Ирина Ванка - Секториум

• Название: Секториум
• Автор: Ирина Ванка
• Жанр: Научная Фантастика

История Земли глазами пришельцев.

Бытовые зарисовки о жизни, работе, а также моральном облике людей, сотрудничающих с инопланетянами.

---

— Вон тот?

— Именно. Его надо починить.

Адам бережно прижал к груди покалеченную посудину.

— Все?

— Нет, не все. — Я отложила ноутбук и достала заранее приготовленный список. — Дверной замок надо купить и заплатить пятерку плотнику за починку косяка.

Адам поставил чайник и полез за бумажником.

— Телефонный аппарат хозяйский дисковый покинул меня при загадочных обстоятельствах. Полагаю, при жизни он стоил рублей тридцать. Плафон к люстре — это еще двадцатник.

— Ну, ты загнула!

— Хочешь сам бегать по магазинам? Пожалуйста. Может, найдешь дешевле. Финская помада сто тридцать третий номер. Можешь постоять за ней два часа в очереди или смотаться в Финляндию. Только сразу предупреждаю, польская не подойдет. Дальше… ремонт потолка и стен у соседей с первого этажа обойдется примерно в сотню.

Адам покорно отсчитывал купюры, складывая их поверх журналов.

— Все?

— Стекло, пробитое телефоном — пять рублей. — Пятерка легла поверх кучи. — Стекло было двойным, между прочим, и на обоих трафарет. — К куче добавилась еще одна бумажка. — Так как стекла в балконной двери были нестандартные, придется платить стекольщику за подрезку.

Трешка высунулась из кошелька.

— Два нестандартных стекла было, — напомнила я.

— Проще свалить на новую хату, — заметил Адам.

— Переезд на новую хату после ремонта старой обойдется еще в десятку. — Он вывернул пустой кошелек, пошарил по карманам, но нашел только мелочь. — Будешь должен… а чайник не забудь.

— Можно идти? — спросил он, взяв чайник в охапку.

— Нет, не можно. Вопрос нескромный у меня имеется.

— Нескромный?

— Скажи, у тебя действительно нет пупка?

Посудина опять опустилась на стол. Адам распахнул плащ и задрал рубашку, обнажив гладкий живот, бледный от недостатка солнечного света.

— А ниже? — Адам расстегнул ремень и спустил штаны до предельно приличного уровня. — Ну-ка, повернись спиной…

Адам скинул плащ и задрал рубаху сзади.

— Что у вас происходит? — заглянул в холл Вега.

— Шеф! — пожаловался Адам. — Что она себе позволяет?

— Действительно, нет пупка, — удивилась я. — Должна же я была убедиться.

— Подумаешь, пупка, — ворчал Адам. — Денег тоже нет. — В доказательство, он вывернул пустой кошелек перед Вегой. — А без денег разве жизнь? Без денег одно мучение. Шеф! Она из меня всю «капусту» вытрясла, — жаловался он, заправляя рубашку в штаны.

— Как же ты живешь такой на свете? — спросила я. — Люди же, наверно, спрашивают? Что ты им отвечаешь?

— Они же не стаскивают с меня брюки.

— Но ты, допустим, ходишь на пляж… И что? Никто не обратил внимания?

— Только посмотри на нее, шеф! Скажи, пусть лучше учит уроки. Пусть не цепляется к моему животу.

— Да, — подтвердил шеф, — на его животе хорошо проверять устойчивость стереотипов. Не каждый способен заметить. Слишком сильный шаблон восприятия.

— Вега, какой шаблон, если органа нет на месте?

— Его дорисовывает воображение, — улыбнулся Вега.

— А женщины? Адам, женщинам ты что говоришь?

— Говорю, что развязался. Гланды удаляли, зацепили скальпелем…

— Тебе гланды через задницу удаляли?

— Шеф, пусть она отцепится от меня! — разволновался Адам.

— Но ведь так нельзя. Попроси Индера, пусть он приклеит тебе что-нибудь на это место. Хотя бы для вида.

Адам выскочил в коридор.

— Себе приклей! — крикнул он на прощание, и показал язык, совсем как чертик в тесте на контакт.

— Что-то не так? — спросила я шефа. — Вы же сказали, можно спрашивать все, что интересует, — шеф улыбался. — Вы же сами мне так сказали!

— Да, — подтвердил он. — Только, имей в виду, тебя тоже могут спросить.

К тому времени у меня появилась тактика адаптации на новом месте. Меня интересовало все, любая информация, случайно дошедшая до меня, имела самое серьезное значение, потому что я не знала, что такое Секториум? Для чего он, и какая роль здесь отведена мне? Хуже того, мне никто не торопился это объяснить. Люди и гуманоиды, работающие здесь, были заняты и на вопросы отвечали уклончиво. Больше всех меня интриговала загадочная персона Мишкина, унесшего «ФД», но я не была уверена, что при сложившихся обстоятельствах он все еще жив, и решила позвонить Алене. Проверить, смогу ли я наладить контакт с существом из другого мира, ибо наши с Аленой миры расходились по разные стороны баррикад: Алена преподавала и ставила «неуды» ленивым студентам, я же слушала лекции и старалась «неуда» избегать. На переговорный пункт я шла как на экзамен, но Алена Зайцева тоже была занята. В ее телефонной «трубе» присутствовало одновременно сто человек. Она успевала отвечать на сто вопросов. Одним объясняла правила пользования справочной литературой, другим показывала расписание занятий, третьих посылала в читалку на первый этаж.

