К. А. Такер - Одна крошечная ложь (ЛП)

• Название: Одна крошечная ложь (ЛП)
• Автор: К. А. Такер
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

Ливи всегда была самой стойкой из сестер Клири. Она стойко перенесла трагичную смерть родителей и саморазрушительный период жизни Кейси, проявив силу и зрелость. Но под этой наружностью скрывается маленькая девочка, цепляющаяся за последние сказанные ей отцом слова. «Заставь меня гордиться» сказал он. Она пообещала, что так и сделает…и прошедшие семь лет прикладывала все усилия к этому, делая определенный выбор, говоря каждое слово, совершая каждое действие.  Ливи появилась в Принстоне с серьезным жизненным планом и намерена его выполнить: отличиться на парах, подготовить себя к медицинской школе и встретить надежного, приличного парня, за которого однажды выйдет замуж. Что не входило в этот план, так это выпивка, милая тусовщица-соседка по комнате, которой она не в состоянии отказать, и Эштон, красивый капитан мужской команды по гребле. Определенно не он. Он – нахальный тип, который распыляет несуществующий крутой нрав Ливи, и сочетает в себе все, что ей не нравится в парнях. Но что еще хуже, он – лучший друг и сосед по комнате Коннора, который, как случилось, идеально вписывается в критерии Ливи. Так почему она думает об Эштоне? Когда Ливи лицом к лицу сталкивается со своими посредственными среднегодовыми оценками и карьерными устремлениями, она не уверена, что сможет со всем справиться. А тут еще и ее чувства к Эштону, которых не должно быть... Ей приходится нарушить последнее обещание, данное отцу, и, вместе с этим, отказаться от собственного «Я», того единственного, которое она знает. Перевод группы: http://vk.com/bookish_addicted Пе­ревод: Анас­та­сия sadako999 Ов­сянни­кова Об­ложка: Ка­тери­на Ма­ренич

---

Я краснею и опускаю голову.

— Я узнал еще кое-что. При том, что ты с пониманием и без предубеждений относишься к другим людям и их ошибкам, ты исключительно требовательна по отношению к себе. Думаю, что какое-либо неправильное действие причинило бы тебе физическую боль. — Доктор Штейнер на мгновение сцепляет пальцы. — Но самое большое мое открытие? Причина, по которой сегодня я хотел лично с тобой поговорить… — Он вздыхает. — Мне кажется, тебя ограничивает твой жизненный план. Он укоренился в твоих повседневных действиях. Для тебя этот план — словно религия. Он диктовал те решения, которые ты принимала, и диктует те, которые ты примешь в будущем. Ты не подвергаешь его сомнению, не проверяешь. Ты просто ему следуешь. — Он проводит пальцами по ободку кружки и продолжает говорить спокойным, медленным тоном. — Думаю, этот план помогли создать твои родители, и ты изо всех сил за него держишься, как держалась бы за них. — Он замолкает, а потом начинает говорить мягко. — И я думаю, что этот план сдерживает твой личностный рост.

Я моргаю несколько раз, стараясь сообразить, как этот разговор так быстро перешел от механических быков к сдерживанию моего роста как личности.

— Что Вы имеете в виду? — спрашиваю я немного напряженно.

Это диагноз? Доктор Штейнер что-то мне диагностировал?

— Я имею в виду, Ливи… — Он делает паузу. Его рот открыт, словно он собирается что-то сказать, а на лице застыло задумчивое выражение. — Я имею в виду, что пришло время понять, кто ты на самом деле.

Я могу только пялиться на сидящего передо мной мужчину. Кто я? О чем он говорит? Я знаю, кто я! Я — Ливи Клири, дочь Майлза и Джейн Клири. Взрослая и ответственная дочь, прилежная студентка, любящая сестра, будущий врач, добрый и чуткий человек.

— Но я… — Я пытаюсь подобрать слова. — Я знаю, кто я и чего хочу, доктор Штейнер. Я никогда в этом не сомневалась.

— И у тебя не возникало мысли, что это немного странно, Ливи? Что ты в девять лет решила стать педиатром и специализироваться в онкологии и никогда даже не задумывалась о другой жизни? Ты знаешь, кем я хотел стать в девять лет? — Он замолкает лишь на секунду. — Человеком-Пауком!

— Ну и что, у меня цели в жизни более реальные. В этом нет ничего плохого, — огрызаюсь я.

— А ты никогда не задумывалась, почему избегала мальчиков, как чумы?

— Я точно знаю почему. Потому что я застенчивая и потому что…

— Мальчики выпивают у девочек мозги…

— И сводят их с ума, — с улыбкой заканчиваю я предостерегающие слова отца.

Папа начал меня предупреждать примерно в то время, когда у Кейси взыграли гормоны. Он сказал, что у меня будут низкие оценки, если я попаду в ту же ловушку.

— Думаю, твоя реакция на противоположный пол минимально связана с застенчивостью, а максимально с подсознательной установкой избегать отклонений от жизненного плана, в соблюдение которого ты так веришь.

Подсознательная установка? По телу змеей скользнуло беспокойство, а по спине пробежала дрожь. Он имеет в виду, что Кейси права? Что я…сексуально подавлена?

Я опираюсь локтями на колени и опускаю подбородок на ладони. И думаю. Как может доктор Штейнер обвинять меня в том, кем я стала? Он должен только радоваться. Я так хорошо справилась. Он сам так сказал! Я знаю, что родители бы мной гордились. Нет, в том, какая я, нет ничего плохого.

