Арнольд Гессен - Жизнь поэта

• Название: Жизнь поэта
• Автор: Арнольд Гессен
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

В последний вечер восемнадцатого столетия, 31 декабря 1800 года, у Пушкиных собрались гости. Стол был парадно накрыт. Ждали наступления Нового года, нового, девятнадцатого столетия. Читались стихи, хозяйка дома, Надежда Осиповна, «прекрасная креолка», внучка арапа Петра Великого, вполголоса подпевая, исполняла на клавесине романсы. Ровно в полночь раздался звон часов. Первый удар, за ним второй, третий... последний - двенадцатый... Гости подняли бокалы, поздравили друг друга: - С Новым годом! С новым столетием! Звон бокалов и громкие голоса гостей разбудили спавшего в соседней комнате маленького сына Пушкиных, Александра. Ему было всего полтора года. Как гласит легенда, он соскочил с кроватки, тихонько приоткрыл дверь в комнату, где собрались гости, и в одной рубашонке, ослепленный множеством свечей, остановился у порога. Испуганная, за ребенком бросилась няня, крепостная Пушкиных Ульяна Яковлева. Но мать, Надежда Осиповна, остановила ее. Тронутая неожиданным появлением сына на пороге нового века, она взяла его на руки, высоко подняла над головой и сказала, восторженно обращаясь к гостям: - Вот кто переступил порог нового столетия!.. Вот кто в нем будет жить!.. Это были вещие слова, пророчество матери своему ребенку. Пушкин перешагнул уже через два столетия. Он перешагнет и через тысячелетия...

---

Удрученный таким приемом, Пушкин писал ей позже: «Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась, я сделал предложение, ваш ответ, при всей его неопределенности, на мгновение свел меня с ума; в ту же ночь я уехал в армию, вы спросите меня - зачем? Клянусь вам, не знаю, но какая-то непроизвольная тоска гнала меня из Москвы; я бы не. мог там вынести ни вашего, ни ее присутствия. Я вам писал; надеялся, ждал ответа - он не приходил...

Ваше молчание, ваша холодность, та рассеянность и то безразличие, с каким приняла меня м-ль Натали... У меня не хватило мужества объясниться...»

От Гончаровых Пушкин направился к своим друзьям Ушаковым. Он рассказывал им об Арзруме и в их знаменитом ушаковском альбоме сделал несколько зарисовок.

Пушкин пробыл в этот раз в Москве недолго. Выехав 12 октября 1829 года, он завернул по пути в Малинники и в начале ноября был уже в Петербурге. Здесь его около месяца ждал строгий запрос Бенкендорфа: «По каким причинам не изволили вы сдержать данного мне слова и отправились в закавказские страны, не предупредив меня о намерении вашем сделать сие путешествие?»

«По прибытии на Кавказ, - отвечал на это Пушкин, - я не мог устоять против желания повидаться с братом, который служит в Нижегородском драгунском полку и с которым я был разлучен в течение 5 лет. Я подумал, что имею право съездить в Тифлис. Приехав, я уже не застал там армии. Я написал Николаю Раевскому, другу детства, с просьбой выхлопотать для меня разрешение на приезд в лагерь. Я прибыл туда в самый день перехода через Саган-лу и, раз я уже был там, мне показалось неудобным уклониться от участия в делах, которые должны были последовать; вот почему я проделал кампанию в качестве не то солдата, не то путешественника».

Написанные Пушкиным по возвращении из Арзрума лирические произведения отражают глубокие раздумья поэта.

Пушкин создает одно из совершеннейших своих творений - трогательно-нежное стихотворение:

Я вас любил: любовь еще, быть может,

В душе моей угасла не совсем;

Но пусть она вас больше не тревожит;

Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил безмолвно, безнадежно,

То робостью, то ревностью томим;

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как дай вам бог любимой быть другим.

«Любовь в поэзии Пушкина - это глубокое, нравственно чистое, бесконечно нежное и самоотверженное чувство, облагораживающее и очищающее человека. Даже тогда, когда ей нет отклика, она дар жизни. Идеал любимой представляется поэту как «гений чистой красоты», как «чистейшей прелести чистейший образец»16

Любви у Пушкина сопутствует часто ревность и разлука. Но, расставаясь, он всегда желает любимой счастья. Грусть, печаль и рядом с ними оптимизм, вера в жизнь - все это присуще творчеству зрелого Пушкина...

Такова лирика Пушкина... «Читая его творения, можно превосходным образом воспитать в себе человека... - писал Белинский. - Ни один из русских поэтов не может быть столько, как Пушкин, воспитателем юношества, образователем юного чувства. Поэзия его чужда всего фантастического, мечтательного, ложного, призрачно-идеального; она вся проникнута насквозь действительностью; она не кладет на лицо жизни белил и румян, но показывает ее в ее естественной, истинной красоте; в поэзии Пушкина есть небо, но им всегда проникнута земля».

