Игнасио Идальго де Сиснерос - Меняю курс

• Название: Меняю курс
• Автор: Игнасио Идальго де Сиснерос
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1967

 Игнасио Идальго де Сиснерос — одна из примечательных и романтических фигур испанской революции, человек необыкновенной судьбы. Выходец из старинного аристократического рода, Сиснерос, получив традиционное для своего круга военное образование, становится одним из первых военных летчиков в Испании. На протяжении 15 лет участвует в колониальных войнах в Северной Африке, а затем командует воздушными силами Испании в Западной Сахаре. Непосредственно перед фашистским мятежом Франко в 1936 году Сиснерос занимает пост авиационного атташе Испании в фашистской Италии и гитлеровской Германии. Перед Сиснеросом открывалась блестящая военная карьера. Однако, будучи настоящим патриотом своей родины и человеком, любящим свой народ, он отказывается от привилегий своего класса и наследственных имений, переходит на сторону народа и в самые трудные для испанской революции дни, в период героической обороны Мадрида вступает в ряды коммунистической партии. Назначенный командующим воздушными силами, Сиснерос с первых дней фашистского мятежа сражается в воздухе плечом к плечу с советскими летчиками-добровольцами, участвовавшими в национально-революционной войне испанского народа. Книга Сиснероса переведена в ряде европейских стран, где пользуется широким успехом. Она нелегально распространена и в самой франкистской Испании. В русском издании книга печатается с небольшими сокращениями. 

---

Безвредность иприта для противника объяснялась довольно просто. Газ, содержавшийся в четырех или шести бомбах, сбрасываемых нами при каждом налете, улетучивался [113] вместе со взрывом. Остатки газа, попадавшие на землю, не давали никакого эффекта. В 1925 году я разговаривал с марокканцами, участниками тех боев, и они подтвердили это. Мы должны были сбросить все 100 бомб на одну позицию, чтобы получить результат, какого добились немцы на Ипре, где газ тек ручьями.

* * *

Мелилья стала очень оживленной. Сюда постоянно приезжали люди с деньгами, жаждавшие развлечений. Летчики пользовались привилегией жить в городе и стремились как можно лучше использовать ее. Наши небольшие апартаменты в деревянном бараке теперь оказались очень кстати, так как найти квартиру в Мелилье стало проблемой. Городская жизнь была приятной, она не потеряла своего испанского провинциального духа, и в то же время в ней уже чувствовались новые веяния, направленные против традиционных порядков и норм поведения. Эти противоречия между желанием приобрести известную личную свободу и укоренившимися обычаями приводили нередко к осложнениям. Так случилось с одним из моих друзей, который часто встречался с одной красивой и жизнерадостной девушкой, однако не имел намерения жениться на ней. В плохую погоду он иногда приводил ее к себе на квартиру. Однажды, когда они сидели у него дома, туда явились мать девушки, двое свидетелей и судья. Пришлось сыграть свадьбу, иначе бы возник большой скандал. Подобные дела в Испании назывались «ловушкой». Иногда родственники по собственной инициативе выслеживали девушку, в других случаях девушка сговаривалась с родителями и подстраивала ловушку, которая вела в церковь. И в этом нет ничего удивительного, так как в те времена единственное, к чему стремились девушки в Испании, было замужество.

В этой связи вспоминаю историю, приключившуюся с моим кузеном Пепе. Я уехал в Севилью, а Пепе, оставшись один в квартире, пригласил на чай девушку из мелильской буржуазной семьи, весьма привлекательную и довольно решительную. Она настолько быстро приняла приглашение, что Пепе был слегка озадачен и подумал: не готовится ли для него ловушка? Поскольку об отступлении не могло быть и речи, оставалось принять меры предосторожности. Я уже говорил, что по соседству с нами жил Хоакин Гальарса. Наши квартиры разделял узкий коридор с окном, через которое легко и незаметно можно было попасть из одной квартиры в другую. [114]

Пепе попросил своих приятелей Сбарби и Гути в случае необходимости оказать ему услугу. Они должны были провести три часа в комнате Гальарсы, готовые немедленно прыгнуть в соседнюю квартиру, если появятся родители девушки с судьей и свидетелями. Вместо влюбленной пары они обнаружили бы девушку в компании трех вполне серьезных сеньоров, то есть создалась бы ситуация, не наказуемая законом. Казалось, все шло хорошо. Гути и Сбарби расположились у Гальарсы. Но Пепе совершил ошибку, вручив им несколько бутылок хорошего вина. Через два часа непрерывного возлияния телохранители моего кузена решили, что выполняемая ими роль не очень благородна, и начали во весь голос выкрикивать различные остроты, а затем, окончательно опьянев, разбили окно и учинили настоящий скандал. К счастью, Пепе успел увести девушку.

