» » » » Валентин Иванов - Златая цепь времен


Авторские права

Валентин Иванов - Златая цепь времен

Здесь можно скачать бесплатно "Валентин Иванов - Златая цепь времен" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Русская классическая проза, издательство Современник, год 1987. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Валентин Иванов - Златая цепь времен
Рейтинг:
Название:
Златая цепь времен
Издательство:
Современник
Год:
1987
ISBN:
нет данных
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Златая цепь времен"

Описание и краткое содержание "Златая цепь времен" читать бесплатно онлайн.



В книгу известного советского писателя Валентина Иванова, автора исторической трилогии «Русь изначальная», «Русь Великая» и «Повести древних лет» вошли его размышления о нравственном долге сегодняшнего поколения перед прошлым Отечества, о связи времен, о роли традиций в родной культуре и, прежде всего, - в искусстве слова.






Как Вам известно, я не философ, не проповедник, но для себя мне кое-что нужно: для позиции перед самим собой. Так вот, есть такой измеритель времени истории человеков: коэффициент отчуждения. Он же коэффициент соразмерности личности с обществом и т. д. А вы говорите — ванны… Вот Вам для размышлений.

Национализм двойствен. Его нарастание — факт для меня таинственный и многозначительный. Но после того как я с последней книгой сделал горизонтальный разрез эпохи по всему миру (в книгу не все попало) — прикрашивания по сравнению с другими у меня нет: сущее и бывшее познается в сравнении с другими. В частности, коэффициент отчуждения на той Руси был куда ниже, чем в другой Европе и в Азии.

27.II.1968


*


Дорогой и уважаемый Валериан Николаевич[62], вернувшись из отлучки, нашел Ваше письмо о «Руси Великой». Начну с благодарности за общую оценку. Мне повезло с Вами, ибо если и бывает изредка такой ценитель, то он обычно не пишет — такое у нас по самому характеру нашему как-то не водится. Посему права Ваши ничем не ограничены, мои же обязанности велики, ведь Вы обращаетесь к моей совести, и человеческой, и писательской. Вторую я ставлю выше: в личных высказываниях и поступках могу действовать сгоряча и отдавшись власти собственных предрассудков. Но коль дело идет в печать, но тут уж иное… И поверьте, что в дальнейших объяснениях нет моих писательских самолюбия и упрямства.

Начну с Ярославовой «Правды». Еще В. О. Ключевский о ней сказал весьма зло: «Вот хорошо-то было, режь, грабь да плати князю». Василий Осипович — были у нас общие знакомые — любил острословие, суждения его отличались едкостью, построения увлекали блеском. Отсюда популярность его лекций, посещаемых по тогдашней вольности, со временем, «взрослой» и даже светской публикой. Но и он не был безгрешен.

Вне зависимости от его мнений, у нас нет главного — данных о преступности в XI веке. О ней мы можем строить лишь конъюнктуру на основании старых данных. По старым данным, наибольшая преступность падает на столичные губернии из-за Петербурга и Москвы. Впрочем, день на день не приходился и в столицах. Цензор Никитенко в своем дневнике поминает, что когда он в Петербурге отбывал новые в те годы обязанности очередного присяжного заседателя, то был в окружном суде занят лишь однажды — судили лакея, укравшего хозяйское серебро.

В 1900 году все окружные суды империи, рассматривающие квалифицированные нарушения, решили 37 тысяч дел, приблизительно на 120 млн. населения.

Во времена Ярослава народу было меньше раз в двадцать — двадцать пять. Сохранив соотношение, найдем, что могло быть 1400 — 1600 дел. Но простая пропорциональность несправедлива, ибо в губерниях патриархальных, Олонецкой, Новгородской, число осужденных за квалифицированные преступления было куда ниже среднего. А в них самих уезды, где было раньше крепостное право, давали заметно большую преступность, чем уезды, где крестьяне оставались «государственными». Не буду перегружать Вас дальнейшими расчетами, данными и соображениями (знавал места, где преступлений на памяти жителей не бывало). Замечу, что я убедился в факте ничтожности преступности, как явления, на Руси XI века, что проистекало из сложившихся отношений, трудности скрыться, использовать украденное или награбленное. Словом, сам быт, сама малая численность и редкость населения препятствовали развитию преступности.

«Русская Правда», закрепляя обычное право, санкционировала личную месть в форме расправы, осуществляемой самими потерпевшими на месте. Характерна оговорка: «А если передержал (вора, убийцу) на дворе до утра, то веди к князю». Таким образом, ни о какой родовой мести, вендетте, речи не было. Легализовался самосуд в горячке, в аффекте. Но коль сами потерпевшие не убивали преступника, то к чему же было князю казнить смертью того, кого помиловали обиженные? С другой стороны, разве наши суды не оправдывали убийц, признав их действовавшими в состоянии аффекта? Тот, кто однажды вошел в ограбленный дом или увидел тело убитого близкого, и сегодня поймет правоту нашей древней «Правды».

Таковы очень вкратце мои обоснования. Как видите, я полагаюсь не на авторитеты, а на собственные исследования, наблюдения. Итог — преступность в XI веке была незначительна, а отрицательное отношение «Русской Правды» к смертной казни свидетельствует о человечности обычаев.