— Думаю, Вы ошибаетесь, — тихо говорю я, глядя в землю. — Думаю, Вы ищете, за что бы зацепиться и поставить мне диагноз. В том, какая я и как себя веду, нет ничего плохого и неправильного. — Я выпрямляюсь и осматриваю окружающую нас территорию кампуса — прекрасного Принстонского кампуса, для поступления в который мне пришлось приложить столько усилий. И чувствую, как во мне поднимается ярость. — Ради Бога, я же отличница и учусь в Принстоне! — Мой голос находится на грани крика, а мне все равно. — Почему, черт возьми, Вы появляетесь в семь утра в субботу, когда я только начала учиться в колледже, и говорите мне, что моя жизнь…что…

Я сглатываю внезапно вставший в горле комок.

Доктор Штейнер снова снимает очки и трет глаза. Он остается совершенно спокойным, словно такой реакции и ожидал. Однажды он сказал мне, что привык, когда на него кричат, так что мне не стоит испытывать на этой почве чувство вины. Я чертовски уверена, что не почувствую себя виноватой после того, что он только что на меня обрушил.

— Потому что я хотел, чтобы ты отдавала полный отчет своим действиям, Ливи. Полностью осознавала и отдавала отчет. Это не значит, что ты должна бросить то, чем занимаешься. — Он слегка поворачивается и садится лицом ко мне. — Ты — умная девочка, Ливи, и теперь ты — взрослый человек. Ты будешь знакомиться с людьми и встречаться с парнями. Усиленно работать, чтобы добиться всех своих целей. И, я надеюсь, гулять и веселиться. Просто мне хочется быть уверенным, что ты принимаешь решения и ставишь перед собой цели ради себя, а не ради того, чтобы обрадовать других.

Скользнув по скамейке, он добавляет:

— Кто знает? Может, Принстон и медицинская школа именно то, чего хочешь ты. Может, мужчина, с которым ты будешь счастлива до конца жизни, тоже именно тот, кого бы выбрали твои родители. Но, возможно, ты поймешь, что этот путь тебе не подходит. В любом случае, я хочу, чтобы ты принимала решения с широко раскрытыми глазами, а не на автопилоте.

Я не знаю, как ответить на все это, так что просто молчу, смотрю в никуда, а на мои плечи тяжело опускаются смятение и сомнения.

— У жизни есть забавная особенность создавать свои собственные испытания. Она подкидывает такие неожиданности, которые заставляют совершать, обдумывать и испытывать вещи, которые прямо противоречат спланированному тобой и не позволяют действовать в рамках черного и белого. — Он по-отцовски хлопает меня по колену. — Хочу, чтобы ты знала, можешь звонить мне в любое время, когда только захочешь поговорить, Ливи. В любое время. Неважно, насколько ничтожным и глупым тебе это кажется. Если хочешь поговорить об учебе или парнях. Пожаловаться на сестру. — На этих словах он криво улыбнулся. — По любому поводу. И я надеюсь, что ты будешь мне звонить. Постоянно. Когда готова поговорить. Сейчас, как я понимаю, ты горишь желанием вылить свой кофе мне на голову.

Он встает, сильно потягивается и добавляет:

— Все наши разговоры останутся в тайне.

— Вы имеете в виду, что больше не будете подключать мою сестру к своей грязной работенке?

Потерев подбородок, он улыбается и бормочет:

— Каким только хорошим маленьким миньоном она стала.

— Полагаю, Вы считаете всю эту конфиденциальность между доктором и пациентом необязательной?

Он смотрит на меня сверху вниз и выгибает бровь.

— Ты же никогда не была моим пациентом, разве нет?

— А теперь я — пациент?

Он улыбается и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться.

— Не будем важничать. Звони, когда появится желание поговорить.

— Я не смогу заплатить.

— Ливи, я не жду от тебя ни цента.

И словно запоздалая мысль пришла на ум, он вскользь добавляет:

— Всего лишь твоего первенца.

Обычно в ответ на такую шутку я бы, по крайней мере, закатила глаза. Но не сейчас. У меня нет настроения шутить. Ноша, которую я таскала на плечах все три месяца и раздумывала при этом, что обо мне выяснит доктор Штейнер, спала всего лишь двадцать минут назад. А теперь она навалилась обратно и искалечила меня своим весом.

Я уверена, что он ошибается.

Но что, если он прав?

Глава 6 «Если» против «Когда»

Почти двухчасовая поездка из кампуса Принстона в Детский Госпиталь на Манхэттене дала мне предостаточно времени, чтобы переварить неожиданный визит доктора Штейнера и его возмутительный диагноз. К тому времени, как я пришла в регистратуру и записалась на свой первый сеанс работы добровольцем, я разволновалась еще больше, чем раньше. Помимо прочего я убедила себя, что он, возможно, теряет свою волшебную хватку выдающегося психиатра. Либо это, либо он сошел с ума, но никто этого пока не понял. А может, и то, и другое.

— Ты прежде работала в больнице с детьми, Ливи? — спрашивает сестра Гейл. Покачивая бедрами, она идет по длинному коридору, а я следую за ней.

— Нет, — с улыбкой отвечаю я.

Однако я провела в больницах достаточно времени, чтобы пикающие звуки машин и ударяющие в нос запахи лекарств и хлорки мгновенно вернули меня на семь лет назад. К дням вымученных улыбок и Кейси с пустым взглядом, бинтами и рассованными повсюду трубками.

— Что ж, слышала, твои рекомендации чуть ли не светятся в темноте, — шутит она, когда мы поворачиваем за угол и следуем по знакам в игровую комнату. Моя быстрая экскурсия по больнице подходит к концу. — Ты — натуральный магнит для детей.