М. Ножкин - Точка опоры

• Название: Точка опоры
• Автор: М. Ножкин
• Издательство: Вече
• Жанр: Поэзия
• Год: 2014

Автора этой книги Михаила Ножкина знают в России как популярного артиста кино и эстрады, поэта, автора многих песен, которые долгие годы звучат на эстраде, в кино, на телевидении и радио, а главное — во многих наших домах. Но мало кто знает его как прозаика, драматурга, публициста… При желании это легко поправить, прочитав двухтомник его произведений.

Том, который вы держите в руках, называется «Точка опоры». В книге много стихов, старых и новых, лирических и шуточных, серьёзных и несерьёзных.

В разделе «Публицистика» — ряд статей, опубликованных в разные годы в разных изданиях. Раздел «Эстрада» представляет особый интерес. Это все формы разговорного жанра, забытые в наше время: фельетоны и монологи, куплеты и частушки, новеллы и пародии…

Киносказка, написанная автором в 1972 году для кинорежиссёра А. Роу, в наше время стала ещё более актуальной.

И завершает книгу музыкальная комедия «Насильно мил не будешь», музыку к которой написал композитор В.П. Соловьёв-Седой.

Единственная просьба автора — обращать внимание на годы создания произведений. Это важно для понимания многих проблем, происходивших и происходящих в нашей стране.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

И видит Иван, над троном Злодеевым лук тугой да стрела калёная цепями прикованы, висят, покачиваются! Схватил он пилку-самопилку и давай пилить, торопиться. Перепилил у лука одну цепь, — зазвенело всё, завизжало, заворочалось. Ожили изваяния каменные, слуги Суховеевы, и на Ивана со всех сторон кинулись. И зло, и корысть, и горе с нуждой, и зависть с подлостью, и впереди всех генерал Холуй. Все с оружием, в доспехах. Берегись, Иван!

А у Ивана ничего нет, окромя берёзового посоха, что Лесовой подарил. Но уж так в жизни устроено, если кто за правое дело бьётся, себя не жалеючи, у того в руках и берёзовый посох крепче меча булатного становится! Схватил Иван свой посох покрепче и начал битву правую да неравную. Откуда только силы взялись?! До кого посохом дотянется, тот деревом засохшим, корягою корявою становится. Только оружие в сухих ветках поблескивает.

Бился, бился Иван — всех одолел! Целый лес корявый посреди логова вырос. А Иван за пилку и дальше пилить. Перепилил другую цепь, освободил лук тугой. За стрелу принялся. И тут шум да гром раздался, такой — стены закачались! Это сам Злодей-Суховей примчался, гибель свою почуял!..

«А, — говорит, — это ты, Иван-дурак! А я уж и вправду подумал — беда».

Вытряс из мешка два города сушёных, да одну деревню. Смотрит Иван — а деревня-то его родимая!..

А Суховей куражится: «Посмотри-ка на свою деревню в последний разок! Я из неё себе воротник сделаю. А ещё лучше, носовой платок. А с тобой, дураком, разговор короткий будет!»

Дохнул на Ивана огнём-пламенем, одежду запалил. Схватил Иван фляжку с водой да кинул о стену, прямо над головой Суховеевой. И вылилось на Злодея целое озеро, которое Ивану лягушка в дорогу налила! Погас огонь. Еле Суховей из воды выскочить успел. Стоит, отряхивается.

А Иван скорей за пилку, да стрелу освобождать. Одну цепь перепилил, за вторую принялся. Торопится! Опомнился Суховей, сорвал с пояса дубину волшебную, разбежался да как стукнет Ивана сзади, тот по колени в землю и ушёл. Чуть-чуть не успел одну цепь допилить. А Суховей опять разбегается, вдругорядь Ивана ударяет. Вгоняет его в землю по пояс! И в третий раз пошёл разбегаться. А стрела калёная висит-болтается на одной ниточке, да упасть не может! Нитка та железная, кованая…

Сорвалась тут ящерка с места, побежала вверх по стене, бросилась оземь и обернулась красной девицей, Миланой, внучкой царя подземного! Схватила пилку, допилила цепь. Стрелу да лук Ивану подала.

