Всеволод Шипунский - Пансион св. Бригитты (СИ)

• Название: Пансион св. Бригитты (СИ)
• Автор: Всеволод Шипунский
• Жанр: Эротика

"Пороть или не пороть? Вот в чём вопрос!" - размышляет настоятельница пансиона Смирения и Непорочности матушка Элеонора. Приехавший с инспекцией попечитель пансиона - преподобный св. отец - разрешает её сомнения положительно. За этим наблюдают две выпоротые, но неуёмные послушницы, в результате чего лишаются остатков былой невинности... Заканчивается всё праздничным ужином, а прекрасная матушка Элеонора за свою преданность награждается орденом Святой Подвязки 2-й степени.

---

Скоро перед Франко предстала обширная белая задница, размерами значительно превосходившая ученические - в гараже даже немного посветлело. Франко наклонил Марту и велел упёреться руками в бампер школьного «Паккарда», на котором он возил настоятельницу, закинул юбки ей на спину и, не долго думая, принялся работать своим широким увесистым ремнём. Марта начала повизгивать от ударов, как свинка, крутя своей мощной попой во все стороны. Штаны механика при этом сильно оттопырились.

- Сколько тебе причитается, говоришь? – спросил он с сомнением.

- Десяти хватит, Франко, – задыхаясь, отвечала задастая сестрица. – Потом по-другому... накажешь ещё...

Франко давно уже хотелось этого «другого». Отсчитав десяток звонких ударов и отбросив ремень, он крепко взялся мозолистыми руками за её раскрасневшиеся округлости, извлёк своего толстого «удава» и, примерившись, вогнал его.  Тут сестра Марта издала такой стон, будто прощалась с жизнью...

Через минуту шофёр уже работал, как паровой молот, Марта, упираясь в никелированный бампер, стенала на все лады, тёмно-красный «Паккард» раскачивался... Задав ей не менее ста ударов, Франко, наконец, утихомирился.

- Ну что, сестрица, тебе понравилось? – самодовольно усмехался он, застёгивая брюки. - Заглянешь ко мне ещё?

Марта, завязывая подвязки чулок, с обожанием посмотрела на него.

- Загляну, миленький! А ты меня... – хотела она что-то спросить, но не решилась. - Поцелуй меня, Франко! – и она потянулась к нему счастливым лицом.

- Ну, вот ещё... Была охота, - нахмурился он.

- Ну и ладно... Я и сама поцелую, - и она, справившись с подвязками, быстро приблизилась и чмокнула его в небритую физиономию.

Минут через двадцать сестра Марта с блеском в глазах и румянцем во все щёки уже выходила из гаража. Через стекло вестибюля за ней с язвительной усмешкой наблюдала вездесущая сестра Агнесса.

*     *     *

- Не соизволите ли, дорогой мистер Рочестер, навестить нас в ближайшую субботу? – говорила в трубку матушка Элеонора сладчайшим голосом. – Зачем?.. Ну, видите ли, конец месяца... Вы как-то изъявляли желание проинспектировать наши воспитательные мероприятия. Я как раз решила внести в них кое-что новое... с вашего одобрения, конечно. И мы вас очень ждём, наш дорогой преподобный!.. Что? Да, и я лично... Очень... Непременно... – голос её сделался томным.

- Что будет?.. Сначала праздничный ланч, затем торжественное построение, потом наказания нарушительниц месяца. Хотелось, чтобы вы, дорогой преподобный, приняли в этом участие. Мы все вас просим... Ваш авторитет, ваша святость окажут благотворное... Несомненно! Нет-нет, для меня вы святы, дорогой преподобный! Святы! И это не просто слова...

- Дорогой сэр Джеймс, - голос директрисы тёк, словно расплавленный мёд. - Если я сама в чём-то виновата, то вы должны наказать меня столь же строго, как и наших юных негодниц, – голос её наполнился томностью. - Я в полной вашей власти, вы же знаете! О, да!.. Я даже требую этого!.. Буду ждать...

В дверь постучали, и в кабинет просунулся остренький утиный нос старшей сестры Агнессы.

- Что тебе, Агнесса? – сменила тон директриса.

- Матушка, не прогневайтесь, но вам надобно знать...

- Что такое?

- Сестра Марта, матушка... Плохо себя ведёт.

- Что плохо? Говори толком.

- В ту ещё субботу, помните ли? после порки негодниц... Она, Марта то есть, ходила в гараж.

- В гараж? И что?

- Она ходила в гараж, к Франко!.. Ведь это же... Можно ли такое допускать, матушка?

- И что она там делала, у Франко?

- Ох, даже срамно подумать...

- Ты думаешь?? – бровь матушки настоятельницы поползла вверх.

- А что ж ещё, матушка? Что она там, мотор ему чинила, что ли? – лицо сестры Агнессы приняло скорбное выражение.

