Василий Сахаров - Вариант Юг

• Название: Вариант Юг
• Автор: Василий Сахаров
• Жанр: Альтернативная история

Продолжаю переделывать и дополнять тему «Казачий край». Сменил название – «Вариант Юг» (первая книга). Альтернативная история по Гражданской войне. Точка бифуркации - выжил Василий Чернецов и возглавил оборону Новочеркасска. Тема писалась четыре года назад и была написана от первого лица. Много ошибок и до конца затею не раскрыл. Взялся за переделку и чистку. Потом забросил. Теперь снова желание появилось по теме поработать. Помимо главного героя Константина Черноморца, офицера 1-го Кавказского полка, появились новые персонажи: матрос Котов (большевик), матрос Ловчин (анархист) и белый офицер Артемьев (Добровольческая армия). Местами книга читается как документальная. Кто плохо знаком с историей не понимает, в чем изменения. Поэтому большинству она просто не интересна. Мало приключений и отклонения от реальной истории не всегда видны.

---

- А как будет осуществляться управление общинами и коммунами? Все те же выборные Советы?

- Конечно. Общество само выдвигает руководителей. А для координации деятельности всех коммун будет создан Исполнительный Комитет, который станет отвечать за связь между общинами, деловые отношения, координацию и общую идеологию всей федерации. При этом права и обязанности Исполнительного Комитета будут определены Съездом всех общин.

- Не верится в жизнеспособность ваших идей, Боря. Нравятся мне твои слова, но разум их не принимает. - Ловчин пожал плечами. - Однако мне деваться некуда, так что я с тобой. Если получится, вблизи посмотрю на ваше общество вольных анархистов и тогда решу, что мне больше по душе и на чьей я стороне.

- В таком случае, вперед, братишка. - Веретельник кивнул на выход из кубрика. - Примем тебя в левые эсеры, возьмем официальное направление на Украину, чтобы нас дезертирами не посчитали, и отчаливаем.

Спустя полтора часа Андрей Ловчин стал членом партии левых социалистов-революционеров. А еще через два дня, вместе с Борисом Веретельником, и товарищами Полонским и Шаровским, бывший сигнальщик эсминца «Гаджибей», взвалив на плечо сидор с пожитками и попрощавшись с братвой, сел в поезд и отправился на Украину. Он ехал в Гуляй-Поле и в его жизни начинался очередной этап.

Дон. Январь 1918 года.

- Во имя отца и сына и Святаго Духа. Аминь! - протяжно тянул местный каменский священник и от его сильного басистого голоса, у меня по коже бежали мурашки.

В здании железнодорожного вокзала стояли два десятка гробов и в них лежали наши товарищи. После того как партизанские отряды заняли Каменскую, воодушевление накрывало нас с головой. Мы были на подъеме и готовы к новым боям, а ранним утром 18-го числа узнали причину, по которой нас отозвали со станции Глубокая и вернули в станицу.

Красная Гвардия вновь ударила по тылам Чернецовского отряда. И пока наша офицерская полурота отсыпалась после дневного боя и марша по зимним степным просторам, отряд есаула Лазарева, полсотни добровольцев, зубами держался за станцию Лихая. Против каждого офицера было по десять врагов, не вчерашние дезертиры и не мобилизованные работяги, а самые настоящие «бойцы революции», мать их разэдак. И ладно бы так, против пехоты добровольцы выстояли бы. Но у красных было не менее восьми полевых и двух тяжелых орудий, снарядов они не жалели и позиции офицеров попросту сравнивали с землей. Дважды Лазарев поднимал своих подчиненных в штыковую атаку и этим останавливал противника. Однако силы были неравны, и есаул, собрав всех уцелевших офицеров, пешим маршем отступил к Северо-Донецкому полустанку.

Снова нам грозило окружение, и на Лихую под командованием поручика Курочкина выступила «Старая Гвардия», я говорю про 1-ю сотню Чернецовского отряда и два орудийных расчета под командованием все того же штабс-капитана Шперлинга. В районе Северо-Донецкого полустанка они встретились с отступившими из Лихой офицерами и, усилившись за их счет, направились отбивать станцию.

Конечно, если бы Чернецов знал, что за ночь со стороны Украины к красногвардейцам подошли серьезные подкрепления, на Лихую двинулись более серьезные силы, а так, что было, то и было. Как итог, двести двадцать партизан и офицеров с двумя орудиями атаковали тысячу вражеских бойцов, преимущественно революционных фанатиков и латышей, плюс полторы сотни немцев под командованием некоего поручика Шребера. Все это, не считая, десятка орудий и местных мастеровых, которым раздали оружие.