А Суховей уже на Ивана развернулся. «Прощайся с жизнью, мужик неотёсанный, конец твой настал!»

Иван отвечает: «Не спеши меня с жизнью разводить. О своей смерти подумай. Не все на Руси караси, есть и ерши!»

И лук тугой на злодея натягивает. А куда целить — не видит! Где это проклятое родимое пятно вроде мишени, в каком месте расположено — не знает!

А Суховей уже на Ивана бежит, дубиной размахивает, мимо Тучки несётся. Изловчилась Тучка да сзади его за косу и дёрнула, и парик сорвала!

Тут Иван и увидел, что хотел! Пятно родимое аккурат посреди лба засветилось! Запела стрела калёная, прямо в лоб Суховею врезалась, в эту самую мишень! Не промахнулся Иван!

Раздался тут гром небывалый, повалился Злодей на землю и весь дух да огонь с дымом из него и вышли. Одна шкура осталась. Ровно тряпка половая…

Вылез Иван из земли, вытер об неё ноги. Подошёл к Милане, обнял её да расцеловал крепко-накрепко. Потом Тучке до земли поклонился, да скорей её освобождать!

А Тучка от радости уж на месте усидеть не может! Иван цепи перепилил, Тучку освободил. Города да деревни, страны да государства с цепей поснимал, в узел связал, Тучке протянул. А свою деревню отдельно.

«Лети, — говорит, — Тучка дорогая, в родимые края. Донеси мою деревню до места, положи на землю, напои досыта, оживи скорее!»

«Всё сделаю, — отвечает Тучка, — перво-наперво полечу к окиян-морю. Сама напьюсь, да в запас возьму. А по дороге другие города да сёла по местам разбросаю, да напою вдоволь».

«Да о здешних краях не забудь, — говорит Милана. — Нам теперь новую жизнь начинать, без твоей помощи не управимся!»

«Не забуду, — отвечает Тучка, — сейчас же и начну». — Помахала рукой, встряхнула кудрями золотистыми и полетела живому жить помогать!..

А Иван поднял шкуру Суховееву да в огонь бросил. Искры посыпались, дым повалил, и не стало никакой лысой горы, развалилось царство злодейское!

И стоит Иван с красавицей Миланой на крутой скале, у цветка ромашки, по которой к Суховею лез. А вокруг уже природа оживает. Трава зеленеет, птицы поют…

И говорит ему красавица Милана: «Полюбила я тебя, Иван, хоть не с первого взгляда, да на всю жизнь. Оставайся на нашей земле, буду тебе верной женой».

«Нет, — говорит Иван, — извини, не могу. Хоть и мила ты мне, хоть и спасла ты меня, а всё ж любовь моя на родной земле осталась! Чай, ждёт не дождётся, все слёзки выплакала. Так что прости-пойми. А стань ты мне сестрой названой, да соберись у меня пожить-погостить, да не забудь на свадьбу мою пожаловать, да на свою пригласить!»

На том и расстались. Спустился Иван по ромашке вниз и очутился у самого входа в царство подземное, где Семёна ждать оставил. Только места не узнать — зелень вокруг буйствует, жизнь начинается! Видит платок белый одним концом за камень привязан, другой в подземелье уходит. И Семёна не видно. Покликал его Иван, Семён из подземелья отзывается, с двумя мешками оттуда вылезает.

«Вот, — говорит, — пока ты с Суховеем воевал, я тоже время не терял. Тут все пещера каменьями драгоценными усыпана! Бери половину».

«На что она мне? — отвечает Иван. — Ноша лишняя. Дольше до дому идти».

«Ну, нет, — говорит Семён, — ты как хочешь, а я как знаю».

