Светлозар Игов - Олени

• Название: Олени
• Автор: Светлозар Игов
• Издательство: Центр книги Рудомино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-00087-007-5

Безымянный герой романа С. Игова «Олени» — в мировой словесности не одинок. Гётевский Вертер; Треплев из «Чайки» Чехова; «великий Гэтсби» Скотта Фицджеральда… История несовместности иллюзорной мечты и «тысячелетия на дворе» — многолика и бесконечна. Еще одна подобная история, весьма небанально изложенная, — и составляет содержание романа. «Тот непонятный ужас, который я пережил прошлым летом, показался мне <…> знаком того, что человек никуда не может скрыться от реального ужаса действительности», — говорит его герой. «„Такова жизнь, парень. Будь сильным!“», — отвечает ему старик Йордан. Легко сказать, но как?.. У безымянного героя романа «Олени», с такой ошеломительной обостренностью ощущающего хрупкость красоты и красоту хрупкости, — не получилось.

---

В один из таких вечеров он страдал, задетый тем, что девушка, с которой они на пляже почти договорились после ужина встретиться, вдруг предпочла пойти со всей молодежной компанией на дискотеку в соседний кемпинг. Он сидел на перилах в глубине веранды, вглядываясь в море, утонувшее в ночной темноте, по которому низкая, полная, оранжево-красная луна прокладывала свою дорожку.

В какое-то мгновенье ему показалось, что на него кто-то смотрит. Он обернулся и увидел метрах в десяти от себя молодую женщину в светлом платье, с сигаретой в руке. Облокотившись на перила, она действительно смотрела на него, а когда их взгляды встретились, слегка улыбнулась — и все его существо вдруг загорелось.

Он уже видел эту женщину (ее место в ресторане было за одним из соседних столиков), всегда в компании двух пожилых дам с нелепо окрашенными волосами, в старомодных соломенных шляпах, и с ужасно толстым, плешивым мужчиной (усы как у моржа) — слишком старым, по его мнению, чтобы быть ее мужем. Позже он узнал, что это действительно был не муж, а дядя, а женщины — ее тетушки.

Но в тот вечер, на веранде, он еще этого не знал, не знал ничего, только то, что она отдыхает здесь, как и они.

А женщина не просто смотрела на него — ее взгляд искушал, ему показалось даже, что она улыбается как заговорщица, и все остальное он уже делал как во сне.

Женщина медленно поднесла руку с сигаретой к губам, сделав несколько глубоких и жадных затяжек, и это движение показалось ему не простым жестом курильщика, а сладострастным зовом. Потом она бросила сигарету вниз, на песок, повернулась и намеренно медленно, сладостно волнующей походкой женщины, на которую смотрят, и возбужденная этим чужим взглядом, направилась к лестнице и все так же медленно стала спускаться.

Как зачарованный, он двинулся за ней. Женщина немного прошла по асфальтированной аллее в сторону бунгало, потом свернула влево, на невидимую тропинку в кустах, к темнеющему лесу. Но прежде чем скрыться в полной темноте деревьев, она остановилась, обернувшись (в полусвете далеких огней ему опять показалось, что она улыбается), и вошла в эту темноту.

Он свернул за ней, какое-то время еще смутно различая светлое пятно ее платья, пока оно полностью не исчезло во мраке. Сердце, ускоренно бьющееся в ритме всего его пульсирующего тела, запнулось на миг от страха, что он ее потерял. Но нет — внезапно он почувствовал ее прикосновение к своему локтю: опираясь спиной на какое-то дерево, она притянула его к себе. Не видя в темноте даже очертаний ее лица, он почувствовал лишь обжигающий жар ее тела. Горячими руками она обняла его за шею и привлекла к себе, сладко-соленые губы прижались к губам, и его охватило счастливое чувство облегчения, не испытанное им никогда прежде.

Впервые с такой силой он ощутил пьянящую сладость зрелого женского тела.

Он еще не насладился им до конца, как вдруг в лесу рядом с ними, словно внезапный выстрел, раздались крики, засверкали огни. Они быстро отпрянули друг от друга. Волшебство исчезло.

Кажется, потерялся ребенок или кто-то чужой проник в кемпинг и растревожил людей, но они оба запаниковали и бросились бежать в лес. Крики были все ближе (словно стая собак гнала дичь), и в наступившей суматохе они потеряли друг друга, в тот вечер так и не встретившись больше.

А он вернулся в свое бунгало и, полный томления, всю ночь не сомкнул глаз.

На следующий день, не встретив ее во время завтрака и весь дрожа от волнения, он пошел искать ее на пляж. Долго искать не пришлось — тетушки в шляпах были видны издалека на немноголюдной песчаной отмели, только на сей раз они были в каких-то огромных черных очках, делавших их похожими на летучих мышей. В нескольких метрах от них, ничком, на песке лежала она. Лег и он неподалеку и стал рассматривать ее, загадав про себя — почувствует она или нет его взгляд.

Она, конечно, почувствовала — довольно скоро беспокойно зашевелилась и повернула голову прямо к нему. И увидела его — точнее, он был уверен, что увидела.

