Ивлин Во - Офицеры и джентльмены

• Название: Офицеры и джентльмены
• Автор: Ивлин Во
• Жанр: Современная проза
• Год: 1979

В романе нарисована емкая, резко критическая картина британского общества и его военно-бюрократической машины.

---

– Молодцом! – произнес Эпторп с большим облегчением.

Они пообедали. Эпторп проворчал что-то по поводу счета, но оплатил его. Затем они возвратились в Кут-эль-Амару. Поблизости никого не было. Эпторп стоял на страже, а Гай без особого труда выволок автономный клозет из сарайчика наружу.

А теперь куда? – спросил он.

– В этом-то весь вопрос. Куда лучше всего, по-твоему?

– В отхожее место.

– Послушай, старина, менее подходящее время и место для шуток трудно придумать.

– Я просто размышлял категориями наблюдений Честертона: «Где лучше всего спрятать лист? На дереве».

– Я не совсем понимаю тебя, старина. На дереве будет крайне неудобно со всех точек зрения.

– Да, но давай не понесем его далеко. Он чертовски тяжелый.

– Когда я занимался поиском, то видел вон там кладовку садовника.

Они снесли автономный клозет в кладовку, находившуюся в пятидесяти ярдах от сарайчика. Кладовка была менее удобна, чем сарайчик, но Эпторп сказал, что как-нибудь устроится и там. Когда они возвращались после этой операции, Эпторп остановился на тропинке и произнес с необыкновенной теплотой в голосе:

– Я никогда не забуду, что ты сделал сегодня вечером, Краучбек. Огромное тебе спасибо.

– А тебе спасибо за обед.

– А этот итальяшка здорово постарался для нас, правда?

Пройдя еще несколько шагов, Эпторп опять остановился и сказал:

– Послушай, старина, если ты хочешь, то тоже можешь пользоваться «гром-боксом», я не возражаю.

Это был кульминационный момент душевного волнения; исторический момент, если Гай оценил бы его; момент, когда в сложных отношениях между ними Эпторп был ближе, чем когда-либо, к любви и полному доверию. Но он миновал так же, как подобные моменты у англичан минуют всегда.

– Ты очень великодушен, Эпторп, но меня вполне устраивает тот, которым пользуются все.

– Ты уверен?

– Да.

– Ну что ж, пусть будет так, – согласился Эпторп с заметным облегчением.

Так Гай сохранил благосклонность Эпторпа к себе и стал совместным с ним хранителем «гром-бокса».

3

В ретроспективе последние недели марта превратились в сагу об автономном химическом клозете. Эпторп был настолько поглощен связанными с ним перипетиями, что совершенно забыл о первоначальных мотивах установки этого достижения человеческого разума.

Страх перед инфекционным заболеванием больше не служил основной движущей силой в его действиях. На карту было поставлено только его право на собственность. Ожидая построения на занятия утром следующего дня после первого переноса клозета, Эпторп отвел Гая в сторону. Их новые товарищеские отношения опирались отныне не только на искреннюю доброту и сердечность; тот и другой стали теперь неразлучными соучастниками конспиративных мероприятий.

– Он все еще там, на месте.

– Хорошо.

– Никто даже не тронул его.

– Отлично.

– По-моему, старина, при таких обстоятельствах в присутствии посторонних нам надо поменьше бывать вместе и поменьше говорить друг с другом.

Позднее, когда они шли в столовую на второй завтрак. Гай с удивлением почувствовал, что кто-то из общей толпы пытается незаметно ухватить его за руку. Гай оглянулся и увидел рядом с собой Эпторпа, который, умышленно отвернувшись, демонстративно разговаривал с капитаном Сандерсом. В следующий момент Гай почувствовал, как Эпторп сует ему в руку свернутую в комочек записку.

Эпторп выбрал для себя место за столом как можно дальше от Гая. Гай развернул бумажку и прочитал: «Надпись с сарайчика, снята. Безоговорочная капитуляция?»

Обсуждать это событие в последовавшие часы Эпторп, видимо, считал небезопасным. Лишь к вечеру, перед чаем, он сказал:

– Я не думаю, что у нас есть причины для беспокойства. Бригадир, по всей вероятности, признал свое поражение.

– На него это совсем не похоже.

– О, он беспринципный и от него можно ожидать все что угодно. Я знаю это. Но ведь не может же быть, чтобы он был совершенно лишен чувства собственного достоинства.

Гай не стал разочаровывать Эпторпа и портить ему радостное настроение, однако вопрос о том, одинаковое ли у этих двух враждующих людей представление о чувстве собственного достоинства, оставался открытым. На следующий день выяснилось: далеко не одинаковое.

