Эйлин Гудж - Две сестры

• Название: Две сестры
• Автор: Эйлин Гудж
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9910-1543-1

Двух сестер разлучили в детстве! Старшая Линдсей никогда не переставала искать малышку Керри-Энн. Но что, если долгожданная встреча принесет не слезы радости, а холод отчуждения? Ведь Линдсей воспитывала любящая пара, а Керри-Энн — улица: ни одна из многочисленных приемных семей так и не стала для нее родной…

---

Глаза у Арлен блестели, щеки раскраснелись. Линдсей, которой недавно исполнилось четырнадцать, но которая в житейских вопросах была уже мудрее многих взрослых, кивнула в ответ. Она прекрасно понимала, о чем идет речь. Быть может, потому что сама ощущала нечто подобное.

— Надеюсь, что я никогда не выйду замуж, — заявила она тогда своей приемной матери с категоричностью молоденькой девчонки, которую еще никто из парней не целовал. — Тогда я смогу остаться здесь навсегда.

И сейчас, много лет спустя, уже взрослая Линдсей улыбнулась, думая о том, что со своими желаниями следует быть осторожнее, потому что они сбываются.

Но разве она хотела, чтобы все сложилось иначе? Здесь ее дом, и так было всегда, даже когда она не подозревала о его существовании. Она нисколько не сомневалась в этом, как и в том, что совсем не случайно попала в семью Теда и Арлен. Так что потеря родного дома сама по себе будет для нее жестоким ударом, но стать еще и соучастницей собственного изгнания — нет, это просто неслыханно.

Кроме того, она предаст интересы местной общины. Далеко не все обитатели Лагуны Голубой Луны испытывали щенячий восторг по поводу предполагаемого строительства, в отличие от отцов города, рассчитывающих на налоговые отчисления и новые рабочие места. Например, для недавних переселенцев, Билла и Дженис Харкинс, перебравшихся сюда, когда в их родных краях началась бурная застройка, или для отца Олли, рыбака в третьем поколении, модный курорт и все с ним связанное — водные скутеры, яхты, морские экскурсии, включающие наблюдение за китами, — станет не только крахом привычного образа жизни, но и угрозой самого их существования.

Она оглянулась на Олли, который в одиночку управлялся в кафе в задней части магазина. Полное его имя звучало как Себастьян Оливейра, но все звали его просто Олли. Он поймал ее взгляд и улыбнулся в ответ, нажимая на рукоятку кофеварочной машины и окутываясь клубами пара. Он убедил ее в том, что приобретение этого аппарата для приготовления кофе «эспрессо» станет лучшим капиталовложением, которое она только может сделать, и так оно и вышло, вот только Линдсей была уверена, что дело здесь в самом Олли. Как только он в кафе все взял в свои руки, доходы удвоились.

Олли принадлежал к тем людям, для которых не существует непреодолимых преград и которые рассматривают каждую проблему как ступеньку к успеху. Если к стойке подходил клиент с унылым лицом, он принимался сыпать шуточками и прибаутками до тех пор, пока посетитель не начинал улыбаться, а потом и смеяться в ответ. Олли мог успокоить и развеселить человека одним-единственным словом или жестом. Свою роль играла и его приметная внешность: высокий и нескладный, с длинными руками и ногами, черными прямыми волосами, торчавшими на его голове, как щетина, — ее не мог уложить в прическу никакой гель. Линдсей хорошо знала его родителей — мать юноши и Арлен были подругами, — а Олли унаследовал лучшие качества обоих. От матери-ирландки ему достались ямочки на щеках и чувственный рот, а от отца-португальца — оливковая кожа, черные волосы и карие глаза — глаза, которые неизменно предсказывали ясную погоду и чистое небо, какие бы тучи не клубились на горизонте. Но самым замечательным в Олли была улыбка. Если бы ученые смогли разгадать ее секрет, миру больше не грозил бы энергетический кризис. И тогда отпала бы всякая необходимость в таких книгах, как та, которую Линдсей сейчас держала в руках, — «Великое глобальное потепление, или что ждет нас в будущем».

Она подошла к стойке, чтобы перекинуться с ним парой слов и обсудить подготовку к завтрашнему мероприятию, для которого понадобится много кофе, выпечки и кондитерских изделий. Линдсей рассчитывала на наплыв большого числа посетителей, привлечь которых должен был вундеркинд с Уолл-стрит, писатель Рэндэлл Крейг, чья первая книга, «Кровавые деньги», стала последним писком моды. Было необыкновенным везением то, что он согласился почтить сборище своим вниманием. К счастью для Линдсей, он был местным и жил выше по побережью, в Сан-Франциско.

