Джулия Джонс - Крепость Серого Льда

• Название: Крепость Серого Льда
• Автор: Джулия Джонс
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021997-0

Знатоки и ценители фэнтези!

Перед вами — новое путешествие в мир Джулии Джонс, уже знакомый вам по роману «Пещера Черного Льда»!

В мир, где убивают, не проливая крови, а воюют, не зная пощады.

В мир, где в укрытой от людских взоров пещере таится древнее, предвечное Зло.

Грядет НОВАЯ ВОЙНА.

Война, которая либо принесет и кланам Севера, и горожанам Юга вечный мир, либо — погубит их навеки.

Недавние враги поневоле объединяются в неравной битве с врагами ОБЩИМИ — восставшими из тысячелетнего небытия приспешниками повелителя Тьмы...

Но не видать им даже надежды на победу, если великий воин, объявленный некогда предателем, не отыщет девушку-ясновидицу, скрывшуюся где-то в далеких землях черного колдовства. В землях, над которыми царит КРЕПОСТЬ СЕРОГО ЛЬДА...

---

Кроп шел на север. Горожанка то и дело отбегала от него, учуяв крысу. Кроп блуждал по городу уже несколько дней, но ни разу до сих пор не удалялся от крепости, и эта часть Вениса была ему незнакома. Улицы стали беднее, и все меньше ламп зажигалось в окнах. Колбасы продавались и тут, но срезы показывали, что набиты они сплошным салом. Мужчины бросали кости под сыромятными навесами; женщины, одетые столь же легко, как и лицедеи, ежились в дверях и окликали прохожих.

Кроп разглядывал вывески над тавернами. Молот и наковальня значили, что сюда ходят кузнецы, катушка и ножницы — что портные. Скрещенные мечи указывали, что здесь пьют либо оружейники, либо наемники. Он встречал на пути заведения для свечников, торговцев тканями, золотых дел мастеров, бакалейщиков и лекарей — у этих вывеска была самая затейливая: человек с отрубленной по колено ногой. Наконец ему попалась вывеска, которую он не сразу сумел разгадать: сорока с завязанными глазами.

Помещалась она на особенно тихой и темной улице. Люди, проходившие по ней, высоко поднимали воротники, а головы держали низко. У таверны никто не задерживался. В канаве плавала дохлая кошка с обожженными лапами и хвостом.

В птицах Кроп разбирался неплохо. Мальчишкой он часами наблюдал за ними на дворе, а после хозяин давал ему книги с чудесными картинками, изображавшими разных птиц и животных. Кроп мог назвать любую птицу, знал их оперение, их привычки, их голоса — и знал, что сороки слывут воровками. Ни одну блестящую вещицу не упустят — сразу тащат к себе в гнездо.

Кроп нахмурился, размышляя. Если человеку завязать глаза, он ничего не будет видеть. И если эта сорока на вывеске и правда воровка, то такая, которая никому ничего не расскажет.

Очень довольный тем, что голова у него в кои веки сработала правильно, Кроп подхватил Горожанку и направился к двери. Именно такое место он и искал.

В темном и довольно холодном помещении бодрость стала покидать его, уступая место привычному страху. Как-то здешние люди его встретят? Он съежился и старался не вспоминать, что случилось с ним в прошлый раз, когда он зашел в таверну.

Комнату освещали всего две лампы из китового уса. Огонь в очаге у дальней стены загораживала тяжелая железная решетка. Перегородки делили комнату на укромные закутки. Люди сидели там, сблизив головы, и разговаривали вполголоса. Некоторые из них бросали взгляды на Кропа, но тут же снова возвращались к своим делам. Поняв, что до него здесь никому дела нет, Кроп испытал великое облегчение. Углядев у очага полированный сосновый прилавок, окованный медью, он двинулся туда.

Горожанка вылезла у него из-за пазухи и спрыгнула на пол. Она унюхала в одном из уголков другую собаку и пошла поздороваться с ней.

— Студеная ночка, — заметил стоящий за стойкой человек — крепкий, пузатый и с толстой шеей, походящий на отставного борца. На Кропа он смотрел с интересом, но без страха. — Что тебе подать?

Еще нальет, чего доброго, а платить Кропу нечем. Кроп замотал головой.

— По какому же ты тогда делу?

«Лучше не морочь мне голову понапрасну», — слышалось в этом безобидном как будто вопросе. У Кропа участилось сердцебиение. Не совершил ли он ошибки? Бывший борец скрестил руки, и на них вздулись бугры здоровенных мускулов.

Кроп нагнулся и пошарил за голенищем, отыскивая нужную вещь. Найдя ее, он выпрямился, положил вещь на прилавок и сказал:

— Друг Скорбута Пайна.

Сухожилия на шее у борца дернулись, и он протянул руку к кольцу. Оно, тонюсенькое и легкое, как прядка волос, было сделано из белого металла, более редкого, чем серебро. На внутреннем ободке было что-то написано, но Кроп так и не узнал что. Борец поднес кольцо к лампе и стал читать, шевеля губами.

Потом положил кольцо и толкнул обратно к Кропу.

— Где ты его взял? Только не ври, не поможет.

Кроп, услышав это предостережение, отчаянно затряс головой.

— Я не вру. В алмазном руднике. Скорбут дал. Сказал, сохрани. И покажи, когда надо будет.

