Лев Тихомиров - Религиозно-философские основы истории

• Название: Религиозно-философские основы истории
• Автор: Лев Тихомиров
• Издательство: Издательство «ФИВ»
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91399-002-0

Исследование выдающегося русского мыслителя Льва Александровича Тихомирова уникально по своему содержанию. Впервые человеческая история проанализирована в полном объеме и с религиозной точки зрения. В книге показано возникновение и логическое развитие в человеческих обществах религиозных движений, взаимная связь и преемственность религиозных идей разных времен, которые то исчезают с исторической сцены, то появляются вновь, надевая новые личины. Книга написана в 1913 - 1918 гг. Выходит с приложением, значительно дополняющим предыдущие издания.

Для интересующихся философией, историей и историей религий.

---

Тем не менее несомненно, что тамплиеры скомбинировали в своеобразный букет многие ереси, заимствуя их и с Востока и с Запада. В этом отношении не лишено интереса предание нынешнего франк-масонства шведской системы о происхождении тамплиеровского тайного учения.

Истина, тайная, всеобъемлющая, гласит предание, известна людям издревле и всегда хранилась между одними «посвященными». В последнее время иудейства она хранилась у Есеев, среди которых будто бы была еще более дополнена Иисусом Христом, в каковом виде сохранялась в христианскую эпоху среди «посвященных», неведомо для Церкви. Однако бедствия «посвященных» во времена сарацинов и крестовых походов дошли до того, что им нужно было искать себе защитников. Случилось однажды, что семеро посвященных — сирийские христиане (то есть, очевидно, гностико-манихейские еретики), преследуемые сарацинами при Бастре, были спасены храмовниками, которые и обещали их защищать. Прожив некоторое время у рыцарей, эти люди пожелали переселиться к храмовническому духовенству, а Андрей Монгаренский совершенно соединил этих сирийцев с орденским духовенством. В благодарность они открыли тамплиерам свои тайные истины, духовенство же ордена сделали их постоянными хранителями и завещали распространять эту истину на известных условиях. Таким образом, тайное знание (гнозис), распространением которого и занимался орден, продолжали жить под покровительством тамплиеров до самого уничтожения ордена[440].

Эта легенда, хотя передает дух лишь умеренного тамплиерства (без его ненависти ко Христу), в остальном вполне соответствует исторической действительности: она отмечает как восточное еретическое влияние на орден, так и то, что орден уже был подготовлен к восприятию ереси теми влияниями, которые воздействовали на него раньше. Само собою, что и на Востоке тамплиеры не один раз и не только с этими «семью посвященными» вступали в сношения.

Действительно, орден, существенно французский, комплектовался, конечно, в значительной степени дворянством Южной Франции, давно уже глубоко пропитанной ересями, а в то же время еврейскими влияниями, от которых только и могла идти ненависть орденского тайного учения ко Христу.

«На юге Франции, — говорит проф. Н. Осокин, — евреи тогда пользовались свободой больше, чем где-либо. Врачи, философы, математики, астрологи Прованса были по преимуществу из евреев. Медицинская школа в Монпелье в XII веке была наполнена арабскими и еврейскими профессорами, последователями Авицены и Авверосса. По всем большим городам Лангедока (Нарбонна, Безьер, Монпелье, Люнель, Бокер, Марсель) были еврейские коллегии». «Не только светские ученые, но и духовные заимствовали мудрость арабов и евреев»[441]. «Южное дворянство, — говорит Мишле, — было все составлено из детей евреек и сарацинок»[442].

Впоследствии, в так называемом альбигойстве{14}, насчитывалось более 40 разных ересей, возникших, между прочим, под сильным влиянием манихейства. Что касается Востока, где действовали тамплиеры, то он в это время был насквозь пропитан тайными мистическими учениями остатков гностических сект, еврейским каббализмом, магометанским измаилитством. Прутц, выводя ереси тамплиерства главным образом из альбигойства (понимаемого в смысле множества сект), не обращает внимания на влияния Востока и особенно на манихейство, которое, вне сомнения, накладывало свою печать на тамплиерское тайное учение.

В самом процессе мы, к сожалению, находим самые ничтожные указания на происхождение тамплиерских ересей. Готфрид де Готовилья, спрошенный о происхождении обычая отрекаться от Христа и предавать поруганию Крест, рассказал, что, насколько ему известно, однажды некоторый магистр ордена попал в плен к какому-то султану и не мог убежать из тюрьмы, иначе как поклявшись, что если убежит, то введет в орден обычай всем принимаемым отрекаться от Христа. И это, прибавляет Готовилья, было соблюдаемо всегда. Другие, по его словам, рассказывали, что обычай отрекаться от Христа и плевать на Крест и топтать его ногами был введен статутами магистра Ромеелина, иные же приписывали это развратным учениям и статутам магистра Томаса Берария[443].

