Ларри Нивен - Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

• Название: Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо
• Автор: Ларри Нивен
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-009887-1

Это — Освоенный Космос Ларри Нивена.

История далекого будущего, прописанная до мельчайших деталей.

История далеких планет, населенных миллиардами землян и представителей самых невероятных инопланетных рас — кзинов и кукольников, кдатлино и триноков. Однако истинная «жемчужина» Освоенного Космоса — это Мир-Кольцо.

Самый уникальный артефакт за всю историю мировой НФ — и, по словам Ларри Нивена, «самое удивительное произведение инженерного искусства со времен „Божественной комедии“ Данте».

Искусственно созданный вокруг далекого солнца «обруч» — толщиной в десятки метров, шириной — в миллионы километров и диаметром — в миллиард. «Обруч», внутренняя сторона которого способна вместить триллионы обитателей. «Обруч», который вновь и вновь становится «ареной» для войн, экспансий и невероятных, увлекательных приключений.

Добро пожаловать в Освоенный Космос Ларри Нивена!

---

Ноулз и сам не помнил, как оказался у решетки.

— Почему?

Словно передразнивая его дрожащий шепот, старик тоже понизил голос.

— Потому что в моей бедренной кости спрятана бомба. И я собираюсь себя взорвать. А то, что им удастся отскоблить от потолка, вряд ли можно будет использовать для пересадки.

Надежда Ноулза испарилась, как дым. Старик просто спятил! И неудивительно — Лью чувствовал, что сам балансирует на грани безумия.

— Не болтайте ерунды, — устало проговорил он. — Откуда у вас в ноге бомба?

— Я извлек кость, просверлил в ней дыру, поместил туда бомбу и поставил кость на место. Кстати, парень, если тебе не хочется превратиться в замороженное рагу, можешь ко мне присоединиться.

— То есть?

—. Прижмись к решетке — этой штуки хватит, чтобы разнести на куски нас обоих.

Старик говорил так серьезно, что Лью невольно отшатнулся:

— Нет, спасибо! И, знаете ли… Мне сейчас не до шуток.

— Я вовсе не шучу. Кстати, ты спрашивал, за что я здесь? — Старик пригнулся к решетке; в его темных глазах запрыгали дьявольские огоньки. — Так вот — я тоже был в той шайке органлеггеров, в которой состоял Берни. Я — доктор. Сопляк Берни доставлял свою добычу прямиком на мой стол, понял? Джек Потрошитель — жалкий дилетант по сравнению со мной, так что вставить себе в ногу бомбу для меня пара пустяков!

Лью в два прыжка оказался у противоположной решетки.

Органлеггеры! Он находится в окружении профессиональных убийц!

— Я знаю, что это такое, — услышал он бормотание старика. — Со мной им этого не сделать, никогда! Малыш! Эй, малыш! Раз ты уверен, что не хочешь чистой смерти, самое время тебе нырнуть за койку…

Койкой служил пружинный матрас, установленный на бетонном блоке. Лью свернулся за ним в положении зародыша, прикрыв затылок руками. Сейчас он уже не был уверен, что старик — спятивший враль….

Однако время шло, а ничего не происходило. Ноулз приоткрыл глаза, потом отважился выглянуть из-за койки.

Парень-ловец смотрел на него с кривой ухмылкой. Охранник стоял теперь перед решеткой и тоже заинтересованно наблюдал за Ноулзом: еще бы, зрелище наверняка было презабавное! Лью почувствовал, как багровеет.

Старик здорово посмеялся над ним. Ладно, представление окончено, пора срывать аплодисменты! Лью сделал движение, чтобы встать…

И тут словно долбанул чудовищный молоток.

…Охранник лежал на том, что осталось от прутьев камеры по ту сторону коридора. Берни выбирался из-за своей койки, тряся головой, как паралитик. Кто-то стонал, на пол оседала цементная пыль. Лью поднялся, хотя это удалось ему не сразу.

В соседней камере не осталось ни малейших следов старика… Не считая красных пятен повсюду и огромной дыры в стене.

Лью бросился к покрытым силиконом прутьям, отделяющим его камеру от камеры старика, и попытался пролезть между ними. Должно быть, взрыв здорово тряхнул его мозги — раз он решился на эту отчаянную попытку — и заодно порядком расшатал решетку, потому что попытка удалась!

Ноулз протиснулся в разгромленную камеру и вдруг почувствовал нарастающую сонливость: автоматически включились ультразвуковые станнеры, предотвращавшие возможность побега. Но страх и желание жить победили сон.

Лью просунул голову в дыру в стене и посмотрел вниз.

Далеко. Достаточно далеко, чтобы вызвать дикое головокружение.

Здание окружного суда в Топеке занимало восемнадцать этажей, и камера Лью находилась под самой крышей. Взгляд Ноулза скользнул вниз, вдоль гладкой бетонной поверхности, усеянной окнами, все дальше и дальше — до самого тротуара…

— Боже, помоги мне!

Лью никогда не верил в бога, но сейчас этот возглас вырвался у него сам собой.