— Ладно, успокойся, верзила. Никто тебя лжецом не называл. Рубцы у тебя рудничные, это точно. Поди-ка сюда, Квил, — позвал борец, обращаясь к сидящему в одном из закутков человеку. — Надо, чтобы и ты послушал.

Кроп и без того волновался, как всегда при разговоре с незнакомыми людьми, а при виде этого другого и вовсе запаниковал. Всякому ясно, что с таким в темном переулке лучше не встречаться. Глазки маленькие, рот углами вниз. Его сопровождала невиданной громадности собака, за которой шла Горожанка.

— Квил, вот этот человек — друг Скорбута. Встречался с ним на руднике.

Квил прищурил свои глазенки. От него пахло погребом, воском и собакой. Волосы сальные, одет, можно сказать, в лохмотья, но в ухе золотая серьга, а на пальцах дорогие перстни.

— Покажи ему кольцо, — сказал борец Кропу.

Кроп подтолкнул кольцо к Квилу, а борец рассказал, откуда оно взялось. Осмотрев кольцо с тщательностью и приемами ювелира, Квил спросил:

— Стало быть, слухи верны? Скорбут бежал?

Кроп кивнул.

— Когда?

Это было уже потруднее. Кроп напрягся, вспоминая, какая была погода, когда они вышли из рудника наверх.

— Зимой.

— И ты пошел прямо сюда? — Кроп кивнул. — Скорбут был с тобой? — Кроп покачал головой.

Квил пораздумал и спросил, глядя на кольцо:

— Знаешь, что это? Скорбут снял его с пальца своего мертвого ребенка, Катерины. Он ее Кати звал. Мужик, который изнасиловал ее и убил, не знал, что подписывает смертный приговор всей своей семье и всем друзьям-приятелям. Такой кровавой бани в Транс-Воре еще не видывали — за это Скорбут и угодил в рудники. — Квил снова взял колечко и облокотился на стойку. — Теперь скажи вот что: зачем он тебе его дал?

Кроп, глядя себе под ноги и вертя в руках посох, проговорил:

— Я разбил цепь.

— Цепь Скорбута?

— Нашу. У нас с ним одна была. Десять лет.

Квил с борцом переглянулись.

— Ты хочешь сказать, что пробыл со Скорбутом в рудниках десять лет и что ты устроил ему побег?

— Я помогал. — Кроп не забыл про Хадду. Это она своей песней привела в рудник тьму.

— Подай-ка ему еды и эля, Крепыш, — сказал Квил. — За мой стол.

— Сделаем. — И Крепыш отправился выполнять заказ, явно довольный тем, что дело уладилось.

Квил протянул Кропу руку.

— Я Квилиан Моксли, а собаку звать Большой Мокс. Друзья Скорбута — мои друзья.

Кроп пожал ему руку осторожно, стараясь не слишком давить. Квил не улыбнулся, и вид у него остался все такой же зловещий, но это ничего — главное, чтобы он не хотел зла ему, Кропу.

Они сели за стол Квила и молча стали ждать, когда Крепыш принесет еду. Горожанка и Большой Мокс, обнюхав друг дружку сзади, совершали обход таверны. Крепыш вскоре притащил хлеб, сыр, копченую колбасу и эль. Кроп старался не пялить глаза на еду, но, наверно, все-таки выдал себя, потому что Квил сказал:

— Давай налегай. У нас в «Слепой сороке» без церемоний.

И Кроп налег. Он уже и забыл, что на свете бывает такая замечательная еда. Забыл, как липнет к зубам сыр и как хрустит свежая хлебная корочка. Квил сидел, откинувшись на спинку жесткого стула, и ждал, пока Кроп не закончил. Когда дверь в таверну отворялась, Квил слегка поворачивал голову и смотрел на входящих.

Когда Кроп разделался с последним куском колбасы, он спросил:

— Так чем же я могу тебе помочь?

Кроп надеялся именно на это, как только вспомнил о кольце Скорбута, но теперь, когда дошло до дела, он не находил слов. Не знал, как сказать этому человеку о своем хозяине.

Квил задумчиво потер подбородок, сверкнув золотыми перстнями.

— Можно пристроить тебя вышибалой в таверну или в веселый дом. Ты драчунов разом уймешь, это точно. Но мне сдается, ты хочешь чего-то еще. Я прав?

Кроп с несчастным видом кивнул. Ему начинало казаться, что он собирается просить о чем-то невозможном наподобие летающей свиньи.

— Говори, не стесняйся, — подбодрил его Квил. — Я много чего могу.

Кроп набрал воздуха. Приди ко мне... За все годы своего знакомства с хозяином Кроп не слышал, чтобы тот кого-то о чем-то просил.

— Мне надо в крепость. Надо спасти моего хозяина.

Квил поднял брови, и в его холодных серых глазах зажглось любопытство.

— Это что-то новенькое. Ты говоришь, что тебе надо войти в крепость и освободить твоего хозяина, которого там держат?

Кроп кивнул, радуясь, что Квил так быстро понял его.

— Не знаешь ли, где он сидит, твой хозяин — под Бочонком или под двором?

— Под острой башней, белой такой, — растерянно ответил Кроп.

— Под Костью, значит... Мне говорили, что там есть глубоченное подземелье, а в нем железная камера. Я тому, кто это говорил, ухо оттяпал за вранье — выходит, поторопился.

Кроп кивнул — он понимал, что торопиться не всегда полезно.