Янчо Чолаков - Золотой демон

• Название: Золотой демон
• Автор: Янчо Чолаков
• Издательство: КаФКа
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

---

Янчо Чолаков Золотой демон

Капитан де Грамон, названный позже «королем французских корсаров», был еще далеко от зенита своей славы, когда, преследуемый испанцами, скрылся вместе со своими людьми в пещере Кесада — дыре, наполовину полной водой, находящейся на укромном островке крайнего ряда Карибов.

Вход самой пещеры оброс задремавшими папоротниками и бузиной, около которых оводы осуществляли свою обычную послеобеденную прогулку. Кесада давно уже разносил зловещую славу таинственности. Проходящие близко крестились и избегали ее, потому что ее легенда предрекала смерть каждому посетителю, присутствие духов, спрятавшихся в известняковом мраке, и разные другие ужасы. Нередко случалось кому-то найти обезглавленный скелет около входа или подвешенный ржавый крюк, тогда слухи и вымыслы разносились над морем с новой силой. Страх усиливался и следующим многозначительным фактом — островная группа насчитывала тринадцать мелких надводных выступов, которые в плохую погоду прилив заливал в результате повышения уровня моря. Островок с пещерой Кесада, в свою очередь, имел тринадцать позеленевших рифов и вынуждал, по полному праву, собиравшихся издалека пассажиров кораблей произносить шепотом заколдованные слова мага Калиостро: «13 — проклятое число!» Для де Грамона пещера являлась спасительным входом, связанным с неизвестностью. Но капитан, с тех пор как себя помнил, всегда молился Люциферу, а не Богу, и это делало его спокойным, в отличие от его суеверных спутников, тех самых, которые шли на верную смерть, бросаясь на абордаж, смеясь невоздержанно и богохульно.

Как и следовало ожидать, флибустьеры быстро потеряли ориентацию в холодном мраке. Франциск, прозванный Шигизола из-за отсутствия носа, первым заметил свет, и промокшие люди де Грамона потащились вперед. В маленькой нише, выдолбленной неизвестно кем высоко над водой, расположился золотой череп, под которым торчали две совсем миниатюрные инкрустированные ножки. Увидев его, де Грамон подумал: «Явно, что ольмеки оставили и здесь свое мастерство!» Шигизола забрался вверх и взял статуэтку. Забыв об опасности, притаившейся снаружи, флибустьеры собрались возле неожиданной находки.

Эфирные веки золотой головы медленно разлепились, открывая под собой глаза, сработанные из красного карнеола, а их зеницы были из оникса. Потом присутствующие услышали хриплый голос черепа:

— Те ушли. Можете вернуться туда, откуда вы пришли.

Чьи-то дрожащие руки выронили голову, и она упала, покатилась к соленой воде. Все разбежались. Де Грамон вскочил, как древнегреческий атлет, и сжал необыкновенное золотое существо, за миг до того как оно окунулось в территорию морских духов.

Голова поперхнулась, выплюнула водичку сквозь свои редкие зубы и сказала:

— Ты не испугался! Ты мне нравишься…

Люди де Грамона начали осторожно возвращаться. Ле Буш, называемый Правой рукой короля, склонился и пробормотал:

— Давайте его выбросим! Посмотрите, как светят его глазища!

— Глупости! Он золотой! — сказал другой.

— Но оно разговаривает! Выкиньте его и давайте сматывать удочки! Я предпочитаю, чтобы нас схватили эти в пелеринах, чем слушать этого уродца…

Де Грамон сделал им знак замолчать и спросил говорящего идола:

— Кто ты такой?

— Не спрашивай. Нет смысла… — ответило существо. Его голос вытекал из потустороннего, там, где реальное кончается и начинается бесконечность.

— Вернуть… тебя… на твое место? — спросил флибустьер, кусая нервно губы.

— Зачем? Там холодно… я могу простыть, — пробормотал череп.

— Неужели? — удивился де Грамон.

— Давайте его разберем на части! — настаивал Ле Буш.

— Замолчите! — осадил его капитан.

Наступила тридцатисекундная пауза. Откуда-то доносился грохот водопада.

— Прикажи другим выйти наружу, — предложил идол. Он не двигал губами. Не мог даже улыбнуться. Из каких бездонных глубин долетал этот хриплый голос?

— Выйдите! — согласился неожиданно де Грамон.

— А… те, что снаружи?

— Я же вам сказал, их нет уже. Они сбежали, не хотят иметь дела с моей пещерой, — заявил золотой демон.

Де Грамон бросил взор на своих людей, которые бегом удалялись.

— Они найдут дорогу, не беспокойся, — сказала голова и зажмурила свой правый глаз. — Смотри на меня, де Грамон, на меня. Тебе неудобно? На тебя снизошла баснословная удача. Не веришь? Давай попробуем.