И взвалил оба мешка на плечи.

А Иван взял платочек невесты своей Марьюшки, повязал на шею и пошёл к окиян-морю. А Семён за ним поплёлся со своими мешками. А по дороге всё Ивана пытает, как он Суховея одолел, где силу взял. Ну Иван ему по простоте душевной всё и рассказал. И дубину волшебную показал. Он её из пещеры с собой захватил, чтобы случаем какому другому злодею в руки не попала!

Подошли они к берегу. Достал Иван дудочку камышёвую, поиграл немного. Приплыла чудо-юдо рыбина. Взошёл на неё Иван, за ним Семён с мешками прыгнул. А рыбина вдруг тонуть начала! Иван говорит: «Брось мешки, а то потонем!» Семён ни в какую! Тогда Иван сам взял мешки да в воду и выбросил! А Семёну хороший подзатыльник отвесил. Чтоб не жадничал.

И поплыли они на родную сторону! Доплыли. Сошли на берег. Иван к земле припал, поздоровался. А Семён всё его за мешки ругает. Забыть не может. Пошли домой. Откуда ни возьмись, впереди птичка-невеличка появилась, сама серебристая, хохолок золотой. Дорогу в родимые края указывает. Повеселел Иван. Шагу прибавил.

А Семён его всё насчет дубинки выспрашивает, понести просит. Да Иван не даёт. Нельзя, говорит, недобрыми руками к ней прикасаться!

Шли они шли, дошли до леса. Сели отдохнуть. Иван дубинку в сторону отложил, стал хлеб делить. А Семён дубинку-то хвать да Ивану сзади по темени хрясть! Иван и повалился замертво…

А Семён с дубинкой бегом через лес в деревню! Бежал-бежал — прибежал. А деревни не узнать! Ожила, расцвела пуще прежнего! Ударил Семён в набат, сбежались все, от мала до велика, он им и говорит: «Я вас от беды спас, я теперь у вас и главным буду!»

А все его про Ивана спрашивают: мол, что он, и где он, и как он!..

А Семёну соврать — раз плюнуть! Ивана, говорит, вашего, медведь в лесу задрал! И весь сказ!..

Только не верит ему никто!

Тогда Семён дубинку поднял и заявляет: «Если кто моей воли не выполнит, может всей родней с жизнью прощаться. А воля моя такова — построить мне дом наилучший в округе во три этажа! Всю жизнь меня кормить досыта, поить допьяна! Да выдать мне в жёны Иванову невесту, Марью-красавицу!..»

Все так и ахнули! А делать нечего. У кого сила, тот и прав. Жизнью рисковать никто не хочет.

Стали Марьюшку уговаривать силе покориться, с Ивановой смертью примириться… Только она ни в какую!

— Не боюсь, говорит, никого и ничего! А этого негодяя — тем более! А и жизни мне не жалко. А и на что мне жить, если Ивана нет рядом?!

А Иван лежит меж лугов зелёных да спит вечным сном…

Тут сорока-белобока летела издалёка. Увидела Ивана, и давай трещать-стрекотать, всех к Ивану созывать. Прибежали тут мигом звери лесные, прилетели птицы небесные, Луговой, Водяной и Лесовой объявились!

Стали держать совет, как Ивана оживить, где живой воды достать?! Указали все на змею-гадюку. Она точно знает!

— Знаю, — говорит змея, — да ползти далеко.

Тут коршун-змеелов мир ей предложил ради такого случая…

— Давай, говорит, отнесу тебя, куда скажешь. Летим скорее за живой водой!

— Нет, сначала полетим за мёртвой водой! — прошипела гадюка.

— А это ещё зачем? — удивился коршун. — Иван и так мёртвый.

— Эх ты, летун-болтун! Высоко летаешь, а законов жизни не знаешь! Мёртвая вода оживляет тело, а живая вода — оживляет душу. Это знать надо!