Г Метельский - По кромке двух океанов

• Название: По кромке двух океанов
• Автор: Г Метельский
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1978

Путешествие по Северу и Востоку России 1978 г.

Автору, писателю и путешественнику, довелось проехать вдоль северного и восточного побережья нашей страны. Обо всем увиденном - о природе, о новых городах, о людях, осваивающих эти суровые края, - он рассказывает в своей книге.

---

Я, конечно, предупрежден, знаю, что увижу здесь, и все равно открывшаяся панорама поражает своей нереальностью. Весь огромный пляж дышит, словно живой. Какая-то таинственная сила то тут, то там вздымает песок, он лениво шевелится, образуя круглую воронку, и из этой воронки начинает бить струя воды. Через некоторое время она уходит в свое раскаленное вулканом подземелье, чтобы спустя минуту-другую снова вырваться наружу. И так все время. Трогаю песок, он, понятно, тоже теплый, даже горячий, если копнуть глубже.

Между фонтанами воды на этом живом, шевелящемся берегу торчат обрубки стальных труб — буровых скважин. К одной из них подходит молодая женщина с блокнотом в руке, поворачивает вентиль, и в тот же миг воздух вокруг буровой становится белесым от облака пара, который с гулом вырывается из трубы. Через несколько минут мы знакомимся, и техник-гидролог Наталья Поселенова рассказывает о своей гидрологической партии, которая пробурила на Горячем пляже тридцать шесть скважин и теперь следит за их режимом. Решается вопрос о строительстве второй в стране геотермальной электростанции. Первая построена на юге Камчатки. Кунашир — еще одно место, где люди хотят заставить работать даровое тепло земли.

Поздним вечером природа удостаивает меня удивительным и редким зрелищем, которое можно увидеть только вблизи Курильских островов. На фоне черного неба, над океаном вдруг возникает светящийся столб. Становится отчетливо видно облако, будто его подсветили прожекторным лучом. Это так называемый курильский свет, который, как выяснили ученые, возникает в результате взаимодействия вулканического тепла с частицами водяного пара. Вскоре свет гаснет, и в разрывах облаков опять показываются крупные, обмытые дождями звезды.

…Тамара Константиновна оказалась права: самолеты не летают всю неделю. За это время она сжилась с постояльцами, успела у каждого расспросить, откуда он родом, чем занимается, по какому делу приехал в Южно-Курильск, и в меру сил старается помочь им. Старенький телефонный аппарат работает с полной нагрузкой.

— Директора мне… Василий Иванович? Здравствуй, дорогой. Это Тамара Константиновна. Тут у меня живет один мальчик, жалуется на тебя. Ну отпусти ты ему, пожалуйста, что он просит. Нет наряда, говоришь? Будет наряд, как только самолеты пойдут…

Через минуту она звонит в райком комсомола.

— Валерий, это ты? Тамара Константиновна. Послушай, голубчик, помоги ты этой девахе перевестись на другую работу. Ты знаешь, о ком я прошу.

Кому- то она пытается достать икры («Хоть три баночки»), кому-то билет на ближайший пароход («Две недели сидит человек, сколько ж можно!»).

Через день доходит очередь и до меня.

— Аэропорт? — кричит в трубку Тамара Константиновна. — Девочки, когда вы летать начнете? Ну не вы, самолеты когда летать начнут? Завтра, говоришь? Так вот, имей в виду, тут надо одного хорошего товарища на Сахалин отправить. — Она еще что-то устраивает, за кого-то хлопочет и, закончив разговор, победоносно смотрит на меня: — Завтра обещают один борт до Александровска. Полетите?

Разным исследователям Сахалин своей формой что-нибудь напоминал. Например, Чехов сравнивал его со стерлядью. Зоологу А. М. Никольскому почудилось, что остров имеет вид суковатой дубинки, положенной прямо на меридиан. Эту дубинку во всю ее длину природа расщепила на две половины, различные по своему виду: одна как бы выстрогана из тундры, голая и безлесная, другая — из таежной области Сибири.

Мы подлетаем к той половине, которая «выстрогана» из леса. Ветка теплого течения Куросио обогревает эту западную часть Сахалина, оттого она и покрыта лесом.

У входа в Александровскую гавань стоят, насупившись, Три Брата, похожие на Трех Братьев, стерегущих вход в Авачинскую бухту. Так же сердятся возле них буруны, так же угрюмы эти три черные скалы. На них 10 июля 1890 года смотрел с палубы парохода «Байкал» Антон Павлович Чехов, и они напоминали ему знакомых по Крыму Трех Монахов.

