Татьяна Веденская - Котики и кошечки (сборник)

• Название: Котики и кошечки (сборник)
• Автор: Татьяна Веденская
• Издательство: Литагент1 редакция0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88498-8

На чем держится современный мир? Можно смело утверждать – на котиках! Они – главный тренд нашего времени: рулят настроением, повышают продажи. И реальные, и виртуальные кошки и коты дарят нам счастье. Как только из глубин интернета выпрыгнет к вам очередное фото с усатым-полосатым, жизнь налаживается. Скольких людей спасла от депрессии умильная кошачья мордочка, как вовремя подвернулась под руку ждущая поглаживания пушистая спинка… В этом сборнике – рассказы авторов, неравнодушных к кошкам.

Ранее книга выходила под названием «Будьте как кошки!».

---

«Да, интуиция – это великая вещь», – в очередной раз думала Ворона и довольно жмурилась на солнышко. Как именно на кошачьем языке звучала эта мысль, мы сказать затрудняемся. Может быть: «Мрр… Мряу…» или «Мрря… Мурр… Мя…» Сложно сказать. Но Ворона в своей жизни всегда, сызмальства, полагалась на шестое чувство, и оно ее не подводило. И действительно, просчитать вот такой ход событий, вот такую судьбу обычной логикой вряд ли удалось бы даже самой интеллектуальной кошке.

* * *

Маша всегда любила кошек, хотя любовь эта была более теоретической, поскольку с детства ее преследовало противное и непонятное слово «аллергия». Коварная хандра ходила не одна, а в компании с целым ворохом неудобств. Твердая ватная подушка. Половина шоколадной конфеты в день. Категорический запрет на цитрусовые. Цирк – только по телевизору. Но самое главное и самое обидное – это запрет на разведение в доме каких бы то ни было домашних животных. Даже вполне безобидные на вид рыбки ели опасный аллергичный корм, от которого у Машиного папы чесались глаза. А уж о кошках и собаках не могло быть и речи.

Маша не знала точно, что это такое – аллергия. Как это. «У нас семья аллергиков», – говорила мама, и спорить с ней было бесполезно. «У меня же ничего не болит!» – убеждала Маша. «Болит у папы, и у тебя может заболеть. Ты тоже потомственный аллергик». «Потомственный аллергик» звучало загадочно и весомо, но все-таки, вопреки всем запретам и правилам, Маша тайком, по дороге из школы, забегала к своей подружке с третьего этажа и играла у нее там с полосатой Машкой, кошкой неопределенной породы, обладательницей покладистого характера. Никаких признаков коварной аллергии девочка Маша не чувствовала, решив, что, наверное, это оттого, что кошка ее тезка.

Она любила животных, как и многие другие дети. Приберегала столовскую котлету для школьного пса Трубочиста. Носила семечки птицам и орехи белкам. Но тайной и безграничной ее страстью были все-таки кошки. Девочка давно для себя решила, что, когда вырастет и станет самостоятельной, обязательно заведет кота. Надо только подождать…

* * *

Говорят, что детские мечты обязательно сбываются. Другие утверждают, что забываются. Машина мечта про кошку как-то со временем отступила на второй план. Институт, потом первая работа… Потом семья. Колесо жизни завертелось и закрутилось, оставляя где-то в стороне многозначительные укоризненные взгляды уличных кошек, которые не дождались своего угощения. Пеналы и тетрадки с кошечками уступили в сумке место ноутбуку, футболки с рыжими и полосатыми красотками сдали бой сначала толстовкам с жизнеутверждающими надписями, а потом стильным офисным костюмам. Одним словом, Маша повзрослела, набрала темп и, как и многие, уверенно шагала по намеченному жизненному курсу, где мечтам и увлечениям оставалось совсем немного места. К тому же как уж так вышло неизвестно, но в мужья Маша тоже выбрала аллергика, худощавого интеллектуального однокурсника, в тщательно отпаренных брюках, с неприязнью относящегося к соринкам и волосинкам на одежде.

Много позже Маша вспоминала, что даже их первый физический контакт состоялся именно благодаря такой ворсинке на ее черной толстовке с надписью «Не бойся быть белой вороной, это интересно». Ворсинка по происхождению была кошачьей. В тот день Маша гладила институтскую Мурку, гревшуюся на батарее. Но интеллектуал этого тогда не заподозрил, в противном случае история могла развернуться совсем иначе.

Они сидели на лекции рядом, вернее, почти рядом. Глеб – у Маши за спиной. Она что-то сосредоточенно зарисовывала в конспект, когда ощутила легкое прикосновение к своему левому предплечью. Обернувшись, увидела его, с ворсинкой в руке. «Наверное, от пуховика?» – спросил он и улыбнулся. Несовершенство, белое на черном, раздражало его, но Маша приняла жест за знак внимания, и они начали встречаться. Весь год, еще до свадьбы, да и после, он то и дело принимался снимать с нее зримые и невидимые соринки. Этот контакт заряжал обоих сексуальной энергией и необъяснимо сближал. «Он прямо сдувает с тебя пылинки», – предсказуемо шутили подруги. Ей это нравилось.

