Ирина Ванка - Секториум

• Название: Секториум
• Автор: Ирина Ванка
• Жанр: Научная Фантастика

История Земли глазами пришельцев.

Бытовые зарисовки о жизни, работе, а также моральном облике людей, сотрудничающих с инопланетянами.

---

После Миши в модуль явились Имо и Джон, посмотреть на сопливую мать. Пришли и уселись на кухне. Мне от их присутствия легче не стало. Надо было готовить обед на всю компанию, которая параллельно с Мишей тужилась решить задачу, и не имела времени перекусить наверху. Дети не принимали участия в интеллектуальном процессе. Имо ждал, когда Мише надоест теория, а шеф договорится с космопортом, способным пришвартовать корабль. Джону попросту было стыдно. Так стыдно, что он являл собой образец послушания и терпимости с тех пор, как тайна его визита на Землю оказалась раскрыта. Они молчали. У меня от их молчания падали из рук ножи и сковородки.

— Неужели отец тебе не объяснил, как кодировать пульт? — Имо пожал плечами. — Корабль как-то должен понять, куда тебя везти, или сам догадается?

— Мы думали, сам, — сказал Джон.

— Каким образом? Имо с кнопками только баловаться умеет! Он не понимает, что если такой корабль еще раз зайдет в Галактику, нас вышвырнут отсюда вместе с планетой.

— Не вышвырнут, — утешил Имо.

— Тебя конечно не вышвырнут. Ты останешься тут один… вращаться на солнечной орбите.

— Надо осмотреть корабль изнутри, — намекнул Джон, смущаясь и подбирая каждое слово под мое неустойчивое настроение.

— Пустой он внутри, Джон! Пустой!

— Для тебя пустой. Может, если я посмотрю…

— Даже не думай, что я пущу тебя на корабль! Выброси из головы! Если Миша не сможет разобраться, ни один из вас к трапу не подойдет. Миша мне обещал, и он сдержит слово.

— Он поедет с нами, — сказал Имо.

— Хочешь оставить меня одну?

— И ты поедешь.

Я отложила нож, чтобы он снова не полетел на пол.

— Только связанная, под общим наркозом я поеду к твоим родственникам. Этого еще не хватало!

— Значит, мы тебя свяжем, — пообещал Джон.

— Маменькины сынки! Весь колхоз с собой повезут! Подумать только! Может, кто и поедет на Флио да только не вы, и уж тем более не я вместе с вами. Флио не место для экскурсий.

Имо стал смеяться. Джон, глядя на него, тоже… пряча от меня бессовестные глаза. Однако моя речь ничего смешного не подразумевала. «Всыпать бы им обоим, — думала я, — чтобы научились относиться к матери серьезно. Или подзатыльников надавать».

— Ивана с собой не забудьте. Чего улыбаетесь? Он все знает. Не удивлюсь, если он знает, где спрятан кодировщик. Это ж как надо было себя вести, чтобы друзья считали тебя гуманоидом? Имо, я тебя спрашиваю!

— Он видел Индера, — оправдался Имо.

— Когда?

— Когда голову зашивали. Я тут причем?

— И ты столько лет молчал?

— Он молчал.

— Иван думал, что вы катали его на «тарелке», — добавил Джон. — Он не знает о подземелье.

— Все равно я вас на Флио не отпущу. И Мишу не отпущу.

— Мам, — уговаривал Джон, — ведь у Имо там родственники. Ничего плохого не будет.

— Эти родственники выставили его в Хартию двухлетним ребенком. Он чуть не умер с голода по дороге! — напомнила я.

Имо встал, взял сумку, положил в карман кошелек. Настал час идти за мороженым. Шар земной откатился прочь со своими проблемами. Остались только Имо и пломбир. Как можно рассуждать о родственниках, когда вот-вот обед, а он еще не съел ни порции.

— Купи хлеб! — вспомнила я, когда лифт закрывался. — Никаких Флио, Джон! Никаких родственников! Никаких самостоятельных прогулок по космосу дальше, чем до магазина и обратно.

— Зачем ты ругаешь родственников? Они же дали корабль, это как будто дать обратный билет.

— Ты не знаешь, что там творится, Джон. Имо не вернется.

— Однажды он вернулся…

— Он был ребенком. Человеческим ребенком, но чем больше рос, тем больше становился похожим на них. Все, что ему нравится, к чему лежит душа, теперь там, а не здесь? Здесь только истеричная мать.

— Разве это мало?

— Джон, он не вернется. Флионы — наркотик. Если он раз в жизни поднимет в воздух такую машину, то не сможет без этого жить.

— Сможет.

— Я не знаю, что произошло в клане перед его отъездом. Не знаю, отчего умер его отец. Не знаю, полетит ли корабль обратно. Пока я этого не узнаю, я никого туда не пущу.

— Сириус сказал, что Птицелов жив.

— Не пущу даже Сириуса.

— И я считаю, что Птицелов жив. У людей, потерявших родителя, меняется аура. По ауре Имо я иногда могу узнать, хорошо тебе или плохо. Скучаешь ли по нам?

