Эндрю Ротштейн - Когда Англия вторглась в Советскую Россию

• Название: Когда Англия вторглась в Советскую Россию
• Автор: Эндрю Ротштейн
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 1982

---

Вот уже более года, продолжал Янг, «мой голос звучит подобно гласу, вопиющему в пустыне. Министерство пренебрегает мной и считает довольно опасным безумцем, а коллеги по дипломатической службе относятся ко мне как к „славному парню с причудами“».

Но даже в теперешнем своем положении Янг готов предложить свои услуги для обеспечения бескровной эвакуации. Он считает ее пока что возможной. Рискуя жизнью, он может попытаться попасть через Архангельск в Вологду или даже Москву. Янг готов пойти на этот риск «не ради правительства, чья слепота и безрассудство в основном способствовали возникновению теперешней ситуации, а во имя интересов моей родины, чувства гуманизма и всеобщего мира». Британские генералы и адмиралы до сих пор явно терпели неудачу в России, но не потому, что они плохо знают свое дело, а потому, что «они совершенно не разбираются в психологии другого народа». Янг приложил копию своего письма министерству иностранных дел от 4 марта.

Следует отметить, что еще раньше, чем Янг отправил письмо в министерство, У. X. Бакклер, атташе американского посольства в Лондоне, посетил Литвинова в Стокгольме и сообщил, что. по словам советского представителя, «большевики без сомнения в любое время согласятся на перемирие на Архангельском фронте»[153].

Тон заключительной части письма Янга вряд ли можно считать вежливым в тогдашней ситуации. Однако выражения Янга были гораздо мягче по сравнению с выражениями, обычно употреблявшимися противниками интервенции.

По всей вероятности, судьбу письма Янга решило то, что в те месяцы казалось крупнейшим за все время событием в гражданской войне, — победа белых армий на юге России и на Украине в июне, июле и августе; Столкновения в районе Архангельска были всего лишь каплей в море по сравнению с перспективами, которые, казалось, эти победы открывали.

Так или иначе, Ллойд Джордж послал Янгу формальное уведомление о получении письма и переправил его без каких-либо пометок лорду Керзону. В министерстве иностранных дел на голову Янга посыпались новые порицания.

«Отправка г-на Янга в Архангельск не принесет ничего хорошего», — писал 1 сентября 1919 года генерал-майор Твейтс, начальник военной разведки, которому, вероятно, был передан на заключение вопрос о новом назначении Янга. «Не положено консулу обращаться непосредственно к премьер-министру по общим вопросам политики и по поводу его назначения, минуя министра иностранных дел. За такой поступок консулу, как правило, полагается строгий и заслуженный выговор. Однако вся предшествующая деятельность г-на Янга показала, что а) он является ценным государственным чиновником и б) что он человек, которого выговорами или увещеваниями невозможно заставить соблюдать правила поведения и подчиняться дисциплине. Поскольку его способности общепризнаны, то министерству следует пока закрыть глаза на его причуды и терпеть его до тех пор, пока не представится возможность избавиться от него» (г-н О’Малей). Он советовал не посылать ответа. Г-н Дж. С. Тилли писал: «Не думаю, что нам следует увольнять его за то, что он писал премьер-министру и предложил свои услуги, хотя тон его письма исключительно наглый».

Другие деятели в министерстве были более решительны. Дж. Д. Грегори 8 сентября записал: «Г-н Янг неисправим. У него нет никакого представления о правилах приличия. Конечно, обратиться к премьер-министру не так предосудительно, как выступить в прессе за спиной своего министерства. Но и этот его поступок показывает, что он не подчиняется дисциплине…» «Снисходительность, — написал он в заключение, — оказала бы деморализующее воздействие»[154].

Очевидно, государственные чиновники были обеспокоены тем, как бы Янг не выдвинул неоспоримый довод о том, что гражданское лицо имеет право обратиться к главе правительства по вопросу национального значения. Более того, он внес предложение, которое явно могло навлечь на него самого большую опасность, и при этом не ставил вопроса о каком-либо «назначении» или вознаграждении. Но они знали также, что вопрос о дисциплине — несмотря на то что дисциплина была, по существу, не нарушена, поскольку Янг находился в то время вне службы, — представлял собой весьма удобное основание для лорда Керзона, чтобы разделаться с человеком, который, в сущности, ставил под сомнение необходимость войны против большевиков, политику, которую Керзон активно проводил в жизнь.