Не успела она открыть рот, как Олли заметил:

— Вы неважно выглядите, босс. — Он понимающе улыбнулся и подмигнул ей. — Не волнуйтесь, сейчас мы все исправим. — С полки под стеклянной витриной рядом с мраморной стойкой он снял какой-то декадентский шоколадный торт, отрезал от него кусочек и положил на блюдечко. — Это мое последнее творение — шоколад со взбитыми сливками. Я назвал его «Дьявольская горка». — Так местные жители окрестили отрезок шоссе номер 1 к северу от Лагуны Голубой Луны. Улыбка его стала шире, обнажая щербинку в передних зубах — напоминание о лобовом столкновении с металлическим гафелем в то несчастливое лето, когда ему только исполнилось четырнадцать и он вышел юнгой в море на лодке своего отца.

— М-м…уф! — промычала она с набитым ртом. Торт оказался превосходным. Она не знала, что на самом деле служило приманкой для посетителей в ее магазине — книги или кондитерские изделия Олли. Но она не сомневалась в том, что, как только он решит уйти, поднакопив деньжат на собственное дело, равноценную замену она не найдет. — Божественный вкус! — заявила Линдсей, съев все до последней крошки. — Я бы слопала весь твой торт, но он сразу же отложится у меня на бедрах.

Он тяжело вздохнул.

— Костлявые женщины всегда так говорят. — Женщин, следящих за своим весом, он считал проклятием всей жизни.

Линдсей рассмеялась.

— А как, по-твоему, мне удается оставаться костлявой?

Совершенно очевидно, не только потому, что она пробовала стряпню Олли с большой осторожностью; к счастью, у нее была соответствующая конституция. Ее друг однажды сравнил Линдсей с женщинами Модильяни — сплошь вертикальные линии и ни одной горизонтальной. И действительно, она казалась вытянутой в длину со своими мелкими чертами лица и серо-зелеными глазами, которые, опять же, со слов ее приятеля, были задумчивыми даже тогда, когда она занималась столь тяжким интеллектуальным трудом, как составление списка необходимых покупок. Он ценил в ней и то, что она не стремилась выглядеть эффектно, броско, хотя его представление о ней иногда приводило Линдсей в замешательство. Прошлым вечером, когда они направлялись в ресторан, он остановился на ступеньках дома и большим пальцем аккуратно стер румяна, которые она нанесла на щеки.

— Вот так-то лучше, — заметил он, с улыбкой глядя на дело рук своих.

Линдсей сознавала, что должна чувствовать себя польщенной тем, что он предпочитает ее au naturel[21], но вместо этого она вдруг показалась себе девочкой-подростком, родители которой не одобрили ее наряд или чересчур яркий макияж.

— Какие новости от вашего адвоката? — полюбопытствовал Олли, ставя торт обратно в витрину.

Линдсей вытерла губы салфеткой.

— Никаких. Но, если он позвонит, пусть они окажутся хорошими. Боюсь, что на этот момент план по дурным известиям уже выполнен и перевыполнен.

Сегодня от одной из своих покупательниц, агента по недвижимости Хелен Адэр, она слышала, что окружной налоговый инспектор представил отчет с благоприятными отзывами о компании «Хейвуд групп». Для нее это стало неприятной неожиданностью. Еще что-нибудь в этом роде, и она присвоит сегодняшнему дню официальный статус «паршивый».

Олли выпрямился.

— По-о-ня-я-ят-но-о-о. В таком случае, полагаю, вы не горите желанием узнать, что случилось с Рэндаллом Крейгом.

— А что с ним могло случиться? — с беспокойством поинтересовалась она.

— Этот пижон не приедет, — сообщил он ей. — Он недавно звонил, чтобы предупредить нас. Вы были заняты, посему разговаривать с ним пришлось мне. Он просил передать вам, что ужасно сожалеет и что, как только у него образуется окно в расписании, он заглянет к нам и лично извинится перед вами.

— Господи, только этого мне не хватало! — со стоном вырвалось у Линдсей.

— Согласен. Куда ни кинь — всюду клин, верно? — сочувственно заметил Олли.

Она нахмурилась, глядя на него.

— А почему я только сейчас узнаю об этом?

— Ну, вы же сами видите, что я, в некотором роде, занят, — добродушно откликнулся он, жестом указывая на столы, за которыми расположились клиенты.

Даже при том, что на лице Олли отражалось сочувственное беспокойство, он все равно оставался подлинным олицетворением оптимизма. Сколь бы занят он ни был, как бы ни уставал, он никогда не впадал в отчаяние и вообще редко пребывал в мрачном расположении духа. Ничто так не поднимало Олли настроение, как вид людей, сосредоточенно поглощающих испеченные им вкусности или попивающих приготовленный им «капучино». Глядя на него, было трудно представить, что этот молодой человек, учась в средней школе, связался с дурной компанией. И теперь сын, который доставлял столько беспокойства своим родителям, единственный из пяти отпрысков остался дома, чтобы ухаживать за ними в преддверии старости.