Уже потом ей стало казаться, что все это напоминает развлечения обезьян, и она стала носить серые костюмы.

* * *

Тем летом Маша с дочкой Аленкой поехали в дом отдыха на Киевском шоссе. Такой самый обычный, с детскими площадками, невзрачным прудиком и ограниченным количеством развлечений. Аттракционов было немного, но много ли их надо шестилетнему ребенку? Скрипучие качели, неограниченное количество песка насыпного пляжика, прокатные велосипеды.

– Мама, мне здесь нравится, мы приедем сюда в следующем году? Мама, а завтра мы тоже пойдем качаться на качелях? А на обед мы снова в столовую пойдем?

Последнее время у Аленки появился необычайный интерес к планированию. Мария сидела на небольшом пенечке, на краю песка, и жевала травинку. Третий день отпуска проходил хорошо и спокойно. Удачно подвернулась путевка в этот дом отдыха. Не самый шикарный, зато какой-то душевный, почти деревенский. Что-то из детства. «Атмосферный» – так она называла его про себя. «Глебу бы здесь, конечно, не понравилось, – продолжала она размышления, – все тарелки были бы недостаточно чистыми, котлеты – сомнительными, а скрипучие качели – так это вообще верх хаоса». Маша же чувствовала себя, наоборот, удивительно свободно и комфортно. Пахнущие освежителями воздуха заморские отели убивали своей лощеностью. Какой-то картинной неестественностью. Здесь же дышалось бесшабашно и привольно.

Вот уже год Маша сама выбирала, как ей жить и где отдыхать. И хотя мыслями она достаточно часто возвращалась к бывшему мужу, но уже больше по привычке, без особых эмоций. Радостью наполняла свобода и какая-то легкость бытия. Возможность быть собой, не пытаясь ежеминутно что-то кому-то доказывать. Иногда ей казалось, что она вообще впервые познакомилась с собой. А может, просто вспоминалось что-то хорошо забытое старое.

«Хорошо», – снова подумала Маша и взялась за новую травинку.

* * *

Отдых получил новый, неожиданный оборот всего через день. Потому что в столовой Аленка поговорила с мальчиком за соседним столом и вернулась к матери с криком радости:

– Мама! Котята! Под лестницей живут котята! Пошли скорей кормить котят!

– Конечно, Аленик, пошли. Чем мы их покормим? Давай для котят котлетку возьмем.

– Молока, мама, им надо молока!

– Давай сначала найдем их, я думаю, котлетку они тоже поедят с удовольствием, а если надо – купим молока. А ты знаешь куда идти?

– Да! – И дочка понеслась на первый этаж, опасно перепрыгивая через ступеньки.

Под лестницей, зашитой с боков гипсокартоном, обнаружилась дверь. Вернее сказать, потайная дверца, которая была чуть приоткрыта. Высота ее не превышала метра, и, для того чтобы залезть туда, требовалась определенная сноровка. Но отступать было поздно и вообще невозможно.

Под лестницей оказалось небольшое и почти уютное помещение с небольшим окном, батареей и дыркой в полу. У дырки лежал кусочек фольги, а рядом сидела среднего размера бежевая кошка и выжидательно смотрела на дверь и на появившихся посетителей.

– Кошка! – завопила Аленка, переполненная счастьем.

Любовь к кошкам, наверное, передается по наследству. Аленка их не пропускала ни в Италии, ни в Крыму, ни в Москве. В Италии вообще вышла неловкая история. После двух недель пребывания там Маши и дочки все местные кошки приходили утром на лужайку у апартаментов. Наверное, соседи пожаловались, потому что вскоре на стойке администрации появилось объявление, что кормить диких животных (это итальянские кошки-то дикие?) запрещено…

Итак, Аленка закричала «кошка!» и протянула бежевой мяуке котлету. Та благосклонно обнюхала «волхвов с дарами», лизнула пару раз угощение, но есть не стала. Она как-то повелительно произнесла «мррау», и из дырки в полу как по команде высунулись три разноцветные мордочки. Алена просто обмерла от избытка чувств и едва слышно прошептала: «Котята…»

* * *

Алена давно просила котенка. Еще она просила собачку, лошадку, рыбок, варана, попугайчика и черепашку. Пока жили полной семьей, разговор никогда не принимался всерьез. «Это вечная грязь» – был безоговорочный вердикт отца. На слабые возражения: «А может быть, сфинкса?» – он не реагировал никак, подразумевая, что тема исчерпана.

Маше самой в глубине души хотелось кошку, так что она тайком от мужа предпринимала некоторые шаги. Ходила в гости к друзьям, у которых были животные, и подолгу играла с ними. К сожалению, выяснилось, что на собак у нее действительно сильная аллергия. Полчаса – и все. Слезы-сопли, без таблеток никак. А вот на кошек такой реакции не было. Как-то раз Мария с дочкой специально пошли на кошачью выставку, где провели почти два часа, трогали, гладили кошек, даже сажали себе на шею. Аллергия затаилась. «Может, и нет у меня реакции на кошек? – закрадывалась надежда. – А от сфинксов и правда грязи немного»…