Законодатели утяжеляют кары под давлением роста преступности — кривая ужесточения наказаний гонится за кривой правонарушений, а мягкость законов свидетельствует о мягкости нравов.

Отклоняясь от темы лишь внешне, замечу, что, следя за общим состоянием наук, нахожу весьма значительным тот факт, что нашего гипотетического предка ищут уже в третичной эре. Иначе говоря, начало начал, то есть появление человека — личности, себя осознающей, способной к абстрактному мышлению, все более отодвигается во времени. Угол подъема по отношению к горизонту делается все острее, а для коротких отрезков времени, порядка тысячелетия, этот подъем становится незаметным. Но для людей XIX века и первой четверти нашего этот подъем мнился крутым, что накладывало на оценки нашими отцами исторического прошлого окраску не всегда осознанного, но всегда искреннего высокомерия, а искренность — сила.

Вместе с тем прошлое можно уподобить инертной беззащитной глыбе. Вырубается кусок, сочтенный характерным, его отделывают, полируют: историк — скульптор. Критика источников необходима, но очень трудна. Морализировать же легко. И требуется критика самих критиков, и каждая школа обороняется, а установившееся мнение кажется незыблемым, так как забыта спорность постулата, легшего в основу.

Судить о поступках исторических лиц легко, мы без труда перечисляем их ошибки. Но забываем, что поступи такой-то тогда-то так, как мы сейчас ему подсказываем, то результаты оказались бы вовсе не теми, какие мы убежденно, но произвольно выводим из подобного нашего вмешательства: ведь мы, при всем желании, при всей нашей эрудиции, не охватываем достаточное количество связей между причинами и следствиями. Вдобавок, ничто нам не гарантирует, что даже из доступного нашему обозрению мы извлечем именно главное, не спутав его с тем, что лишь лучше видно. Вы знаете, как заманчиво прост формальный детерминизм в истории и как проблематично на самом деле хотя бы только наметить казуальность. Обычно считают причиной происшедшее раньше во времени и ограничиваются этим приемом. Я постепенно пришел к ощущению, что «простота» исторического прошлого так же обманчива, как и нынешние прогнозы. Особенно трудно уловить качество явления.

По-моему, романисту не следует выступать с заявлениями — по своей природе роман должен убеждать своей изобразительностью, позиция у автора есть, но действие развязывается по-своему.

…В действиях Ярослава, в делах таких его выдающихся преемников, как Мономах и сын Мономаха Мстислав, заметны стремления к стабилизации, охранительству, к опоре на обычаи «отцов и дедов». Нам, отправляющимся в прошлое критикам, которым известны результаты, хочется упрекнуть в невнимании к наметившимся переменам, в недостатке динамизма, в ограниченности перспективы. На самом деле, уже не Степь, а дела внутренние становились самонужнейшими. Перебирая практику правительств в разные времена, я нахожу одну и ту же доминанту: стремление опереться на установленное или установившееся однажды, желание вопреки быстротекущим для постороннего наблюдателя переменам (для глядящего в прошлое так ощутима стремительность) жестко материализовать формы, усиливать их, крепить, то есть бороться со временем, добиться остановки. Мы ясно видим, как политические деятели не имели гидов в будущее, смешивали прогнозы с планированием и были одинаково бессильны определить своими действиями качества завтрашнего дня. Отсюда являлась необходимость в теории и ее закреплении, потребность в традиции и требование верности традиции — дабы и завтра сохранить начальные качества. Даже в тех случаях, когда старое скашивалось как бы под корень, новые формы очень скоро консервировались, чтобы сохранить себя в однажды принятом виде: путем создания своей теории, своих традиций и верности им. Отсюда склонность поддерживать стабильность силой, незаметно переходящей в насилие, то есть вознесение формы над содержанием, и к подавлению того динамизма, который дал начальный успех.

О князьях: не их руководством, указаниями, мерами происходило перераспределение сил Киевской Руси, распространение ее на север и запад от днепровского пристепья, образование новых центров с их стремлением к самостоятельности от старого. Княжьи усобицы, шумевшие по верхам и так занимавшие летописцев, были не причиной, а следствием этого полнокровного перераспределения, которое к концу XII века привело к созданию более чем десятка в той или иной степени независимых королевств. Вся Русь шла на переломе, была в переломе ко дню появления монголов. Явись они раньше, в правление Мономаха или его сына Мстислава, то военная с ними игра была б, вероятно, сыграна в нашу пользу. То же было б, гадаю, и при более позднем их приходе: есть много оснований полагать, что помянутые королевства создали бы довольно быстро надежную для самообороны федерацию. Федеративность уже наблюдалась в первой половине XII века. На Западе, как Вы знаете, «собирание» происходило с многократно большей кровью и трудом, чем у нас, и наименее напряженные там «рядовые» периоды наполнены эпизодами куда более мрачными, чем самые тягостные для души события времен хотя бы Василия Темного и завершителя собирания Ивана Третьего.


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Златая цепь времен"

Книги похожие на "Златая цепь времен" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Валентин Иванов

Валентин Иванов - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Валентин Иванов - Златая цепь времен"

Отзывы читателей о книге "Златая цепь времен", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.