Н. Денисов - Пожароопасный период

• Название: Пожароопасный период
• Автор: Н. Денисов
• Издательство: ПО «Исеть»
• Жанр: Современная проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-7142-00-99-X

Впечатления деревенского детства, юности, зрелых лет, океанских дорог – Николай Денисов обошел полмира на судах торгового флота – основная тема творчества тюменского поэта и прозаика. В новую книгу вошли произведения, написанные за последние годы. В сатирической повести «Пожароопасный период», публиковавшейся в журнале «Урал», замеченной критиками и читателями, легко просматриваются картины и действо первых лет «перестройки».

Рассказы – о любви, о верности, человеческом долге, о судьбах современников – проникнуты лиризмом, теплыми чувствами.

«Ревущие сороковые» – документальное повествование об одном из морских рейсов в Южную Америку.

---

.Идем, идем. После выгрузки в Ангра-дус-Рейсе осадка мала. Корма поднялась, торчит перо руля. Больше шестнадцати узлов скорость не выходит. Да еще навстречу дует резкий холодный ветер.

Еще одна ночь. И прохладное зоревое утро. И мы входим в просторную бухту небольшого городка Рио-Гранди. Живописная местность, чем-то напоминающая сельские места. Две длинных гряды волнолома, в центре которых проложены гладкие дороги, по ним движутся чудесные машины под парусами. Множество рыбаков с удочками. Чувствуется, рыбные здесь места. Рыбацкие прибрежные пригородные деревеньки, рыбацкие суда, спины черных дельфинов, то и дело возникающие, то с одного, то с другого борта. Навстречу красный катер лоцмана. Подрулил с подветренной стороны, на палубу по веревочной лестнице-трапу поднялся лоцман в куртке и сумкой на боку. Палубная команда работает в ватных куртках и шапках. Зима. Идем к зиме. Ночью, говорят, встретился теплоход, идущий из Мадрина. Там, доложил он по радиотелефону, холодно, минус семнадцать градусов.

К полудню встали правым бортом к причалу. И сразу стало тихо и тепло. Но берега в сухой пожухлой траве. На мелководье гуляет птица, похожая на нашу цаплю. Воскресенье. Двадцать девятое мая. Здесь – конец осени. Вьются и кричат, как на нашем озере Долгом, чайки. Все это невольно напоминает родные места в конце лета. Как далеко до тех мест!

.По коридору идет начальник рации, несет в каюту третьего помощника деньги:

– Иду сдавать «капусту». Что в этом зимнем городе делать?!

Как быстро наступает обыденность, как скоро привыкаешь к любой обстановке! И даже то, что раньше казалось невероятным, скажем, вдруг очутиться в Южном полушарии, да еще так «глубоко» – недалече от самого Уругвая, – входит в сознание, что – да! – ты здесь и нет в этом ничего необыкновенного.

Да, сегодня выходной день. Работы начнутся завтра. Завтра же и уходим в Монтевидео. Тут совсем рядом. А пока местные служащие пароходной компании приглашают нас посетить мясной ресторан. Нас – это капитана, первого помощника и меня.

Втискиваемся в старенький, допотопный «мерседес». Минуем окраинные районы бедноты – столько здесь убогих лачуг, кое- как сколоченных из кусков жести, картона, фанеры. Ребятишки бегают, женщины хлопочут возле лачуг, мужчины прохлаждаются- Выходной. В старинном центре города – ухоженная площадь с памятником, здание древней таможни и бывший дом губернатора этих мест. Кой-какая торговлишка с лотков. Магазины закрыты. «Капусту», действительно, потратить негде и не на что. В мясном ресторане, напоминающем большой шатер из легких материалов, играет приглушенная музыка. Есть обильный шведский стол, есть и свободные места. Посетители – все больше семейные, с ребятишками. Подвыпивших не видно, поскольку на редком столике стоит бутылка вина. Мясо запивают либо кока-колой, либо просто прозрачной бутылочной водой. Сюда ходят местные хорошо, плотно поесть, а не выпить! А какие блюда! Только уселись за свободный стол рядом с баром, блистающим множеством красивых бутылок, как возникло сразу два вышколенных официанта с кусками ароматного, парящего мяса, нанизанными на тонкие шпаги. Ставят шпагу тебе в тарелку и ты должен указать с какого бока куска отрезать тебе порцию мяса. Да еще – зелень, да еще всякие салаты, взятые тобой со шведского стола. Не успел справиться с порцией, как тут же возникает официант с нанизанными на шпагу колбасками, подливает пива в фужер. И так, кажется, до бесконечности: меняя блюда, не меняя обворожительной улыбки, пока не взмолишься, не запротестуешь: О, муча грасиас! Большое спасибо!

Входной билет в этот ресторан стоит недорого – два с половиной крузеро. Сидеть можно сколько угодно, есть тоже! Но сколько можно употребить? Здесь, как говорится, все рассчитано: больше положенного человек не съест. Ресторан убытка не понесет. Ну а напитки – пиво ли вино или что покрепче, будь добр, заказывай дополнительно, за отдельную плату.

.А ночью началась разгрузка. Работы идут и всю первую половину дня, пока не прозвучала с мостика привычная уже команда: «Команде по местам стоять!»