Без сомнения, развитию тайного учения способствовали все означенные лица. Оно не сразу утвердилось и притом до конца осталось тайным учением.

Первоначальное еретическое храмовничество, говорит Вильке[444], было частным мнением, а затем было облечено в систему. Обычай стал обрядом, и простые дисциплинарные и экономические капитулы превратились в ложи. Возникло тайное учение в догмате и обряде. Церковное учение (которому еретичествующая часть ордена уже не придавала значения) отправлялось публично и торжественно, храмовническое же — тайно, обыкновенно в залах капитулов. В обыкновенных капитулах участвовала вся братия, а в тайных — только те, которые были посвящены. Это тайное служение храмовническому «богу» возникло, вероятно, между 1250 — 1290 годами, по Вильке.

По мнению Прутца, основанному на разных не особенно фактических соображениях, собственно тайный устав возник в 1218 году, в виде Дамиеттских правил, о которых упоминается в процессе, и затем дополнялся еще несколько десятков лет. Именно в 1218—1220 годах он предполагает возникновение в ордене внутреннего тайного сообщества[445].

Судя по характеру действий ордена, это возникновение в нем тайных «лож», с особым учением и уставами, лож, захвативших все управление орденом, непосвященные члены которого еще ничего не знали об этом, — все это, по-видимому, более естественно предположить значительно раньше. Как бы то ни было, орден форменно превратился в тайное общество, может быть, двухстепенное, по примеру катаров, или с большим количеством степеней посвящения, по примеру манихейцев. На процессе мы видим, что в ордене и до самого конца были лица или очень мало посвященные или совсем не посвященные, смутно знавшие о чем-то необыкновенном в ордене по слухам. Так, по показанию Радульфа де Прел ли, тамплиер Гервасий Бельвако говорил ему, что в ордене существует такой необыкновенный и поразительный пункт, что он, Гервасий, скорее отдал бы голову на отсечение, чем открыл бы его кому-нибудь. Гервасий в этом случае намекал на те репрессалии, которые ожидали виновных в сокрытии тайн капитулов[446].

Выше уже упоминалось, что показаний высших посвященных, по крайней мере искренних, мы на процессе тамплиеров не имеем. В показаниях других лиц ярко проходят две черты: отречение от всего христианского и поклонение идолам, особливо же идолу Баффомета. Остальные черты тайного учения приходится реконструировать из разных мелких проблесков учения.

Достойно внимания, что отречение от Христа, надругательство над Крестом и поклонение идолу принудительно требовалось при приеме от многих таких лиц, которые, однако, видимо, в дальнейший смысл тайного учения посвящены не были, а пред приемом совершенно не имели понятия об учении лож посвященных.

В длинном ряде показаний перед нами раскрывается одна и та же картина. Сначала принимаемого брата приводят в церковь, где он по обычному христианскому типу молился, читал «Отче наш» и другие молитвы и давал присягу (по Уставу 1128 года) целомудрия, неимения собственности, послушания и — новое дополнение — присягал в нерушимом хранении секретов капитулов. Заручившись клятвой послушания орденским властям и хранения секретов, принимающий отводил принимаемого, до тех пор молившегося перед алтарем, к задней стороне алтаря, и тут уже начинались совсем иные речи. Принимавший Якова Кру мел лиса показал ему деревянный крест с изображением Спасителя и спросил: «Как ты веруешь: кто такой Тот, Чье изображение ты видишь?» — Крумеллис отвечал, словно по катехизису, что это изображение Иисуса Христа, который был распят для спасения нас и всех грешников, и что он, Крумеллис, верит в Него. Принимающий ответил: «Ты плохо веруешь, и тебе должно трижды отречься от Него и наплевать на крест и на изображение...» На такой же ответ Радульфа де Грандвиллажа о Спасителе принимавший сказал: «Ты плохо веруешь, потому что этот человек был ложный пророк». Иоганну де Шуну примавший сказал: «Ты плохо веруешь, потому что этот человек был ложный пророк. Верь только в Бога небесного, а не в этого. Плюнь на него для выражения ему презрения» («Spuasindespectuegus»).

Обыкновенно при таком неожиданном обороте дела принимаемый был в полном недоумении и отказывался исполнить приказание. «MariaSanctissima! Quomodohaccfacerem?» («Святейшая Мария! Каким образом, пожалуй, сделаю это?» — Ред.) — воскликнул один такой злополучный «посвященный». Но протестующих принуждали, напоминая, что они дали клятву исполнять приказания ордена. «Если не послушаешься, тебя ждет гибель и смерть, ибо всегда так делается» («Tu essemortursetperditus» (показание Вильгельма Дарблайо). Иоганн де Пру вино попытался не подчиниться угрозам и был немедленно засажен в тюрьму, где его держали на хлебе и воде десять дней, пока он не стал кричать, что подчинится приказанию[447].