Николай Чергинец - Сыновья

• Название: Сыновья
• Автор: Николай Чергинец
• Издательство: Мастацкая літаратура
• Жанр: О войне
• Год: 1989
• ISBN: 5-340-00618-2

Автор этой книги был свидетелем многих ярких эпизодов боевого братства советского и афганского народов. Он рассказывает о боевых буднях воинов-интернационалистов, их мужестве и героизме, о повседневном тревожном ожидании их матерей.

---

Николай Чергинец СЫНОВЬЯ

Жизнь продолжается, и все дальше уходят от нас события, которые остались в народной памяти под названием «афганская война». Что ж, здесь, как говорится, ни убавить, ни прибавить: это действительно была война, с трагедиями, жертвами, высокими подвигами, честью и бесчестием… Я был последним советским солдатом, кто пересек мост через Амударью под Термезом. Те несколько сотен шагов по мосту, ведущему на Родину, стали памятным событием, одним из рубежей моей жизни. Время мчится неудержимо, но Афганистан постоянно напоминает о себе то встречей в сегодняшнем мирном гарнизоне с боевым однополчанином, то письмом солдатской матери, чей сын сложил голову под Гератом, Ваграмом, либо в заоблачных высях Саланга.

Сегодня Афганистан снова напомнил о себе новой книгой белорусского писателя Николая Чергинца «Сыновья».

О ее авторе я слышал давно, когда служил в одной из частей Белорусского военного округа. Мне импонировали герои книг Чергинца — отважные, смелые люди, всегда готовые к любым испытаниям ради торжества справедливости. В моей домашней библиотеке были эти книги. Но мог ли я предположить, что через годы военная судьба сведет меня с их автором? А случилось именно так. Помню, как в один из будничных, но как всегда напряженных дней, среди бесконечных звонков, докладов, принятия решений, мой начальник штаба вдруг представил полковника, только что прибывшего с боевого задания:

— Чергинец Николай Иванович.

Так состоялось наше знакомство, среди обычного военного дня, который закончился обыкновенной сводкой. В ней указывались результаты боевых операций, уничтоженные караваны с оружием из Пакистана, отраженные атаки на наши сторожевые заставы и имена тех, кого ждали скорбные борта «черных тюльпанов».

Расхожими стали слова, что когда гремят пушки, то молчат музы. Думаю, что это не так. Боевой офицер Чергинец храбро сражался, и об этом свидетельствуют ордена Красного Знамени и Красной Звезды, тяжелое ранение и контузия, полученные в горах недалеко от Гардеза, высокая оценка его ратного труда, данная правительством ДРА. Но и в те дни он оставался не только воином, но и писателем, зорко вглядывавшемся в перископы боевого бронетранспортёра и в судьбы сослуживцев, вдумчиво анализирующим все, что потом стало живой тканью его книг. Первая среди них «Тайна. Черных. Гор», написанная прямо на бивуаках утомительных походов, под неярким светом маленьких лампочек в палатках, а порой прямо на броне. Н. Чергинец еще воевал, а роман уже вышел в Минске, и мы в Афганистане были его первыми читателями.

Военные люди не литературоведы, но в одном мы абсолютно точны: мы безошибочно определяем в любом произведении о современной армии — знает ли автор жизнь, которую он взялся описывать? Или действует «понаслышке»? Мы, солдаты, всегда почувствуем, что написано после «краткой творческой командировки», а что по-настоящему выстрадано сердцем и разумом. Первая «афганская» книга Николая Чергинца даже для тех, кто не знал ее автора, не содержала в этом смысле загадок — писатель живет среди нас. Его можно увидеть в колонне, на горной тропе, там, где пули высекают искры о броню, где горят «наливники», где наши многострадальные «вертушки», не взирая на прицельный огонь противника спешат на помощь принявшим бой десантникам.

Новый роман Николая Чергинца своими художественными образами, размышлениями, писательским осмыслением фактов, реальных судеб солдат и офицеров, их родных и близких, позволяет читателям непредубежденно взглянуть на недавние события, ставшие частью нашей истории. Мне кажется, что главный вывод, который делаешь, прочитав последнюю строчку романа, — это признание высоких нравственных начал советского человека в военной форме, поставленного в экстремальные боевые условия, но всегда помнящего, что он выполняет приказ Родины. Дело профессиональных политиков дать оценку той войны. Мы, солдаты, знаем одно: в самые трудные минуты мы помнили о присяге и о том, что не имеем права уронить своей чести.

Думаю, что литературные критики еще скажут о «Сыновьях» свое слово. Что же касается меня, то по-человечески рад познакомиться с книгой, которая еще раз напомнила о нелегких, но незабываемых боевых днях, о тех, с кем свели и навсегда подружили огненные дороги Афганистана.

БОРИС ГРОМОВ, Герой Советского Союза, генерал-полковник, командующий войсками Киевского Краснознаменного военного округа.