По всем законам Великой Войны эта атака не имела никаких шансов на успех. Однако сейчас война у нас другая, Гражданская, а потому 1-я сотня и остатки добровольческого отряда свое дело сделали. Бой был жарким, он длился несколько часов подряд, и ярость нашей молодежи плюс воинское мастерство офицеров оказались сильней большевистского фанатизма. Красные, потеряв около сотни бойцов и бросив в Лихой несколько эшелонов с продовольствием и оружием, отступили. Славная победа, но далась она нелегко, и более двадцати храбрых воинов земли русской, никогда уже не встанут с нами в строй и никогда не смогут спеть «Журавля», в котором уже появился новый куплет: «Под Лихой лихое дело, всю Россию облетело».

Сегодня 19-е число, назначены похороны добровольцев и партизан. Мало кого из них я знал, все же недавно в отряде и общаюсь преимущественно с офицерами нашей сводной полуроты. Однако гибель людей переживал тяжко. Может быть причиной тому общий настрой всего Чернецовского отряда, а возможно тоска на лице нашего командира, всегда жизнерадостного, а сейчас, как будто состарившегося сразу на десяток лет.

В зале вокзала стоят люди, у нас на руках папахи, кубанки, полевые армейские фуражки, а порой самые обычные гражданские шапки. Священник заканчивает панихиду, и специально назначенные люди, взвалив гробы на плечи, несут их на выход. Здесь домовины грузят на телеги и отвозят на местное кладбище. Спустя час церемония окончена, и мы снова возвращаемся на станцию.

Ви-у-у-у! Над Каменской свистит снаряд и падает в районе железнодорожных путей. Это тот самый большевистский блиндированный паровоз из Харькова. Он все же пришел на помощь местным коммунарам и уже несколько часов подряд, с перерывами на завтрак и обед, с прицепленной к нему открытой платформы, одиночными снарядами обстреливает Каменский вокзал. Слава Богу, что артиллеристы у противника далеко не самые лучшие. Палят в белый свет как в копеечку, снарядов не жалея. Однако сам факт обстрела нервирует местное население, и оно начинает посматривать на нас косо. Надо что-то делать с этой угрозой и вариантов решения вопроса немного. Самый простой совершить вылазку и уничтожить кусок железнодорожного полотна за Северским Донцом. А самый логичный новая атака на Глубокую, которая опять находится под контролем большевиков.

Сейчас в Глубокой больше тысячи вражеских штыков и на подходе конные казачьи части войскового старшины Голубова, переметнувшегося на сторону большевиков. Мы это знаем точно, среди предателей находятся офицеры из штаба 5-й Донской дивизии, и они регулярно посылают к нам своих связных. Медлить нельзя, в обороне сидеть бессмысленно. Следовательно, придется атаковать.

Вечером приходят два известия. Как водится, одно хорошее, а другое плохое. Первая новость из Новочеркасска. За дело у Лихой весь личный состав 1-й сотни награжден «Георгиевскими медалями», а есаул Чернецов получает звание полковника. Второе известие прилетает из Зверево, откуда сегодня днем на захваченную революционерами станцию Гуково выступила 2-я рота добровольческого Офицерского батальона. Добровольцы не смогли отбить станцию, потеряли три четверти личного состава, и с поражением вернулись обратно.

Вот и думай, то ли празднуй и веселись, то ли павших офицеров поминай.

Впрочем, все становится на свои места само собой. Совместно с Грековым и другими командирами подразделений Чернецов в вокзальной дамской комнате проводит военный совет. Здесь составляется план завтрашнего наступления и вскоре начинается суета, которая сопровождает каждую воинскую часть перед скорым боем.

План у Чернецова простой, но эффективный. Он собираетося навалиться на Глубокую с трех сторон, окружить противника и полностью уничтожить. То обстоятельство, что нас меньше, не смущало никого. Наше выживание в победе, и пусть против каждого чернецовца по пять-шесть большевиков и мятежников, мы ощущали себя правыми и духом сильней. А раз так, то удача будет на нашей стороне.

Первый отряд поведет сам Чернецов, он должен наступать на Глубокую со стороны его родной станицы Калитвенской, обойти станцию с севера, разрушить железнодорожное полотно и провести стремительную атаку на противника. С командиром наша офицерская полурота и набранная в Каменской 2-я сотня, одно орудие и три пулемета. Движение на захваченном у большевиков легковом автомобиле и телегах, которые в ночь должны подогнать местные казаки и извозчики. Второй отряд составила вся 1-я сотня и задача молодежи атаковать противника в лоб. Движение на эшелоне по железнодорожной ветке. Третий отряд должен повести Греков, который еще пару дней назад посадил всех своих бойцов на трофейных лошадей. Задача кубанца обойти Глубокую по левому флангу, и от урочища Верхнеклинового двигаться по правому берегу реки Глубокой. В районе станции его конница по льду переходит на левый берег и атакует большевиков с тыла. По плану намечается, что все три отряда должны действовать четко и слаженно, а атаки приурочены на полдень.

Однако с самого начала все идет совсем не так, как изначально намечалось, и выступление первого атакующего отряда произошло не в четыре часа утра, а в начале восьмого. Причина простая, телеги собрались у вокзала с большим опозданием.