как ребенок

* Легенда: Кассиус Клей

* Слова и идеи

* Коробки и могилы

* Убитые мертвецы

* Один совет КБ

* Как невежество обесценивает лиру

* Невежественный, но отзывчивый

* Рекордные сборы

* Авторские фильмы

* Режиссер Иисус

* Другая щека

* Чтобы поблагодарить

* Среды среди дипломов

* Он

* Вечные озорники

* Переход

* Важность газа

* Навязчивые идеи

* Во время ночного бдения

* Смерть Джона Леннона

* Время уходит

* Постскриптум

Предисловие

Началось это так.

Рим, апрель 1981 г. Отель Кавальери Хилтон. Апартаменты 488-489. По ту сторону витража в ослепительном свете полудня плывет купол Святого Петра. Дирижабль с надписью «Good Year» - наполовину акула, наполовину воздушный змей – чертит вокруг цитадели христианства в голубом и безмолвном пространстве серебристый круг.

Внутри – симметрично внешнему – еще один купол, поменьше и более продолговатый. Не купол – голова. Голова Адриано Челентано. Звуковые волны, исходящие из этой, находящейся против света головы, заряжены северной агрессивностью, смягченной скрытой южной грустью. В сети непрерывного потока слов на этот раз попал издатель. Нужно было бы обсудить возможность создания книги Челентано о Челентано. Но дискуссии не будет. Диалог – не для Челентано. Его монолог не прерывается ни на минуту.

«Я – это 55 миллионов итальянцев. У меня, к счастью, то же самое восприятие.

Восприятие не каждого в отдельности, а всех вместе. Я ощущаю себя частью массы, и если я должен пошутить, то рассказываю только то, над чем смеялся сам. И никогда не случалось такого, чтобы другие не смеялись».

Прикрытые глаза издателя исследуют, как радар, стены гостиной в поисках, на чем бы остановиться. Была б хотя бы Непорочная Дева, портрет Маркса или Будда, чтобы отвлечься от этого потока сознания, от этой бессвязной речи, которая потихоньку его засасывает. Но стены, обитые лишь бежевым атласом, по-францискански пусты.

Челентано стоит перед ним. На нем брюки в черно-белую шашечку, доходящие почти до подмышек, майка с большим вырезом, освещенным золотом креста. Сверху – кофта из синели в сине-желтую горизонтальную полоску. На ногах сапожки из белого вашета, на которые наползают коричневые носки. Внезапно он вскидывается: расправляет атлетические плечи, выставляет таз и вытягивает ноги: сейчас будет танго. Издатель в замешательстве улыбается, у него вид ритуальной жертвы, но Челентано его полностью игнорирует и повелительно обращается к своему интервьюеру. Его взгляд почти мрачен, улыбка до ушей.

«Вот что я тебе скажу. Нужно остерегаться того, чтобы книга не получилась нравоучительной, как у других, несмотря на хороший стиль. Я говорю в основном

с точки зрения монтажа. Нужно, чтобы эту книгу можно было читать с любого места. Я бы сделал так: написал бы только правду. В январе ты приходила, чтобы сделать интервью для L'Europeo. Ты хотела провести со мной 15 дней, наблюдая за моей работой и частной жизнью, как это делают в Америке в отношении важных лиц. Но я не важное лицо. Я Челентано, я единственный, и я сказал тебе, что ты, наверное, сошла с ума, и что это невозможно. И тогда ты довольствовалась одним вечером, а потом спросила: «Договоримся еще об одной встрече?». Таким образом, мы виделись дважды, и получилась прекрасная статья. Она имела успех, и тебе предложили сделать книгу. Да? Ты рассказала мне об этом, а я ответил, что не хочу. И все. Потом я передумал и сказал тебе: «Хорошо. Ты делаешь книгу из того материала, который у тебя есть, и когда он закончится, книга закончится тоже. Ты хочешь сказать, что я не договорил, что у меня нет больше желания разговаривать, или что я думаю, что все, что было рассказать, рассказано. Ну, на этом тоже можно закончить книгу. Кто сказал, что у книги должен быть финал? И потом, кто сказал, что финал наступает со словом «конец»? Финал может быть таким же неожиданным, как выстрел, обрывающий жизнь».

Теперь издателя сотрясают длинные приступы неконтролируемой дрожи. Губы плотно сомкнуты. Его тело, словно укушенное тарантулом, дрожит и бьется, как безумный парус, о подушки софы. Только лицо, бледное, молодое, полностью сохраняет невозмутимую, спокойную, полную достоинства уверенность уроженца Ломбардии. Кто это перед ним? Демон? Сумасшедший? Преступник? Гений? Или, просто-напросто, хитрец? Тысячи вопросительных знаков вспыхивают в его испытывающем взгляде. Однако журналистка не удивлена. Она знает. Она помнит.

Милан, январь 1981. Дом Челентано. Бильярд, барная стойка как в салуне, бледно-розовые стены, диваны, инкрустированные персиково-голубой слоновой костью, тропические растения повсюду, обеденный стол, покрытый расшитой скатертью, достойной алтаря, пол из чистого мрамора, который траурно осеняет все вокруг: в общем, похоже на декорации к фильму. Однако, это его дом, его частная жизнь.