Пушкин пишет стихотворение, в котором слышится мотив неизбежности смерти:

Брожу ли я вдоль улиц шумных,

Вхожу ль во многолюдный храм,

Сижу ль меж юношей безумных,

Я предаюсь моим мечтам.

Я говорю: промчатся годы,

И сколько здесь ни видно нас,

Мы все сойдем под вечны своды -

И чей-нибудь уж близок час.

Гляжу ль на дуб уединенный,

Я мыслю: патриарх лесов

Переживет мой век забвенный,

Как пережил он век отцов.

Младенца ль милого ласкаю,

Уже я думаю: прости!

Тебе я место уступаю:

Мне время тлеть, тебе цвести.

День каждый, каждую годину

Привык я думой провождать,

Грядущей смерти годовщину

Меж их стараясь угадать.

И где мне смерть пошлет судьбина?

В бою ли, в странствии, в волнах?

Или соседняя долина

Мой примет охладелый прах?

Тема о неизбежности смерти не раз звучала в произведениях Пушкина и других современных ему поэтов, но это стихотворение по существу своему глубоко оптимистично и заканчивается жизнеутверждающе:

И хоть бесчувственному телу

Равно повсюду истлевать,

Но ближе к милому пределу

Мне все б хотелось почивать.

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть

И равнодушная природа

Красою вечною сиять.

* * *

Пушкина не оставляли в покое его идейные противники.

Много душевных сил отнимала у Пушкина и борьба с литературными недругами, развернувшаяся зимой 1829/30 года, - с критиком Н. И. Надеждиным и с издателем и вдохновителем «Северной пчелы» и «Сына отечества» Ф. В. Булгариным.

Острыми эпиграммами расправился Пушкин с яростно нападавшим на него Надеждиным; критик развязно писал, что поэзия Пушкина - «резвая шалунья, для которой весь мир ни в копейку», что «поэзия Пушкина есть просто пародия», что «для гения не довольно смастерить Евгения!», что «Полтава» есть настоящая Полтава для Пушкина: ему назначено было здесь испытать судьбу Карла XII...» «Бориса Годунова» Надеждин предлагал Пушкину просто сжечь...

Эпиграфом к одной своей статье он поставил Горациев стих: «Берите труд не свыше сил своих». Пушкин ответил ему притчей «Сапожник», написанной по мотивам рассказа знаменитого римского писателя I века Плиния Старшего о живописце IV века до нашей эры Апеллесе:

Картину раз высматривал сапожник

И в обуви ошибку указал;

Взяв тотчас кисть, исправился художник.

Вот, подбочась, сапожник продолжал;

«Мне кажется, лицо немного криво...

А эта грудь не слишком ли нага?..»

Тут Апеллес прервал, нетерпеливо:

«Суди, дружок, не свыше сапога!»

Есть у меня приятель на примете;

Не ведаю, в каком бы он предмете

Был знатоком, хоть строг он на словах,

Но черт его несет судить о свете:

Попробуй он судить о сапогах!

После критики «Полтавы» Надеждин игриво заметил: «Что будет, то будет! Утешаюсь, по крайней мере, тою мыслию, что, ежели певцу «Полтавы» вздумается швырнуть в меня эпиграммой, то это будет для меня незаслуженное удовольствие». Пушкин и доставил ему это «удовольствие».

* * *

Злейшим врагом Пушкина был Ф. В. Булгарин. Благодаря поддержке III отделения, агентом которого являлся Булгарин, газета его была самым распространенным органом печати той поры и, по существу, монопольным.

Против Булгарина и его газеты стала постепенно возникать в литературных кругах оппозиция. При участии Пушкина образовался кружок талантливейших писателей, поэтов, ученых, критиков того времени, противостоявших Булгарину и его монополии. Жуковский, Вяземский, Баратынский, Плетнев, Гнедич, вошедшие в этот кружок, решили издавать «Литературную газету».

Издателем и редактором этой газеты стал Дельвиг, соредактором - журналист О. Сомов, руководителями - Пушкин и Вяземский. Первый номер газеты вышел 1 января 1830 года; выходила она один раз в пять дней.

Газета Дельвига не имела права касаться политических тем. «Цель сей газеты, - объявлял издатель в первом номере, - знакомить публику с новейшими произведениями литературы европейской и в особенности российской».

Знакомя читателей с программой газеты, Дельвиг считал необходимым особо подчеркнуть: «Издатель признает за необходимое объяснить, что в газете его не будет места критической перебранке. Критики, имеющие в виду не личные привязки, а пользу какой-либо науки или искусства, будут с благодарностью принимаемы в «Литературную газету».

Пушкин стал вскоре душою газеты. После выхода двух первых ее номеров Дельвиг на некоторое время уехал в Москву, и десять номеров редактировал Пушкин.