Бывший командующий ограниченным контингентом советских войск в Республике Афганистан.

ПРИЗЫВ

Матери не спалось. Уже давно в комнате сыновей погас свет и в квартире стояла ночная тишина. Было хорошо слышно, как чуть похрапывал старший сын. Эта привычка у него появилась после возвращения из армии. Вера Федоровна иногда шутила:

— Сережа, что же ты будешь делать, когда женишься? Придется вам две спальни заиметь.

— Не волнуйся, мама, — отвечал за Сергея младший сын, — ему это не грозит.

— Это почему же? — спрашивала Вера Федоровна.

— А он так любит свою подругу, что, когда женится на ней, от радости сна лишится.

После этих слов старший брат гонялся по квартире за младшим и, когда догонял, валил на кровать, требовал извинений. Он скручивал Николая в баранку, и тот прекращал сопротивляться, но прощения не просил. И тогда вмешивалась мать.

— Пусти, Сергей, ребенка! Ты же задавишь его, вон какой боров вырос, он же перед тобой как ягненок. — И сама наваливалась на Сергея, помогая Николаю вырваться из его объятий.

«Взрослые они у меня, совсем взрослые, — думала мать, глядя, как по дальней стене ее комнаты пробегали отсветы фар машин, проносившихся по улице. — Коля так быстро повзрослел. Кажется, недавно носился во дворе с мальчишками, с азартным криком гонял мяч. И вот Коле уже девятнадцатый. Утром он должен идти в военкомат. И младшему пришла пора служить…»

Уже глубокая, ночь. Не мешало хотя б немного поспать, но память неумолимо возвращает в прошлое…

Тысяча девятьсот сорок пятый год. Уже кончается война, и вдруг страшное известие: в Венгрии погиб отец. Прошло два года. Мама шестилетней Верочки поехала на могилу мужа. Автомобильная катастрофа… И Верочка осталась одна…

Затем детский дом, учеба в школе, студенческие годы… А вот и то счастливое время, когда Вера выходит замуж.

Появились дети. Трое сыновей. Казалось, счастье наконец улыбнулось, но горе уже подстерегало ее. В аварии на заводе погибает муж, затем теряет своего первенца… И порок сердца — это, пожалуй, самое малое, чем могла она заплатить судьбе, чтобы пережить все это…

Вера Федоровна понимала, что горестные воспоминания вызваны тревогой за младшего сына: «Где он будет служить? А если в Афганистане?»

Она села, потянулась к тумбочке, взяла лекарство. Скоро рассвет. Вера Федоровна нащупала, ногами шлепанцы и направилась в ванную. При входе щелкнула выключателем гг, щурясь от яркого света, посмотрела на себя в зеркало: припухли веки, большие голубые глаза смотрели тоскливо, светлые волосы обрамляли бледное лицо. Вспомнила слова Коли: «Мама, а ты у нас красивая» — и грустно улыбнулась. Привычным движением поправила волосы и села на край ванны. Желая хоть чуть-чуть успокоить себя, подумала: «Ну чего это я? Парень идет в армию, и что здесь такого? Все мальчишки проходят через это. Вон Сережка каким крепким и взрослым пришел… Нечего слюни распускать».

Проходя мимо открытой двери комнаты, где спали ребята, приостановилась, взглянула на сыновей. Те сладко спали. В своей комнате подошла к окну. Напротив дома, за дорогой, раскинулся большой сквер, засаженный молодыми деревцами. Этот сквер был разбит на бывшем болоте. Вспомнилось, как шесть лет назад они втроем вместе с другими жителями микрорайона работали там. Сколько земли перекопали, сколько ям вырыли, и вот теперь сквер украшал улицу Горького.

Хорошо, что городские власти решили не застраивать эту часть улицы. Вон какой простор… Стояла уже середина осени, но днем еще было тепло, а голубое небо и яркие листья радовали глаз.

Вера Федоровна вздохнула и направилась на кухню. Пора готовить завтрак да еще собрать что-нибудь Коле с собой.

В полумраке коридора в углу поблескивал мотоциклетный шлем. «Надо будет его убрать в антресоль, — подумала Вера Федоровна, — до возвращения Коли он не понадобится».

Недавно Вера Федоровна и ее старший сын тайком от Коли собрали деньги и купили ему в подарок чехословацкую «Яву». Восторгу и бурной радости не было конца. Коля ухаживал за мотоциклом, словно за живым существом. Любимец Коли, пес Кузя, как-то зло облаял мотоцикл, явно ревнуя к нему своего хозяина.

Стараясь поменьше шуметь, Вера Федоровна включила плиту, поставила чайник.

— Доброе утро, мамуля! — Коля стоял в майке, спортивных брюках, тапочках на босую ногу. Глаза еще сонные, волосы взлохмачены.