Станнер высасывал из него волю; наверняка он был бы уже без сознания, если бы его голова находилась внутри камеры. Ноулз вывернул шею, чтобы посмотреть вверх.

Край крыши навис в нескольких футах. Ему не дотянуться туда, если…

Лью начал выползать из дыры.

Как бы там ни было, в банки органов он не попадет. Черта с два им удастся найти в нем хотя бы один целый орган, если он рухнет отсюда!

— Боже, помоги мне, и я больше никогда не стану чертыхаться…

Лью прижался грудью к стене и медленно-медленно, прилипая к ней потными ладонями, протянул руки вверх. Не достать! Черт, черт, черт!!!

Он приподнялся на цыпочки… и успел вцепиться в край крыши. Какое-то время Лью висел, оглохнув от громовых ударов собственного сердца; потом ему показалось, что он спятил. В конце концов ему стало ясно, что в действительности происходит. Крыша здания суда двигалась — она была пешеходной дорожкой!

Лью висел на закостеневших пальцах, медленно раскачиваясь взад-вперед, а дыра в стене уплывала от него все дальше и дальше.

Он не сможет забраться наверх, не имея опоры для ног; ему не хватит на это сил. Единственная надежда, что он сумеет продержаться до того момента, когда его донесет до открытого окна или до окна с бьющимся стеклом.

Пальцы сводило судорогой, пустота за его спиной безжалостно пыталась всосать его в себя. Как это легко — просто взять да разжать руки! Несколько секунд ужаса — и все…

Нет! Он не совершал преступления, за которое заслуживал бы смертной казни. И он не собирается умирать!

Весь двадцатый век движение за запрет смертных приговоров набирало силу. Его участники — слабо организованные, разбросанные по разным странам преследовали единственную цель: добиться замены смертной казни на пожизненное заключение. Они пытались доказать, что казни не удержат людей от преступлений; что смерть невиновного необратима, тогда как из заключения его можно будет освободить, если все-таки удастся доказать невиновность. «Убийство бесполезно, — твердили они. — Какой в нем смысл, кроме возмездия за совершенный грех? А месть просвещенному обществу не к лицу».

Возможно, они были правы. Возможно, нет.

В 1940 году Карл Ландштейнер и Александр С. Винер опубликовали результаты своих исследований — оказывается, на совместимость человеческой крови влияла не только группа, но и резус-фактор. Это сенсационное открытие спасло тысячи человеческих жизней, но, кроме того, дало неожиданный побочный эффект в области юриспруденции.

В ту пору совершившие преднамеренное убийство, как правило, наказывались заключением — пожизненным или на меньший срок. Кое-кто после этого возвращался в общество «перевоспитанным», кое-кто — нет. Только в некоторых штатах оставалась смертная казнь для похитителей, но суд крайне редко приговаривал к высшей мере даже киднепперов. Многие штаты вообще отменили смертную казнь. Но потом… Во всем мире получили широкое распространение банки крови. Мужчины и женщины с неизлечимыми почечными болезнями, имевшие близнецов, могли спастись при помощи трасплантации почек своих братьев или сестер. Потом один врач в Париже начал делать пересадки органов, взятых у близких родственников, разложив несовместимость по ста пунктам и с большой вероятностью оценивая, насколько успешно пройдет трансплантация.

К 1990 году стало реально возможным длительное время сохранять любой человеческий орган годным к пересадке, а прогресс медицины сделал рутинными самые сложные операции. Умирающие регулярно завещали свои останки банкам органов, и похоронные концерны не могли этому воспрепятствовать — но все-таки органов для пересадки хронически не хватало.

В 1993 году Вермонт принял первый закон о банках органов. Смертная казнь в Вермонте никогда не отменялась, и теперь каждый осужденный спасал своей смертью жизни нескольким невиновным людям. Внезапно стало ясно, насколько неверно утверждение о бесполезности смертной казни — по крайней мере, в Вермонте.

А потом — в Калифорнии. И в Вашингтоне, Джорджии… А также в Пакистане, Англии, Швейцарии, Франции, Родезии…

Пешеходная дорожка двигалась со скоростью около десяти миль в час. Под краем крыши, невидимый поздним пешеходам и ранним ночным совам, висел Льюис Ноулз, глядя на карниз, пробегавший под его ногами. Карниз был не шире двух футов, но окно, к которому принесла его дорожка, должно было вот-вот кончиться, и Лью знал, что у него не хватит сил, чтобы продержаться до следующего. Была не была!

Он прыгнул и тут же вцепился в выступ оконного переплета. Несколько мгновений спустя Ноулз восстановил дыхание — и убедился, что в комнате за окном никого нет.

Теперь нужно попытаться разбить стекло. Хорошо, что ему оставили кольцо с алмазом. Лью начертил камнем круг на прозрачной гладкой поверхности.

Это просто обязано быть стекло; если это пластик, он обречен!

Ноулз ударил так сильно, как только мог, рискуя слететь с карниза. Из стекла вылетел почти правильный круг. Пришлось повторить операцию шесть раз, прежде чем отверстие стало для него достаточно широким.