С. Глуховский - Когда вырастали крылья

• Название: Когда вырастали крылья
• Автор: С. Глуховский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1965

 Старые большевики и ветераны авиации предложили написать книгу о Баранове. Автор приносит им сердечную признательность за ценные воспоминания о своем соратнике и друге. Они использованы наряду с архивными материалами, письмами и дневниками самого Петра Ионовича. Военный историк, если он еще и специалист в области авиации, создаст куда более полную и обстоятельную биографию П. И. Баранова. Для этой книги автор привлекал те события и факты, в которых проявлялся характер П. И. Баранова, те приметы незабываемого времени, когда у Страны Советов вырастали крылья. 

---

Когда вырастали крылья

БАРАНОВ

6.9 1892 - 5.9 1933

Часть первая. Вихри враждебные

2

3

4

5

6

7

8

9

Далеко от Петрограда

2

3

4

5

Коммунисты

2

3

4

5

6

7

8

Часть вторая. В муках и радостях

2

3

4

5

6

7

8

9

Клич миллионов

2

3

4

5

6

Люди и машины

2

3

4

Часть третья. Не забывай зарю

За океаном

2

3

4

5

6

Мы Родине служим

2

3

Потомки нас рассудят

2

3

Все выше и выше!

2

3

4

5

1892-1933 [154]

6

Примечания

Глуховский С.

Когда вырастали крылья

От автора

Он был революционером-подпольщиком, солдатом и командармом, комиссаром и строителем.

Он входил еще в тот состав Реввоенсовета Республики, который возглавил Михаил Васильевич Фрунзе. Семь лет командовал он Военно-воздушными силами Красной Армии, а потом как заместитель наркомтяжпрома Григория Константиновича Орджоникидзе руководил авиационной промышленностью.

Авиационная катастрофа оборвала его жизнь.

Там, где, по образному выражению Г. М. Кржижановского, один за другим располагаются у Мавзолея Ленина верные красные маршалы, за могилой Фрунзе, на черном квадрате гранитной плиты, замурованной в Кремлевской стене, начертано имя:

БАРАНОВ

Петр Ионович

6.9 1892 - 5.9 1933

Его уже давно нет среди нас…

Старые большевики и ветераны авиации предложили написать книгу о Баранове. Автор приносит им сердечную признательность за ценные воспоминания о своем соратнике и друге. Они использованы наряду с архивными материалами, письмами и дневниками самого Петра Ионовича.

Военный историк, если он еще и специалист в области авиации, создаст куда более полную и обстоятельную биографию П. И. Баранова. Для этой книги автор привлекал те события и факты, в которых проявлялся характер [4] П. И. Баранова, те приметы незабываемого времени, когда у Страны Советов вырастали крылья. В книге немало сведений из истории советской авиации, но ее основное содержание - рассказ о коммунисте, о суровой и завидной судьбе воина и гражданина.

Многие литераторы в канун пятидесятилетия Октября и столетия со дня рождения В. И. Ленина обратились к биографическому жанру, посвящая документальные очерки, рассказы и повести тем, кто составляет гордость и честь ленинской гвардии большевиков. «Биографии героев-большевиков красочны и поучительны для последующих поколений, - писал Матэ Залка, - поэтому их надо бережно собирать по кусочкам, по осколочкам, чтобы тот мастер, который придет за нами, по нашим пятам, смог бы составить вечную мозаику в храме наших славных боевых времен». Я долго работал над этой небольшой книгой в надежде, что и она сможет понадобиться будущему мастеру как «осколочек» в «вечной мозаике».

Сорок лет назад Маяковский закончил поэму «Летающий пролетарий». Сорок лет назад поэт вдохновенно мечтал, «чтоб в будущем веке жизнь человечья ракетой неслась в небеса». И если такое свершилось в середине нашего века, то немалая заслуга в этой победе принадлежит впередсмотрящим. На заре Октября видели они сияющее в зените солнце… [5]

Часть первая. Вихри враждебные

Обыкновенная фамилия

1

Генерал- майор Рыковский, начальник Харьковского жандармского управления, откинулся на спинку кресла и, насупившись, ждал, пока секретарь отыщет в шкафу тонкую синюю папку с пометкой на обложке: «К делу Харьковской организации РСДРП».

- Она! Извольте…

Генерал раскрыл папку, долго сверлил взглядом приклеенную к первому листу «Дела» фотографию, щелкнул ногтем по столу:

- Болван, форменный болван! Согласны?