Так они смотрели друг на друга какое-то время, их взгляды соприкасались, как бы лаская друг друга, совсем низко над песком, уже дрожащим от летнего зноя. Она снова улыбнулась своей колдовской улыбкой, но это было и не нужно — он и так уже весь был в ее власти.

Они лежали, глядя друг на друга (он понятия не имел, как долго это длилось, время просто остановилось), потом она медленно поднялась, нежными, ласкающими движениями стряхнула с себя прилипшие песчинки (ее красивое смуглое тело притягивало его столь же сладостно, как и ее губы вчера) и, снова взглянув на него через плечо, пошла по песчаной кромке берега вдоль моря.

Он пошел за ней. Сначала было как-то неловко — а вдруг его заметят тетушки в шляпах, но они лежали равнодушно, как мумии, почти неразличимые за складками своих медузоподобных тел.

Она шла по самому берегу, волны время от времени заливали ее щиколотки, и он взглядом вбирал в себя всю красоту этого прекрасного в каждом своем движении женского тела. Нагота уже давно не является тайной для современного человека, и его жадные юношеские глаза видели и желали много красивых, стройных тел, не раз неумело, дерзко и пламенно он прикасался к девушкам, ощущая жгучее желание при виде случайно открывавшихся интимных прелестей женской плоти, но сейчас впервые переживал то, что происходило с ним, — женщина буквально вобрала его в себя, и он шел за ней как после солнечного удара, в ожидании дальнейшего полного поглощения ею и в то же время уверенный, что его ждет еще не испытанное им до конца чувство обладания, к которому они приближались.

Далеко позади остался почти безлюдный пляж, кромка моря была пустынна, пуст был лес справа от них и бескрайнее солнечное море. Она шла впереди, не оборачиваясь и не останавливаясь, он тоже не приближался к ней. Шли, соблюдая постоянную дистанцию между собой, которая, казалось, больше связывала их, чем разделяла. Шли и шли вдоль моря, потом свернули, огибая врезавшуюся в море скалу, за которой пляж их кемпинга, уже давно превратившийся в неразличимую точку вдали, совсем исчез из виду, прошли мимо прибрежной рощи, спрятавшейся за появившимися дюнами. Только где-то далеко-далеко, почти растворившись в полуденном зное, за дюнами и невидимым лесом виднелись слившиеся с горизонтом волнистые отроги гор.

Как заколдованный он шел за нею, даже не заметив, когда она, свернув от берега, углубилась в дюны. Еще долго они шли так, но вдруг он потерял ее из виду, хотя, как сомнамбула, продолжал идти вперед по едва различимым в песке ее следам.

Внезапно она появилась прямо перед ним, лицом к лицу, и впервые он мог видеть ее при свете дня с такого близкого расстояния — она как будто возникла из земли, как растение, из-за каких-то низких кустов и высокой колючей травы. Он подошел к ней, и их руки почти одновременно сплелись в объятье, повторенное их телами.

Потом, все так же одновременно (он не помнил — то ли она потянула его за собою, то ли он опустил ее вниз), их тела на песке соединились, его руки стали лихорадочно стаскивать с нее бикини, но она быстро, незаметным и ловким движением освободилась от одежды. И он впервые познал настоящую любовь.

Когда — умиротворенные и усталые — они лежали рядом, все еще обнимая друг друга, он впервые сказал что-то, и это были их первые слова. Он произнес: «Я люблю тебя». Она промолчала, только медленным движением погладила его по голове и так же медленно и осторожно поцеловала.

Потом они побежали к морю, долго плавали и играли на волнах, снова любили друг друга, разговаривали, снова целовались, купались и вернулись в кемпинг, когда уже совсем стемнело: луна — низкая, огромная и белая — опять высвечивала свою серебристую дорожку в море, которое теперь, на обратном пути, было справа от них.

Честно говоря, он немного побаивался (и зачем только?), что по их отсутствию все догадаются об авантюре, но никто и внимания на них не обратил: молодежная компания снова отправилась на дискотеку, его мать спокойно разговаривала со своими коллегами за бутылкой вина, а тетушек в шляпах (он уже знал, кем они ей приходятся) нигде не было видно.

Он посидел немного на веранде, потом пошел к себе в бунгало, лег, не зажигая света, закрыв глаза в темноте с ощущением приятного изнеможения, пока не заснул — а заснул почти мгновенно.

На другой день беспокойство, что другие уже все знают о них, снова охватило его, когда она пришла на завтрак и они обменялись взглядами, полными тайного взаимного знания. Но тревога растаяла в нетерпеливом ожидании вечера, когда они, он был уверен, снова встретятся. Днем на пляже ее не было, но он все равно знал — вечером они увидятся.

И она действительно появилась.

Снова прошла к тому же месту в глубине веранды, закурила, а потом, не глядя на него, но уверенная в том, что он ее видит, повернулась, пересекла веранду и спустилась по лестнице вниз. Он пошел за нею, догнав уже в лесу. Они долго целовались, потом через какие-то кусты вышли к дюнам. Пейзаж был вполне лунным, где-то рядом, невидимое, плескалось море в неровном гармоничном ритме тихого пляжного прибоя. Они любили друг друга и вернулись поздно вечером, когда на веранде оставалась лишь четверка свихнувшихся от азартной страсти картежников.