* * *

Когда генерал Санхурхо садился в самолет без адъютанта, мы уже знали: официальная поездка в Тетуан закончится в Севилье, Малаге или каком-либо другом месте Андалузии, где можно хорошо провести время. Мне нравились такие изменения маршрутов. Со мной Санхурхо всегда обращался просто, внушая тем самым к себе доверие. Повсюду он имел друзей и знакомых, умевших развлекаться. В общем, эти поездки были приятны. В тот день он собирался лететь в Санлукар-де-Баррамеда на совещание с генералом Примо де Ривера - такова была, по крайней мере, официальная версия. Санлукар был знаменит своей несравненной мансанильей и бегами. Тот факт, что Колумб отправился оттуда в одно из своих плаваний, прославил город меньше, нежели его вино и лошади. Путешествие из Мелильи в Санлукар при хорошей погоде и на таком гидросамолете, как «Дорнье», было очень приятным. За день до вылета сильный шторм и ливень очистили небо, и видимость была прекрасной. Пока самолет набирал высоту, чтобы пересечь полуостров Трес-Форкас, мы могли созерцать необыкновенный по колориту пейзаж. Залив Мар-Чика, с его спокойными водами, блестел на солнце как зеркало. Узкий нежно-желтый песчаный язык, вытянувшись к островам Чафаринас, отделял Мар-Чика от моря, с его характерным темно-лазурным цветом и отливающей белизной пеной. Мы пролетели над маленьким портом Мелильи. За несколько минут оставили позади полуостров Трес-Форкас - серый, скалистый, почти необитаемый. Его большой и [115] обрывистый волнорез постоянно атаковывало море, совсем не похожее здесь на Средиземное. На северо-востоке полуострова, на двух рифах, как мост, лежал линкор, не заметивший в тумане скал и оставшийся тут навсегда. Грандиозное и в то же время грустное впечатление производил этот бессильный колосс, постоянно подвергавшийся ударам волн, понемногу разрушавших его. Кажется, он назывался «Альфонсо». Это был один из трех линкоров, купленных Испанией и прослуживших очень недолго. В 1937 году в водах Сантандера английским торпедным катером был потоплен второй линкор - «Испания». В порту Картахена фашисты взорвали последний из них - «Хаиме».

На фоне чистого горизонта вскоре показались горы Испании. Когда мы подлетали к Вилья-Алусемасу, Санхурхо приказал приблизиться к берегу. Самолет прошел почти над. самым островом Алусемас, и несколько человек на террасе одного из домов приветствовали нас. Соблюдая необходимые меры предосторожности, мы пролетели над главным штабом Абд-эль-Керима в Вилья-Алусемасе, но не увидели там никакого движения, в нас не стреляли даже с береговых постов. В те минуты нельзя было предположить, что через несколько часов это кажущееся спокойствие закончится трагически.

Мы продолжали наше восхитительное путешествие и вскоре уже летели над Гибралтарским проливом. Отсюда открывался вид на большую часть Андалузии и Сьерра-Неваду. Под нами еще можно было различить Сеуту и Альхесирас, а слева уже показался Танжер - весь белый, окруженный зелеными холмами, с живописными виллами дипломатов, авантюристов и богатых компрадоров. Справа от нас, смело вдаваясь в море, купался в лучах солнца Кадис. Его трудно не узнать: узкий язык земли, на котором едва хватило места для автомобильной дороги и железнодорожной линии, проложенных для сообщения с материком. Панорама пролива, открывающаяся с воздуха при хорошей погоде, необыкновенно красива. Наконец мы подлетели к устью Гвадалквивира и сели на воду возле Санлукара. На пристани Санхурхо уже ожидал генерал Примо де Ривера с одним из своих адъютантов.

После полудня я сидел в казино за бокалом вина, когда на автомобиле подъехал адъютант Примо де Ривера и передал мне приказ генерала Санхурхо немедленно явиться к нему в загородное поместье. Генерал сказал мне. что Примо де Ривера должен быть этой же ночью в Альхесирасе, и спросил, можно ли доставить его туда на гидросамолете. [116]

До наступления темноты - тогда еще ночью не летали - оставалось два часа, времени было в обрез. Уступая настойчивости Санхурхо, я ответил, что, если отправимся тотчас же, можно попытаться. По моим расчетам, посадка на воду в Альхесирасе не должна быть трудной, даже при слабом освещении. Внезапно появился Примо де Ривера с маленьким чемоданом и торопливо поздоровался со мной. Мы запустили моторы и, не теряя ни минуты, поднялись в воздух. Но в спешке не сумели вовремя преодолеть одну из волн, обычно очень сильных в устье реки, в результате в самолет попало много воды. Примо и Санхурхо промокли с ног до головы. Инстинктивным движением я уклонился от этой ванны, спрятавшись под стеклянным козырьком. По мере того как мы набирали высоту, чтобы, сокращая путь, лететь над землей, температура воздуха понижалась и обоих генералов, сидевших в насквозь промокшей одежде, стало бить от холода, как в лихорадке. Пришлось сбросить форму, чтобы немного подсушить ее, а пока закутаться в моторные чехлы. Странно было видеть высокомерного диктатора и знаменитого генерала, закутанных в чехлы поверх нижнего белья, скорчившихся позади сиденья пилота.

Мы прибыли на место вечером, благополучно приводнились и сразу же отправились в отель «Альхесирас» - один из лучших в Испании. Помню, комната здесь стоила фунт стерлингов в день и оплачивалась в английской валюте, так как большая часть клиентов были англичанами, приезжавшими из Гибралтара. К девяти часам Примо де Ривера пригласил меня на ужин. Я отправился в город, который мне показался некрасивым и грязным. Мне было стыдно, что многие иностранцы судили по нему об Испании.