— Ира, подожди!

Трубка стукнулась об стол, и мои пятнашки одна за другой посыпались в автомат. «Удивительно, что она вспомнила мое имя, — думала я, пока ждала очереди. — Приятная неожиданность, с учетом того, что мы знакомы меньше минуты. Что если набраться наглости и попросить о встрече?»

— Значит так, — раздался властный и выразительный голос молодого преподавателя, — к пяти часам подойдешь к двери лифта, наберешь мой код на калькуляторе, который дал тебе Вега. Когда вокруг никого не будет, дверь откроется. Стой и жди. Поняла?

— Да, а…

— Войдешь в лифт, ничего не трогай. Панель работает сама. Если не сработает, нажмешь кнопку «гараж». Поняла? Она самая последняя в сетке. Другие кнопки не трогай. Ясно?

— Ясно, а…

— Я тебя встречу.

В пункте прибытия меня ожидала яма с глинистыми стенами, шаткой лестницей и бревенчатым накатом вместо потолка. Когда дверь лифта закрылась, это стало напоминать могилу. Сверху пробивались тусклые полоски света. Бряцало железо где-то высоко наверху.

— Алена! — позвала я.

Дураку было ясно, что никакой Алены здесь нет. Разумеется, я не рассчитывала сойти с трапа на ковер под звуки оркестра, но кладбищенская тишина наводила на мысль, что надо мной жестоко подшутили.

— Ау! Люди!

Может быть, я нажала не ту кнопку? Вызывать лифт обратно было бессмысленно. Этот транспорт являлся, когда во мне нуждались, и уж точно не я составляла расписание его движения.

— Эй! Кто-нибудь!

Лестница затрещала под ногами, но позволила мне совершить восхождение на три ступеньки. Бревно приподнялось.

— Люди!!!

Стуки притихни, но через мгновение возобновились. Выбор был невелик: либо пропасть здесь, либо пробиваться к свету. И я, засучив рукава, принялась за дело.

Второй уровень ямы оказался более просторным. Потолок устилали ровные доски с проблесками дневного света, звуки стали ближе, но ни одна доска не поддалась. Дождавшись промежутка тишины, я закричала в самую широкую щель:

— Выпустите меня отсюда!!!

Стук прекратился. Пауза закончилась неуверенными шагами в мою сторону. Доска приподнялась. Две чумазые рожи, сильно похожие на чертей, стояли у ворот ада.

— О! — сказал один черт. — Гляди-ка!

Другой черт был симпатичен и учтив. Он снял ужасно грязную перчатку и подал мне руку.

— Прошу вас, — сказал он.

Мне за шиворот капнуло машинное масло, а воротник зацепился за ржавый бампер.

— Мне нужна Алена Зайцева, — объяснила я. — Или это не то помещение?

— Андрюха! — воскликнул первый черт. — Это еще что такое?

Андрюха, вынув меня из-под машины, снова надел перчатку, скромно сел в угол и занялся чисткой детали, надо полагать, от разобранного «Запорожца».

— Ирина, — представилась я.

— Я — Вовчик, — ответил обалдевший черт. — А он — Андрей. — Чумазый Андрюха привстал и вежливо поклонился.

Когда на пороге гаража появилась Алена, я успокоилась.

— Я же сказала, — накинулась она на Вовчика, — откатить «компрессор»!

— Да ё… — возмутился Вовчик. — Ща уберу…

— Я же сказала, убрать к пяти часам! — еще больше разозлилась она. — Хэлло, Анджей! Хау а ю? — чумазый и вежливый Андрюха едва успевал между поклонами коснуться задницей табурета. — Если я сказала к пяти, значит к пяти надо убрать, а не начать шевелиться!

Вовчик сделал попытку укрыться от ее гнева под раскрытым капотом «компрессора». На его месте я бы воспользовалась ямой со скоростным лифтом.

— Иди, садись в «Жигуль», — сказала Алена, выпроваживая меня из гаража, — я должна товарищу пару теплых слов…

Аленина машина имела гоночную раскраску. За рядами фар и наваренным бампером невозможно было узнать «Жигули». К внутренней стороне стекла была прилеплена фотография с надписью «Сидюхин Владимир Леонидович». Фотография имела сходство с Вовчиком, которому крепко влетало за нерадивость. И это еще мягко сказано. Я успела дойти до колонки, умыться, отряхнуться и даже отстирать воротник, а из ворот гаража все еще доносились «теплые слова», которые я в приличном обществе повторить не решаюсь.