При выходе из порта случилась заминка, которая стоила нам, то есть пароходству, более двух тысяч инвалютных рублей. Заказали лоцмана и буксирные катера, когда вдруг обнаружилось, что не крутится одна из турбин. Лоцман пришел и ушел. Катера постояли у борта и тоже отошли. Три часа мы возились с неисправностью. Можно было принять компромиссное решение, как сказал стармех: выйти из порта, бросить якорь на рейде и возиться с турбиной. Но капитан, вероятно, надеялся, что «сойдет» и так. Сошло с лоцманом, он никаких претензий не предъявил. Зато за катера агент фирмы принес нам кругленький счет. «Ничего, – сказал мне стармех», – в прошлом рейсе за доставку из Бразилии большой партии кофе дали пароходству солидную прибыль».

Поломка случилась, как и должна была рано или поздно случиться. Давненько «полетели» два кольца на одном из цилиндров главного двигателя. Осколки колец выбросило в коллектор вместе с выхлопными газами. Один из крупных осколков помял лопасти турбины. В нагретом состоянии она вращалась, а тут за часы стоянки остыла. Это второй ходовой ремонт турбины, потому неисправность определили сразу.

Идем в Уругвай. «На дворе» свистит холодный ветер. Вода в океане какая-то мутная, глинистая. Волны. А там вдали ходят «беляки» – предвестники шторма. Пишу письма на Родину в надежде отправить их из Монтевидео. Поднимаюсь в рубку, где начальник рации Борисовец, как и всегда, выдает какую-нибудь шутку:

– Подходим к городу, где самые лучшие, самые дешевые в мире полушубки!

13

Третьего, четвертого, пятого июня. После суточной стоянки на рейде поставили к причалу и тут же к нашему борту привалил русский рыбачок. Средний сейнер. Рижане. Четыре месяца были в море без захода в порты. Сейчас отдыхают, ремонтируются и снова к берегам Африки.

Помполит решил использовать меня на полную катушку: вожу в город группы морячков – из рядового состава, матросов, мотористов. Привел на судно одну группу, а помполит: нет ли желания прогуляться еще раз в город? Собственно, исколесил этот Монтевидео вдоль и поперек. Ребята, у кого еще есть валюта, ищут дубленки, о которых и говорил начальник рации – «самые лучшие, самые дешевые». Познакомились на улице с русской эмигранткой – Софьей Андреевной назвалась. Тридцать два года живет в Уругвае, сама из-под Минска. Два сына живут в Австралии. Хорошо живут. А вот здесь, мол, дороговизна, растут цены на продукты, одежду, электроэнергию. Сейчас зима, приходится обогреваться электрокаминами, а это накладно.

Кто-то из парней заметил:

– Страна, говорят, бедная, развивающаяся, а магазины ломятся от товаров.

В самом деле! Грустно вспоминать при этом российские прилавки, особенно – продовольственные.

Утром торговцы магазинов и лавок поднимают решетки дверей, начинают уборку внутри. На улице, вероятно, убирают по ночам. Но странное дело, урн почти нигде нет. Окурки приходится, следуя примеру местных жителей, бросать под ноги. Курят и в магазинах и в кинотеатрах, курят везде. Запомнилось шумное, многолюдное припортовое кафе, где царство шашлыков, жареного мяса с экзотическими названиями, колбасок и сарделек и, конечно, разлив красного сухого вина, пива. Толпы народа – праздничного, жующего, пьющего. И – ни одного пьяного! Но дым коромыслом от мангалов, печек и сигарет. Половые, так называю на старороссийский манер расторопных ребят в косынках и белых халатах, орудуют ловко и быстро носятся среди публики, как заведенные. Тут же, на глазах, кладут на разделочные доски мясо, рубят его на доли и порции длинными ножами-мачетами, посыпают приправой, солью, бросают на решетки, под которыми пылает огонь. За какие-то минуты, с пылу, с жару подают готовое на алюминиевые тарелки-блюда. Приносят, по желанию, пиво, воду, вино, кока-колу.

Наше угощение (на троих!) обошлось в 1800 песо, примерно, три рубля с небольшим.

На открытой площадке возле кафе-таверны, где столики, играет оркестр: негры в униформе дуют в медные трубы. Юная танцовщица в короткой юбочке, с диадемой на лбу, задорно танцует. Аплодисменты. Затем она, потряхивая жестяной банкой с мелочью, собирает плату за зрелище. Пожилой дядя, поцеловав девушку, кладет в банку бумажную купюру.

– Привет, камарадо! – мы только что покинули таверну, пробираемся поближе к своему причалу, а тут навстречу – наши, советские. Рыбачки с черноморской плавбазы.

– Привет, нашего нигде не встречали?

Черноморцы потеряли вчера в увольнении своего радиста. Теперь ходят-бродят по городу, ищут. Зашли вчера в кинотеатр. Он оттуда и исчез. Заявляли в полицию, сведений пока нет. И следов нет.

– Деньги у него есть? – спрашиваем.

– Сто долларов и фотоаппарат. Полагаем, загулял где- нибудь в русской общине, придет на пароход к отлету самолета. У нас смена экипажей.