— Как? — удивился француз.

— Очень просто, друг мой, — застучало бесцеремонно зубами странное существо. — Ты должен знать, что все, что я тебе посоветую, будет самым правильным действием, которое ты можешь предпринять, для того чтобы преодолеть опасности Случая. Кто бы не желал руководить своей окаянной судьбой?

— Ты искусителен, — облизал пересохшие губы де Грамон. — Впервые вижу подобное чудови… я хотел сказать — такое чудо. Допустим, что ты прав, проверим. Но я предполагаю, что и ты поставишь мне какое-то условие?

— Никакое. Но все же я тебя предупреждаю — твой первый отказ послушать меня повлечет за собой мое вечное молчание.

— И больше ничего другого?

— Ничего, — повторил как эхо золотой демон.

Де Грамон отрывисто выпрямился, засунул существо под свой марокеновый шарф и пошел вперед. Чья-то невидимая рука показывала ему направление к выходу.

* * *

За три года «Портар» превратился в самое нашумевшее страшилище, пересекающее Карибы. «Портар» сводил с ума как хотел своих преследователей. С каждым прошедшим днем становился все более наглым и дерзким. Завидя его, испанцы распускали всевозможные веера, которые человеческая история сотворила, и исчезали как дым. Вице-губернаторы островов строили планы, содержание которых де Грамон знал до того, как новая адская идея об его поимке приходила в их практические головы.

Имя де Грамон иностранцы переводили как «Бегом отсюда!». Нападательные акции, которые до того не пришли бы ни в чей ум и для которых не было бы достаточно ничьей наглости, включительно и деграмоновской, сейчас кошмарный «Портар» превращал в увеселительные вечеринки со взрывами бомб.

В конце третьего года произошло невероятное: «Портар» и «Озарение», другой основной корабль Грамона, разбили в пух и прах недалеко от Капо дель Тиброна одну из самых солидных испанских эскадр, которые Новый мир когда-либо встречал. На сигнал «Сдавайся!» француз ответил: «А не пошли бы вы…» — и т. д. «Портар» в сию минуту провел самый безумный судовой маневр, известный европейской маринистике, и вывел из строя половину нападавших, превращая их скороходные суда из тикового дерева, вместе с флагманом, в сборище зажженных скелетов, испускавших дым в великолепное ночное небо.

После последнего дележа добычи флибустьеры натолкнулись на чудноватые корабельные останки. Они носились по волнам вместе с несколькими зараженными чумой кораблекрушенцами, и никто не мог знать этот, невидимый на первый взгляд, факт, но «Портар» заботливо прошел мимо них, вопреки воплям и нытью несчастных. Один человек все равно смог предвидеть капкан Судьбы, и этим человеком был де Грамон, которого его собственные люди называли почтительно «Генералом», с чьим присутствием морской мир должен был считаться. Французская корона не менее своих соперников была озабочена его деяниями. Она дала капитану каперское письмо и сейчас была озабочена тем, как освободится от его кровавых вакханалий и грабежей, которые он ей устраивал и которые прилипали как пощечины к ее пречестной репутации.

Нечто более: используя имя де Грамона, свои таланты начали проявлять и ряд мелких мошенников и грабителей, которые считали, что дождались своего звездного часа.

Уверившись окончательно в неуловимости своего межокеанского рыцаря, французская корона назначила его губернатором Северной Испаньеллы. Она хотела превратить его в домашнюю курицу и одновременно с этим освободиться от его мореплавательских капризов. Правительство надеялось, что, подобно доброму старому Моргану, и Генерал устремится набивать сундуки блаженными дублонами, превращаясь в ревностного гонителя своих вчерашних собратьев.

Де Грамон повысил шуточное наименование «джентльмены удачи», превращая его в правило. Его люди боялись, что он доведет его до конца, считаясь с желаниями своего народа, то есть того, кто представлял народ, Его Королевского Величества Людовика XIV. Реализация желаний народных в своем чистом виде походила на бездарно скованные виселицы, скрипящие под тяжестью чьего-то расплывшегося трупа.

Так начали зарождаться и первые бунтовские элементы на «Портаре». Они появились быстро и еще быстрее возросли численно, особенно после того как де Грамон добавил внушительное «губернатор» перед своим всеизвестным именем. Когда в середине октября 1686 года «Портар» покинул остров Тортуга и отправился к Порт-о-Пренсу, где де Грамон должен был взять на себя управленческие функции, возражения экипажа вспыхнули с полной силой. Эти возражения затрагивали всевозможные вопросы — от исконного флибустьерского стремления к перераспределению награбленного до деликатной темы о каком-то таинственном советнике, с которым капитан вроде бы общался и которого некоторые личности хотели заполучить и если этого не смогут, то хотя бы его уничтожить, чтобы не привлечь на свою голову неприятности.