Даниил Гранин - После свадьбы. Книга 2

• Название: После свадьбы. Книга 2
• Автор: Даниил Гранин
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1959

Роман Д. Гранина «После свадьбы» (1958) посвящён судьбе молодого изобретателя, посланного комсомолом на работу в деревню. Здесь автор, убедительно отстаивая достоинство науки, талант ученого, сосредоточивает внимание на нравственных основаниях научного творчества, поэтизирует бескорыстие героев, одержимых поиском.

---

— Это как же так? — недоверчиво продолжал Чудров. — Вы назад поедете?

— Да, поеду.

— В Коркино?

— А Тоня? — спросил Семен.

— Что Тоня, что Тоня! — вдруг вспылил Игорь.

Чудров потянул его за рукав.

— Зарплата у вас там больше или что?

— Не больше! — закричал Игорь. — Да катись ты, не до тебя мне сейчас!

Семен обнял Чудрова за плечи.

— Тихон, друг мой, гулять тебе перед работой надо, плохо ты выглядишь. Резонно?

Чудров пошел к дверям.

— В сомнении все-таки находится, — пробормотал он. Надежда, прозвучавшая в его голосе, возмутила Игоря.

— Никаких сомнений, — жестко и устало сказал он вдогонку. — Это ты в сомнении. А я уезжаю потому, что хочу, потому, что надо.

— Ну что, Тихон? — крикнул Генька. — Вот тебе и шатуны!

— Какие шатуны? — спросил Игорь.

— Да так, был тут один спор. Послушай, Игорь, бывает, ведь, что со стороны виднее. Может человек увидеть себя со стороны?

— Ты о чем?

— Так… вообще. Ну, к примеру, Леониду Прокофьичу может быть виднее?

— Виднее или не виднее, а я его убедил, — сказал Игорь и похлопал Геньку по плечу. — Хватит, братцы, я теперь и сам мало-мало разбираюсь, где голова, где хвост.

Семен любовно посмотрел на него.

— Здорово ты Чудрову вспрыснул! Полный переворот психики.

Геннадий продолжал, думая о своем:

— А бывает так, что и переворот кругом идет, все к лучшему, а для человека уже поздно?

Семен внимательно посмотрел на него.

— Дошел до полной диалектики. Я думал ты рад за Веру.

— Я рад.

— Так чего ж ты киснешь?

— Сам не знаю. Ничего у меня не получается. Вроде все хорошо — и ни к чему. Уеду я, братцы.

— Ну чего он городит, Игорь? — растерянно сказал Семен. — Ну, объясни ему.

В этой комнате, где стояла кровать, на которой Игорь часами лежал, уткнувшись в подушку, а они утешали его, учили жить, работать, — в этой комнате они теперь обращались к нему как к старшему.

«Мы привыкли, что у нас все должно получаться, — думал Игорь, — но не всегда так бывает. Иногда надо уметь отказаться и остаться самим собой».

Тоня была в бешенстве, никогда еще он не видел ее такой. Когда он попытался ее обнять, она, покраснев от гнева, оттолкнула его кулаками в грудь изо всех сил.

Как он посмел отказаться? Не посчитавшись с ней! Наперекор всему! Она чувствовала себя оскорбленной, униженной. Сомнения, которые только что мучили ее, исчезли: теперь для нее существовало единственное, всепоглощающее желание: во что бы то ни стало, любой ценой заставить его подчиниться!

— Но ведь я тебе говорил, — робко оправдывался он.

— Ничего подобного! Ты ничего не говорил, я тебе поверила.

— Ну как же, помнишь…

Он стоял посредине комнаты, противная, потерянная улыбка липла к его губам, как застывший жир. Ему было нестерпимо жаль Тоню, он готов был покорно принять любые ее попреки. И что было хуже всего: слушая ее, он все время ощущал в себе что-то огромное, счастливое, уверенность и спокойствие, накопленные от всех встреч с дядей, с ребятами, с Ипполитовым. И от этого тайного непоколебимого счастья и сознания своей правоты он чувствовал себя виноватым перед Тоней, и даже жестоким, и жалел ее.

— Не помню, ничего не желаю помнить! — исступленно твердила Тоня. — Если бы ты меня как следует попросил, я, может, и согласилась бы. А ты меня ни о чем не просил. Ты не подумал обо мне. Тебе наплевать на меня. Ты эгоист!

Он не выдержал.

— Точно так мне говорил Ипполитов.

— Ипполитов? — Она вспыхнула. — Ну что же! Он по крайней мере… Ты эгоист, эгоист! — злорадно повторяла она.

— Замолчи сейчас же!

— Не замолчу. Ты эгоист!

— Ну, хорошо.

— Что хорошо? Ах, хорошо? Ну, так можешь уезжать.

— Что это значит?

— А то, что я останусь.

— Как?

— Вот так, я останусь. Я навсегда останусь, — выпалила она.

— И пожалуйста. Видно, тебе дороже комната и все это…

— Мне? И ты смеешь!.. После того как я поехала!.. Не смей подходить ко мне, я тебя ненавижу!

— Ты будешь там несчастлива. И тебе там нечего делать. Все в точности по Ипполитову, — с наслаждением сказал он.