— «По нас», а не «по нам». Джон, я, не глядя на ауру, могу сказать, что мне сейчас паршиво как никогда.

— Еще Сир сказал, что мы, как цивилизация несамосостоятельны.

— Несостоятельны, — поправила я, — или несамостоятельны. И вообще, поменьше бы ты цитировал Сира…

— То же самое тебе сказал отец Имо. Почему же земляне так упрямы? Почему слушать никого не хотят? Они считают себя умными? Хорошо, если я скажу тебе точно, что Його-Птицелов жив, ты пойдешь с нами к Флио?

— Если ты уверен в этом, почему не сказал раньше?

— Я думал. Я не знал, — ответил Джон, — обрадует тебя это или огорчит?

— И что?

— Так, я не понял, огорчит? Обрадует?

Наверно, мир так устроен, что информация о нем должна поступать равномерно и по порядку, в соответствии с необходимостью текущего момента. Наверно, это правильно. Правильно, что я не смогла вспомнить кодировщика на борту корабля. Хотя вполне возможно, что он там был. Я помнила только шершавые стены и запах в отсеках. Так пахла трава на мятой поляне в землях клана, запах напоминал родные болота с примесью аммиака. Точно также пах утренний пар над каньоном. И страх, что меня еще раз «высосет» космос сквозь рваную стену алгоплана, имел тот же запах.

Дети не участвовали в решении проблемы. Сначала они вежливо занимали места в кабинете, смотрели с сочувствием, поддакивали вовремя. Потом Имо это надоело, он пошел гулять, прихватив с собой Джона.

— Если проблема не решается, нечего над ней кряхтеть, — сказал он на прощанье, чем сильно обидел Мишу.

С проклятьями Миша выскочил за ними на крыльцо, но вдруг заметил, что на улице светит солнце, птицы поют, красивые девушки гуляют по тротуару. Миша послушал птиц, посмотрел на девушек и мрачный приплелся в офис.

Когда шеф одумался и велел вернуть детей в офис любой ценой, их телефоны не ответили. Телефон Ивана также молчал, и я пошла общаться с его матерью, но встретила соседку.

— Что у тебя в сарае горит? — с раздражением спросила она.

Мне было не до соседки. Только у калитки Панчуков, я сообразила, в чем дело; вернулась, пробралась сквозь заросли, открыла дверь сарая и застала впечатляющую картину: мои дети в компании Ивана, Кирилла и еще одного незнакомого мне молодого человека, сидели вокруг таза, в котором тлела трава. Над ними висело облако, источающее аромат марихуаны с сигирийскими благовониями. Дети нюхали дым по очереди и делились впечатлениями:

— Видел красного всадника, — говорил один.

— Змею, наподобие кобры, — поправлял другой.

— Нет! — возражал третий. — Смерть с косой приходила. В красной шубе. Стояла, косой сверкала, а из-под шубы морда… тощая и зубастая.

— Джон! Что тут было? — спросил кто-то из Панчуков.

Джон задумался.

— Я понял! — осенило незнакомого парня. — Мокруха была. Замочили здесь кого-то…

— И закопали…

— Нет, расчленили, и кровавый след по двору змеей тянулся. А у убийцы был нож. Охотничий кинжал.

— Топор, — не соглашался оппонент. — Джон, был топор?

— Как зовут маленькое, длинное животное, которое прикусывает курицу и несет ее в лес? — спросил Джон — Вот, оно приходило.

— Хорек, — вспомнил кто-то из землян.

— Вот, — согласился Джон, — вы видели хорька, потому что раньше здесь был курятник, а там — лес.

Дети опять понюхали дым, но галлюцинации не поймали, видно я выветрила им кайф.

Сначала Иван с Кириллом заметили, что неприятности уже на пороге, потом обернулся Имо. В его глазах плыл туман. Возможно, он решил, что находится в Шаруме, и принял меня не за тот персонаж.

— Ты теперь, — сказал он, протягивая мне дымящийся косячок.

Я взяла косячок, зачем-то затянулась и не заметила, как оказалась в кругу.

— Что? — спросил Имо.

Стыдно было признаться, но я не знала, как выглядят хорьки. Я никогда не сталкивалась с ними в природе. Хуже того, зайди он сейчас сюда по старой памяти, не узнала бы, потому что дым застлал все вокруг. Таз раскачивался, пол норовил стукнуться о потолок…

— Ну? — спросил Джон, словно мое решение должно было стать окончательным. Я же собиралась упасть в солому и ждала, когда на меня перестанут смотреть.

— Завтра попробую достать мексиканских поганок, — сказал откуда-то издалека незнакомец. — Убойная мощность.

— Ну? — еще раз спросил меня Джон.

Дым расступился, я увидела привидение в красной шубе. Все в точности соответствовало описанию, и коса зловеще поблескивала в темноте, и капюшон… только морда оказалась в очках. По форме этих очков и по некоторым другим признакам я узнала шефа, и гнилая солома подо мной мгновенно сменилась диваном.