Виктор Тюрин - Хочешь Жить - Стреляй Первым

• Название: Хочешь Жить - Стреляй Первым
• Автор: Виктор Тюрин
• Жанр: Героическая фантастика

Человек современного мира, в прошлом боец специальной разведки, волею судьбы попадает в Америку второй половины 19 века, оказавшись в теле известного бандита Джека Льюиса. Понимая, что подобная "слава" рано или поздно приведет его к виселице, он принимает решение бежать на Восток, в Нью-Йорк. Во время путешествия герою придется испытать на себе все "прелести" жизни Дикого Запада, насквозь пропахшего порохом и кровью. Но если Запад с его шерифами, бандитами и стрелками являл одну сторону монеты, то города Востока с продажной полицией, уличными бандами, коррупцией властей были другой ее стороной. Человеческая жизнь в трущобах Нью-Йорка того времени стоила ровно столько, сколько находили у трупа в карманах. Здесь чтобы выжить, нужно было иметь жесткость, хладнокровие и полное безразличие к своей и чужой жизням. Здесь — каждый сам за себя. Бывшему бойцу придется приложить немало сил, чтобы выжить на пути, ведущим от бандита, стоящего вне закона, до человека, ставшего у истоков создания собственной торгово-промышленной империи.

---

— Почему бы твоему брату и тебе не начать работать со мной?

— А ты, какую компанию представляешь, Джек?!

Я глянул на Сиплого, тот отрицательно качнул головой, дескать, не говорил, кто ты. Я посмотрел на пунцового от выпитого виски капитана и выдал ему напрямик: — Я местный босс. Джон Непомнящий родства.

До этого вольготно развалившийся в кресле капитан, тут же подобрался. Несмотря на приличную дозу виски, капитан пытался усиленно сообразить, что может стоять за подобным предложением. В глазах торговцев и капитанов я был главарем портовой банды, вымогателем и убийцей, что никак не соответствовало имиджу честного торговца. И капитан, каким бы крутым не был, а в этом я не сомневался, иначе бы он не ходил в приятелях Сиплого, не был исключением.

— Э-э…. Тут надо… подумать. Посоветоваться. Точно. Посоветоваться!

Реакция капитана меня не удивила. Я уже был готов приплюсовать эту попытку к своим остальным неудачам, как взревел обиженный Сиплый, видя недоверие старинного приятеля к своему боссу.

— Генри, морской бродяга, ты нам не веришь?!! Мне, который тебе жизнь спас!! Если так, ты мне не друг!!

Капитан несколько секунд смотрел на своего возмущенного товарища, после чего залихватски махнул рукой: — Рискну, парни! Будь, что будет!

Торговый союз мы скрепили второй бутылкой виски. Как ни странно, с двоюродным братом капитана и двумя его партнерами по бизнесу, которые в это время находились в Нью-Йорке, я быстро нашел общий язык, а когда они узнали об условиях, на которых я предлагал сотрудничество, тут же были отброшены последние сомнения. При виде оживившихся и начавших уже подсчитывать свои барыши торговцев, я усмехнулся про себя, переиначив широко известный в будущем слоган: 'Человеческая жадность — двигатель торговли'.

Около четверти товара поставил я, остальной товар нашелся на складах его двоюродного братца, тут же в Нью-Йорке. Через четыре дня корабль капитана Джеймса был загружен и отправлен в обратный путь. Эту сделку сочли удачной все, но больше всех ей радовался я: — Черт меня возьми! Начало положено! Я буду миллионером, несмотря не на что!

ГЛАВА 8

Мормоны — название членов секты под названием 'Церковь Иисуса Христа святых наших дней', основанной Джозефом Смитом 6 апреля 1830 года в Ла-Фейетте (шт. Нью-Йорк). Их вера основана на том, что после смерти Христа нечестивые люди преследовали апостолов и убили многих из них, после чего истинное учение по прошествии времени исказилось. После смерти основателя в 1844 году секта утвердила в качестве временно руководящего органа церковный Совет двенадцати апостолов, возглавлявшийся Брайямом Янгом. Согласно историческим документам, вследствие гонений на них, мормоны были изгнаны из штатов Среднего Запада (Миссури, а затем Иллинойса) и в 1846–1848 гг. переселились в пустынные земли, ныне территория современного штата Юта, где основали город Солт-Лейк-Сити. Отличительными чертами секты от ряда других подобных организаций, были: многоженство и создание вооруженных формирований под названием 'ангелов — разрушителей'.

* * *

В толпе, среди торопящихся по своим делам людей, сновали юркие мальчишки с пачками газет, крича во все горло. Торговцы и торговки с тележками — лотками, криками зазывали покупателей, расхваливая товар. Цокот копыт и стук колес, грохотавшие по булыжной мостовой, дополняли звуковую гамму большого города, а яркие краски города, такие, как желтый шарабан или светлозеленое пальто молодого мужчины в какой-то мере скрашивали сизый оттенок ползующих по небу осенних туч. Жизнь большого города шумела и бурлила по другую сторону стекла витрины итальянского ресторанчика, в котором я частенько завтракал. Мне нравилось наблюдать за этой до сих пор не приевшевшей картиной во время завтрака, не думая ни о чем. Прозвенел колокольчик у входной двери. Повернув на звук голову, встретился глазами с вошедшим мужчиной. Настроение сразу испортилось. Увидев меня, он тут же направился в мою сторону. Не успел остановиться у моего стола, как Карл, сидевший у двери, начал вставать. Жестом усадил телохранителя обратно, после чего кивком головы предложил сесть незваному гостю. Мы не стали здороваться, потому что оба презирали друг друга. В его глазах, я был бандитом и рэкетиром, в моих — он был таким же, только одетым в полицейский мундир, впрочем, это не мешало нам оказывать друг другу услуги. Я вернулся к еде, а сержант крикнул, чуть повернув голову в сторону стойки: — Кофе!