Эпторп пришел на строевые занятия (в соответствии с новым распорядком получасовое строевое занятие и физическая тренировка проводились ежедневно) с искаженным от ужаса лицом. Он встал в строй рядом с Гаем. Снова незаметное для других пожатие пальцев – и Гай почувствовал, что в его руку вложена записка. Он прочитал ее при первой же возможности, когда подали команду «Вольно». Эпторп в это время нарочито отвернулся. В записке говорилось: «Должен поговорить с тобой наедине при первой возможности. Дело приняло угрожающий оборот».

Возможность предоставилась в середине первой половины дня.

– Этот человек просто сошел с ума. Опасный, могущий быть признанным невменяемым маньяк. Я не знаю, что мне теперь делать.

– Что же он сделал на этот раз?

– Я был из-за него на волосок от смерти, вот что он сделал. Если бы я не надел стальную каску, то не стоял бы сейчас здесь и не разговаривал бы с тобой. Он долбанул меня огромным, до краев наполненным землей цветочным горшком с завядшей геранью. Прямо по макушке. Вот что он сделал сегодня утром.

– Он что же, бросил его в тебя?

– Нет. Он пристроил его на верхней части двери в кладовке садовника.

– А почему на тебе оказалась каска?

– Инстинкт, старина. Чувство самосохранения…

– Но ты же сказал вчера вечером, что, по-твоему, всему этому делу пришел конец. А ты что, Эпторп, всегда сидишь на своем «гром-боксе» в каске?

– Все это не имеет никакого отношения к делу. Главное здесь в том, что этот человек просто совершенно безответствен. Это имеет очень большое значение для любого в его положении, да и в нашем тоже. Может настать такое время, когда наша жизнь будет в его руках. Что я должен теперь делать?

– Смени место «гром-бокса» еще раз.

– И никому не докладывать о происшедшем?

– Нельзя же упускать из виду твое чувство собственного достоинства.

– Ты хочешь сказать, что есть люди, которым это может показаться смешным?

– Даже ужасно смешным.

– Проклятие! – сказал Эпторп. – Я совсем не подумал об этой стороне вопроса.

– Мне хотелось бы услышать правду о каске, Эпторп.

– Ну что ж, если ты считаешь, что должен знать это, знай – я носил ее последнее время. По-моему, это объясняется тоской по дому, старина. Каска создает ощущение, как будто над тобой не пустое пространство, а что-то материальное. Не знаю, поймешь ли ты меня. Мой автономный химический клозет становится от этого более уютным.

– Ты и выходишь оттуда в каске?

– Нет. Я снимаю ее и беру под мышку.

– А когда ты ее надеваешь: до или после того, как спустишь штаны? Мне важно знать это.

– Обычно на пороге. К счастью, и сегодня утром я надел ее на пороге. Но знаешь, старина, я в самом деле никак не пойму тебя. К чему весь этот интерес?

– Я должен живо представить себе всю картину, Эпторп. Когда мы состаримся, воспоминание о подобных вещах будет нашим главным утешением.

– Послушай, Краучбек, временами мне кажется, что ты говоришь обо всем этом так, как будто считаешь это дело смешным.

– Пожалуйста, не думай так, Эпторп. Умоляю, думай что угодно, но только не это.

Однако подозрения не покинули Эпторпа и после этого немногословного примирения. Ему и хотелось бы обидеться, да он не рискнул. Он имел дело с безжалостным и изобретательным противником, и это вынуждало его держаться поближе к Гаю. В противном случае Эпторпа ожидало только поражение.

– Итак, каков же наш следующий шаг? – спросил он.

Вечером этого дня они прокрались к кладовке садовника, и Эпторп, включив свой карманный фонарик, молча показал Гаю разбитые черепки, развалившиеся комки земли и завядшую герань – свидетельства этого страшного утреннего происшествия. Не говоря ни слова, они подняли «гром-бокс» и перенесли, как и договорились предварительно, на его первоначальное место, в сарайчик для спортивного инвентаря.

На следующий день бригадир пришел на первое утреннее построение.

– Наставление по боевой подготовке армии номер двадцать четыре, как вам, без сомнения, известно, – сказал он, – рекомендует проводить игры, имеющие своей целью развитие наблюдательности и умения всесторонне использовать местность. Сегодня, джентльмены, вы проведете такую игру. Где-то поблизости на окружающей нас местности спрятан старомодный, вышедший из употребления походный сортир, который, без сомнения, брошен здесь бывшими обитателями этого места как совершенно бесполезная вещь. По внешнему виду – это простой квадратный ящик. Действуйте поодиночке. Кто первый найдет его, сразу же доложить мне. Разойдись!