В Александровске я первым делом ищу музей Чехова. Он на тихой улице его имени — небольшой одноэтажный дом на четыре окна, с дверью под козырьком. Здесь останавливался Чехов. В музее — прижизненное издание книги «Остров Сахалин», несколько личных вещей писателя, серия линогравюр его племянника С. М. Чехова. Тишина…

О Сахалине в России в ту пору знали мало, разве что по невеселой песне «Бежал бродяга с Сахалина». С ней перекликались выстраданные, как и эта песня, слова Чехова: «…кажется, что будь я каторжником, то бежал бы отсюда непременно, несмотря ни на что…»

Много воды утекло с тех пор. На месте печально знаменитой александровской каторжной тюрьмы построен стадион, и сейчас на нем тренируются бегуны и волейболисты. В Александровске — бывшем Александровском посту, где находился центр царской сахалинской каторги, — живет сто тысяч человек. Это хорошо спланированный город с большой квадратной площадью в центре, березами и тополями, так украшающими его широкие улицы, и базаром, на котором в дополнение к рыбным деликатесам продают липкие от смолы кедровые шишки.

До 1947 года Александровск был центром Сахалинской области, а до этого Сахалинского округа, и я разыскиваю здание, где помещался окружном партии. Тут у меня свои «личные» интересы. Секретарем окружкома здесь работал человек, который навсегда связал для меня Сахалин с моим родным брянским краем. Речь идет о Николае Ивановиче Иванове, в 1918 году руководителе Унечской организации РКП(б). Это он вместе с комдивом Николаем Щорсом подписал и послал из Унечи приветственную телеграмму Ленину и получил на свое имя ответ от Владимира Ильича.

История заселения русскими Сахалина началась в 1805 году, когда экспедиция под начальством И. Ф. Крузенштерна водрузила на берегу залива Анива русский флаг в знак присоединения острова к России. Через полвека Геннадий Иванович Невельской исправил географическую ошибку, доказав, что Сахалин не полуостров, как думали Лаперуз и Крузенштерн, а остров, и поднял на Сахалине русский флаг. Свое открытие он сделал на собственный страх и риск, нарушив инструкцию не заходить в Амурский лиман. За это министерство внутренних дел и Главный штаб потребовали разжаловать Невельского, но Николай I решил иначе — назвал его поступок молодецким, добавив при этом: «Где раз поднят русский флаг, он уже опускаться не должен».

Открытие Невельского долго оставалось неизвестным иностранцам. Ни «просвещенная Европа», ни соседняя Япония не подозревали о существовании пролива между Сахалином и материком. Это сослужило хорошую службу русскому флоту.

Под конец Крымской войны соединенная англо-французская эскадра, оскандалившаяся у Петропавловска, решила взять реванш. Она вошла с юга в Татарский пролив, рассчитывая, что найдет там наши военные суда и, пользуясь численным преимуществом, потопит их. Каково же было удивление французских и английских адмиралов, когда никаких русских судов в проливе не оказалось! Воспользовавшись открытием Невельского, они благополучно прошли к устью Амура.

…Из Александровска я уезжаю ранним утром. Ночью выпал снежок, припорошил дорогу, крыши и последние листья на деревьях. Не очень вместительный, переполненный автобус везет меня в Тымовское, где находится ближайшая железнодорожная станция. Дорога узкая, трудная, и автобус прижимается к обочине на разминовках, чтобы пропустить встречные машины с углем. Из окна видны копры шахт, они возвышаются над тростниковыми — камышовыми по-местному — зарослями, такими же густыми и непролазными, как и на Кунашире. Дорога становится все круче, и в глаза бросается грозный, предупреждающий об опасности плакат: «Водитель! Впереди Камышевский перевал». Автобус, ревя всем своим металлическим нутром, медленно ползет вверх, крутыми петлями.

Станция Тымовское еще недавно была конечной. Затем дорогу продлили к северу до Альбы и дальше к Ногликам. Этот районный центр уже давно был связан с нефтяной Охой узкоколейкой; теперь через весь остров проходит почти тысячекилометровая Транссахалинская магистраль Оха — Корсаков.

Железные дороги на Южном Сахалине строили японцы, и их колея не совпадает с нашей, она почти на полметра уже. Уже, понятно, и вагон, в который я сажусь на станции Тымовское, он весь какой-то миниатюрный и, прямо скажем, не очень удобный.

Я стою у окна в узеньком — трудно разминуться двоим — коридоре купированного вагона и смотрю, как бегут мимо голые деревья и проплывают покрытые хвойным лесом горы, зубчатые гребни Западного хребта, быстрые речки с гулкими мостами, совхозные, уже убранные, пустые поля. Здесь в долине реки Тыми, защищенной высокими горами от северных ветров, лежат самые плодородные земли Сахалина.

Иногда попадаются поникшие дремучие заросли медвежьей дудки с тряпками вялых листьев. В детстве у себя на родине я делал из этого растения «водомет» или «духовое ружье», чтобы невзначай облить товарища водой или выстрелить горошиной. Здешняя медвежья дудка похожа скорее на дерево, чем на траву, в ней может скрыться всадник на лошади. Такой она вырастает всего за две недели июня. Здесь вообще все растения большие. Горох, взбираясь по палке, поднимается до высоты человека. В два человеческих роста вымахивает сахалинская гречиха. Ягоды поленики — «северного ананаса» — достигают размера малины…