Пока ему несли кофе, я быстро доел свой завтрак и стал осторожно прихлебывать горячий чай. Одетый в темно-коричневый костюм из твида, с холеными усами и бакенбардами, сержант сейчас выглядел зажиточным торговцем или старшим клерком какой-нибудь юридической конторы, но никак не полицейским. Сержант Генри Маклин имел холодный ум и жестокое сердце, знал все темные закоулки человеческой души и все подлые уловки уголовного мира. Он считал, что стоит на страже закона, но при этом брать взятки не считал для себя позором. Очистить у пьяного мастерового карманы он не позволил бы себе никогда в жизни, зато выследить и прижать в темном переулке воришку после дела и за?ставить поделиться с ним добычей — всегда, пожалуйста.

Допив чай, я достал деньги, чтобы расплатиться, и только тут сержант соизволил открыть рот: — Кофе здесь хорош, но я приехал не ради него, Джек. У меня к тебе разговор, — я молча посмотрел на него. — Почему ты не удивлен, парень? Сам Генри Маклин приехал к тебе через полгорода, потратившись на извозчика, а ты смотришь на меня…

— Доллара тебе хватит покрыть издержки, Маклин? — перебил я его. — А лучше давай я тебе пятерку дам, чтобы ты от меня сразу отстал. Пойдет?

— Ты же знаешь, Джек, я меньше двадцатки зараз не беру, — некоторое время он пристально смотрел на меня, в ожидании, как я прореагирую на его слова. После затянувшейся паузы хитро усмехнулся. — Я всегда знал, что ты жмот, Дилэни. Знаешь, как трудно в наше время прожить на зарплату полицейского?

— Я только знаю, что помимо своей зарплаты ты в месяц имеешь триста — четыреста долларов навара. Вот это я знаю! И хватит об этом. Переходи к делу!

— Ты что-то много знаешь, Дилэни. У умников, вроде тебя…

— Излагай дело, сержант, — резко перебил я Маклина.

— Ишь ты как! Излагай! Слова у тебя какие-то слишком правильные, Джек Дилэни. И фразы правильно строишь, словно университет закончил в свое время. Надеюсь, ты не адвоката учился. Не люблю их. Для меня они, что коты помойные. Так же как и вы, уголовный сброд! Всех вас давить…! Впрочем, я отвлекся. К делу, так к делу. Ты ведь знаешь, что от нашего двенадцатого округа собирается баллотироваться один тип по фамилии Ван Дайк. Кортленд Ван Дайк. В свое время он женился на Агнессе Баронталь, вдове крупного виноторговца. Оба подошли к свадьбе как деловые люди. Он дал ей имя, ввел в высший свет, она ему — деньги. За пять лет брака обзавелись двумя детьми. Кажется, живите и радуйтесь, ан нет. Полез в политику. Язык подвешен, связи и деньги есть. Затем, решил к политическому капиталу денежный прибавить, став в прошлом году помощником олдермена. Работал в комиссии по недвижимости. Неплохо нагрел руки, торгуя городской землей и выдавая лицензии на строительство.

Говоря это, по его лицу скользнула презрительная усмешка, которую обычно Маклин приберегал для меня, а теперь он удостоил ее городского советника. Вообще-то меня мало интересовала высокая политика и работа городских властей, хотя я знал, как и любой житель Нью-Йорка, что это была одна большая банда, жирующая на государственных деньгах.

'Олдермены? А чем они занимаются?'.

— А чем занимаются олдермены?

— Чем занимается Палата Олдерменов? Выдает и отзывает лицензии на различные виды деятельности. Может разрешить или запретить строительство. С ними согласовывается прокладка транспортных линий. Короче, всем. Несмотря на то, что олдермены не получают ни цента жалования, через их руки проходят очень большие деньги, часть из которых ловкие люди кладут в свой карман. Вот почему олдерменами становятся люди, обладающие хорошими связями в верхах. Такие как Ван Дайк. Вернемся к нему.

— Минуточку. Это ведь он возглавил комиссию, расследовавшую воровство в порту?

— Он. Он! Ему это так понравилось, что он пошел еще дальше. Требует от Главного полицейского управления создания комиссии, которая будет расследовать коррупцию и противоправную деятельность в рядах полиции. И не такую, которая собирается от случая к случаю, а на постоянной основе. Нам это не нравиться. Очевидно, он забыл основной жизненный принцип: 'Хорошо живешь сам, так не мешай жить другому'.

'Кому это нам? — мне очень хотелось спросить его об этом, но не стал, потому что видел, что сержант и так сильно нервничает, причем не из-за моих подначек. — Впрочем, он может не знать. Его вполне могут в 'слепую' использовать'.