Секретарь привык к неожиданным вопросам генерала и знал, как вести себя соответственно настроению начальника. Теперь надо посочувствовать генералу в его гневе и в то же время возразить ему, но возразить невинно, даже приятно, чтобы только поддержать начатый разговор:

- Как можно не согласиться с вашим сиятельством? А между тем разрешите заметить, изображенный на сей фотографии арестант - пройдоха, каких мало. Болван, а как затуманил мозги следователю?

Генерал поморщился:

- Я не о фотографии… Я о следователе сказал, что он болван. [6]

- Точно! - не растерялся секретарь и уже с наигранным возмущением воскликнул: - Подумаешь, какого инкогнито следователь нашел! Граф Монте-Кристо из Рязани!

- Будет вам, читайте.

Секретарь выхватил из нагрудного кармашка пенсне, развел золотую дужку и, оседлав переносицу, стал однотонно читать:

- «Одна тысяча девятьсот шестнадцатого года, января восьмого числа, согласно Положению о государственной охране, а также с целью установления личности и ее политической благонадежности арестован крестьянин деревни Совково, Юрьевецкого уезда, Костромской губернии, Тихомиров Александр Егорович, двадцати одного года…»

- Хватит, начинайте с допроса.

- Слушаюсь! - Секретарь быстро перелистал несколько страниц: - «При допросе вышеозначенный Тихомиров признался, что по очередному призыву новобранцев зачислен в ратники второго разряда, но затем от воинской службы освобожден по причине болезни, что документом, однако, не подтверждено. Прибыл в Харьков, имея намерение устроиться на работу конторщиком. Определился на постой по Оренбургской улице в доме мещанина…»

- О господи! Да не то читаете!

Близоруко щурясь, генерал сам склонился над синей папкой. Сначала что-то бормотал, но его мучила одышка, и он устало отвалился на спинку кресла.

- Найдите улики. Улики! Его обыскали и нашли… Что они нашли?

Секретарь наконец догадался, чем интересуется генерал:

- Извольте! - Он перелистал еще несколько страниц. - «При обыске у Тихомирова обнаружены: а) запрещенная цензурой политическая брошюра на русском языке, заграничного издания; б) деньги в сумме двадцати трех рублей и сорок две копейки серебром, медью; в) безадресная открытка, женской рукой написанная. В открытке некая особа, именуемая Беллой, обращается к неизвестному Пете…»

- Какого черта - неизвестный! - генерал стукнул кулаком по столу. - «Некая особа»… Наружу выпирала ниточка, только потяни ее как следует. А наш лопух пошел плутать по лабиринту, куда его завел этот Петербургский [7] хлюст. Да таких куропаток силком ловят… Распорядитесь, чтобы арестованного доставили ко мне.

- Слушаюсь.

- И следователя вызовите. Экий идиот, олух царя небесного!

Секретарь быстро покинул кабинет.

* * *

У генерал-майора Рыковского были все основания метать громы и молнии. Он долго ждал случая отличиться перед департаментом, встревоженным революционными событиями в Харькове. Наконец такой случай представился. Разгром местного комитета РСДРП генерал считал своей личной заслугой. Он действовал по законам военного времени. Выследив комитетчиков, тотчас же арестовал их и добился высылки в Сибирь. Осталось только подписать рапорт о ликвидации революционного подполья, и «Дело Харьковской организации РСДРП» можно сдать в архив.

Нежданно- негаданно к «Делу» приобщилась эта новая синяя папка. Началась канительная переписка с различными жандармериями и градоначальниками. Пойманным в Харькове бездомным бродягой заинтересовался вдруг Особый отдел при его превосходительстве санкт-петербургском градоначальнике, и вместо ожидаемой благодарности генерал-майор Рыковский получил из Петербурга строгое замечание.

2

Его арестовали поздно вечером. Он завернул во двор особняка на тихой Оренбургской улице и, когда оттуда выводили арестованных комитетчиков, был схвачен жандармами.

На первом допросе он назвался Александром Тихомировым. Предъявил паспорт. С подкупающей простотой рассказал жандармскому вахмистру, как приехал утром в Харьков. Никого он здесь не знает. Целый день искал работу, а потом пошел в трактир. Хмельного в рот не брал. Тихо, мирно возвращался на постой. По обычной нужде [8] юркнул в первую открытую калитку, и тут на него напали, руки скрутили. Он ничего не украл, никого не обидел.