Так оно и получилось. Комментарий Керзона был таков: «С меня хватит г-на Янга. Я не намерен возвращать его на службу». Уместно напомнить, что к этому времени армия Деникина достигла Орла и находилась всего в каких-то 200 милях от Москвы. По мнению британского правительства, падения советской столицы следовало ожидать через несколько дней. Поэтому 9 октября лорд Керзон распорядился направить Янгу письмо и напомнить, что он уже имел объяснения в связи с его публикациями в прессе. В этом письме было сказано, что Янг теперь повинен не только в новом нарушении дисциплины, выразившемся в том, что, будучи сотрудником министерства иностранных дел, он, обойдя министра, позволил себе обратиться непосредственно к премьер-министру, но и в том, что в своем письме г-ну Ллойд Джорджу допустил дальнейшую критику политики правительства Его Величества и позволил себе более резкие высказывания. «Если бы вы являлись частным лицом, то были бы вольны высказывать в прессе или где угодно свои взгляды, но ваше положение иное, и, поскольку вы занимаете должность на государственной службе, на вас распространяются те же правила дисциплины, что и на других государственных служащих. Из того, что произошло, министру иностранных дел ясно, что, пока вы придерживаетесь своих взглядов, вам будет трудно в будущем, как это было и в прошлом, следовать общим правилам, поэтому ваше дальнейшее пребывание на консульской службе невозможно и можно считать, что оно окончилось».

Нигде в этом напыщенном письме лорд Керзон не указывает, какое же правило запрещает «государственному служащему» обращаться с письмом к премьер-министру своей страны по вопросу не ведомственному, а относящемуся к национальной политике. Непонятно, почему он сравнивает это письмо с прежними публикациями статей и письмами Янга в прессе.

Так одним росчерком пера был положен конец карьере Янга. Он лишился также прав на пенсию, уже заработанную. Позже он, кажется, серьезно размышлял о передаче своего дела «в различные апелляционные органы». В письме министерству иностранных дел 29 апреля 1920 года он запросил, следует ли рассматривать решение лорда Керзона как окончательное. На это 8 мая 1920 года лорд Керзон ответил утвердительно. Хотя разгром белых армий был к этому времени завершен, 25 апреля 1920 года началось широкое наступление поляков на Советскую Россию. 7 мая сам король послал поздравительную телеграмму польскому маршалу Пилсудскому якобы по случаю годовщины польской конституции 1791 года, а в действительности, и все это прекрасно понимали, по случаю успешного начала наступления. В тот момент сторонники войны в британском кабинете, очевидно, испытывали подъем. Возможно, что именно по этой причине Янг не предпринял действий, о которых писал в апреле. Однако он не оставил каких-либо определенных объяснений в своих бумагах относительно своего решения.

Следует, во всяком случае, отметить, что в то время в Великобритании не существовало крупных профсоюзов государственных служащих, на которые Янг мог бы опереться в поисках поддержки. Они возникли много лет спустя. Длинный перечень фактов, подтверждающих его лояльность, был отправлен Янгом в министерство иностранных дел 21 августа 1921 года (когда с Советской Россией были установлены отношения де-факто). В силу своего воспитания и будучи твердо убежденным в традиционной порядочности британских официальных лиц, Янг все это время надеялся на то, что в конечном счете лорд Керзон пересмотрит свое решение. Янг даже подчеркивал в своем письме, что «отказывается от приглашений выступить публично с трибуны и отклоняет выгодные предложения опубликовать историю интервенции так, как ее знает», поскольку руководствуется только добрыми намерениями в своих действиях. Но это письмо не дало никаких результатов. Из министерства иностранных дел пришло лишь краткое сообщение, гласившее, что лорд Керзон «отказывается пересмотреть вопрос о вашем приеме на службу и не хочет продолжать переписку».

Приложение к главе 13

Мы хотели привести здесь данные о мятежах и дезертирстве среди русских войск, сформированных под эгидой и с материальной помощью британских военных властей в Архангельске, в дополнение к фактам, приведенным в письмах, полученных Дугласом Янгом из России.

Справедливости ради отметим, что в архивах имеются упоминания о многих случаях индивидуального дезертирства из частей Красной Армии в период оккупации. Но Красная Армия в 1918 году и даже в начале 1919 года находилась на самой начальной стадии организации и становления. В Архангельской губернии среди ее частей имелись хорошо обученные и экипированные, а также политически подготовленные отряды, состоявшие из промышленных рабочих, матросов и солдат-большевиков. Но большинство как добровольцев, так и мобилизованных, составляли вооруженные крестьяне, набранные наспех во множестве деревень, разбросанных среди обширных лесов района. Они вначале еще не все были сторонниками большевиков. Более того, среди советских командиров имелись бывшие царские офицеры, чьи симпатии были на стороне противника, и они, как об этом свидетельствуют документы, вели себя соответственно.