— Да, да, — подтвердила она с тем же ненавидящим наслаждением. — А ты бы хотел, чтобы я там сидела, перебирала бумажки и стирала твои рубахи?

— Не обязательно. — Он сунул руки в карманы, покачался на носках. — Можно и слесарем поработать. Полезно для будущего инженера.

— Я сама знаю, что полезно. Между прочим, слесарем и здесь я могу поработать. Еще лучше.

— Значит, ты думаешь только о себе. Где тебе получше.

— Это я? Я только о себе?! — Она даже задохнулась от гнева. — Ну, если так, то нам нечего… Тогда все.

Она ненавидела его всего, его узкое, холодное лицо с прозрачно-голубыми льдинками глаз, — неуклюжий пиджак с ватными плечами и то, как Игорь стоял посреди комнаты, не зная, куда девать руки. Напрасно она искала в нем страх перед ее угрозой, даже это не остановило его, в его огорчении она прочла жалость к себе.

— Я остаюсь, — повторила она.

— А я?

— А ты уезжай.

— А ты? Что ты будешь делать? — ошеломленно спрашивал он, вдруг поняв, насколько это серьезно.

— Это уж моя забота.

— Тоня, но я же не мог иначе. Кто там без меня… Я же там нужнее, чем здесь.

Она не слушала его оправданий. Она вдруг с ужасом почувствовала; несмотря на его жалкий, приниженный вид, она бессильна перед ним… Она могла причинить ему горе, сделать его несчастным, но она не в состоянии заставить его остаться. Незнакомое унизительное чувство беспомощности перед чем-то совершенно незыблемым, что стояло за всеми его словами, возбуждало еще большую ненависть к нему.

— Но ведь тебе самой там нравилось. А стенды? Ну кто их без меня будет там устанавливать?

В передней зазвенел звонок. Они прислушались.

— Это, наверное, ребята, — растерянно сказал Игорь.

Тоня смахнула слезы.

— Все. С этим вопросом все, — сказала она и ушла в ванную обмыть лицо.

Пришли Семен, Катя и Генька с Верой. Все собрались сразу идти в Дом культуры, но Игорь задержал их:

— Посидим хоть десять минут. У нас бутылка вина есть. Разопьем.

Игорь заставил их сесть. Тоня накрыла на стол. Она держалась спокойно, приветливо и усиленно предлагала Вере закуску.

— Вера, тебе большое спасибо, — сказал Игорь.

— Не стоит. Тем более, что тебе не пригодилось.

— Все равно.

— Вы уезжаете?

Он кивнул.

— Это ты хорошо решил.

Генька вздохнул.

— Завидую я тебе. Махнуть бы куда-нибудь! Я все чаще об этом думаю.

— Ну что, выпьем? — предложил Семен.

— Тонечка, у вас там грибы растут? — спросила Катя. — Обожаю ходить за грибами.

Игорь посмотрел на Тоню.

— Не знаю. Понятия не имею, — сказала она.

— Игорь-то вконец расстроил нашего Тихона. — Семен захохотал и принялся рассказывать про Чудрова.

— Мало я ему выдал, — перебил его Игорь. — Этого бы Чудрова к нам на совещание. Нам обещали специальные машины для наших болотистых мелкоконтурных полей. Тогда пойдет совсем другая житуха. Эх, братцы, до чего же богатые есть районы! А уж про юг и говорить нечего. У нас рядом, на Псковщине и в Ленинградской, есть миллионеры… Конечно, ленинградцы здорово помогают своим колхозам… Но ничего, мы и сами, без вас дотянемся. Во-первых, налог снимают. Да, да. Во-вторых, вообще, братцы, перспектива. — Он прищурился, вспоминая энергичное, открытое лицо секретаря ЦК и то увлечение, которым этот человек заразил весь зал Таврического дворца, когда развернул планы на ближайшие годы. — Не на Украину надо оглядываться, наше Коркино должно Соединенные Штаты перегнать! Вот какое соревнование предстоит!

Рассказывая, он словно призывал этого человека к себе на помощь, как зовут в трудную минуту товарища.

— Все в колхоз! — Вера улыбнулась.

— Да, да, вот именно, — подхватила Тоня, покраснела и тотчас сделала насмешливую гримасу. — Что значит посидеть на совещании!

Все замолчали.

— Вечер, а как светло, — сказала Катя. — Уже белые ночи.

— Скоро ожидается противостояние Марса, — сказал Семен.

Вера наклонилась к Геннадию.

— Что с Тоней? Они договорились?

— Он не должен ей поддаться. — тихо проговорил Геннадий. — Это было бы черт знает что.

— Но ведь он ее любит!

— Тем более.

Вера усмехнулась и, не глядя на Геннадия, спросила вполголоса:

— Ты, кажется, собрался уезжать? В деревню или на новостройку?

— На новостройку, — медленно проговорил Геннадий.

— Ты разве не передумал?

— Зачем? Это ничего не даст. — Он посмотрел на Тоню. Если бы Вера хоть немного походила на нее. — Может быть, поеду на Камчатку.

— Что же там?