- Вот что... – задумалась директриса. – Давай-ка её после вечерней молитвы ко мне. И сама будь тут же...

- Слушаюсь.

- Ах, Франко! Неужели?!.. – скорбно качала головой настоятельница, оставшись одна. – А как же автомобильные прогулки в буковой роще?.. Ну, милый, погоди!

*     *     *

Поздний вечер. Тишина в пансионе св. Бригитты... Длинные коридоры и классы темны, в большой холодной умывальне пусто, слышно только, как капает вода.

Вечернее построение с перекличкой всех послушниц закончилось. После молитвы девочек строем отвели в умывальню, где они,  под наблюдением дежурной сестры, должны вымыться до пояса холодной водой с мылом. Вода в кранах почти ледяная; девочки дрожат, моются быстро, спешат растереться полотенцем. У всех кожа в мурашках, соски твердеют...

Затем сестра приносит кувшин тёплой воды – один на всех, и каждой плескает в её кружку. Это для низа... Тёплой воды очень мало и её разбавляют холодной. Рубашки надеваются, а панталоны, наоборот, снимаются; моют себя снизу весьма энергично. Но сестра-настоятельница смотрит, чтоб не очень уж... А то мало ли!

И вот все уже в большой спальне, в ночных рубашках, улеглись, угрелись. Сестра прошла вдоль постелей, с подозрением всё осмотрела - все лежат с закрытыми глазами и ни гу-гу. Облегчённо вздохнув, сестра тушит свет, закрывает двери и уходит.

- Роз, ты спишь? – слышится шёпот. – Роз!..

Раздаётся тихий скрип кровати и быстрые шаги босых ног. Розалия бесшумно забирается в постель к своей подруге Джейн. Та прижимается к ней всем телом, ногами, и обнимает её. Обе дрожат, греют друг друга.

- Слышала? К нам приезжает сам преподобный мистер Рочестер... – шепчет Розалия в самое ухо подруги.

- Да... А кто он вообще, Роз? – шепчет Джейн.

- Ну, кто-кто? Самый главный... По-пе-чи-тель! Понимаешь?

- Главнее директрисы?

- Конечно... Он её и назначил! А захочет, так выгонит. Он всё может.

- Ужас!.. Говорят, он сам и пороть нас будет?

- Да он не то, что нас - он кого хочешь выпорет! Даже директрису.

Смешливая Джейн представила, как порют всегда такую надменную директрису, и принялась бесшумно хохотать в подушку. Роз тоже не выдержала...

- А знаешь, какой он старый и страшный? Я его видела однажды...

- Ну??.. И какой он?

- А такой... Нос крючком, седой, морщинистый... Вылитый Фома Аквинский!

- Да ты что??

- И всех будут к нему вызывать... И что он скажет, то с нами и сделают. Может, углями будут жечь, как ту блудницу...

- Перестань, Роз! Страшно... Мы же не блудницы!

- Откуда ты знаешь? – смеялась Роз, щекоча подругу. – А если бы тебя втолкнули в келью к монаху, а? Голую! – и она запустила руку ей под рубашку. – И монах бы не устоял... Что тогда?

- Не знаю... А что тогда? И как это – не устоял?

- Дура ты, Джейн. Вот скажи, что с тобой, голой, наедине сделает мужчина, а?

- Не знаю... Срамить будет, наверное, смеяться... Ужас!

- Ну, ты святая овечка!.. Чего ему смеяться?? Ему вставить тебе нужно кое-что... вот сюда! – и Роз неожиданно вставила руку Джейн между ног. Та охнула, и принялась со смехом отбиваться. Кровать громко заскрипела...

В этот момент распахнулась дверь и на пороге выросла сестра-воспитательница: она уже давно слышала их тихий шёпот. Она быстро включила свет и подскочила к нарушительницам.

- Кто разрешал ложиться вместе?! – зашипела она. – Ах, распутницы! Розалия Смит, немедленно к себе! Завтра всё доложу матушке настоятельнице! Какие негодяйки, какой разврат!..

Через минуту свет погас, и в спальне снова воцарилась тишина...

Малышка Джейн долго ещё не могла уснуть, а когда уснула, то ей приснилось, что её, голую, вталкивают в какую-то келью и запирают там. И тут появляется чёрный монах. Ей становится жутко стыдно, она пытается как-то прикрываться, а монах хохочет и тычет в неё пальцем...

*     *     *

- Сестрица Марта, голубушка! Вам нужно к матушке зайти, - ласково говорила сестра Агнесса, подойдя к Марте после вечерней молитвы. – Она вас ждёт.

- Меня? А зачем, сестра?

- Уж не знаю, милая... Она скажет.

Марта, перебирая в уме все свои прегрешения, отправилась наверх.

Директриса нервно расхаживала по кабинету, когда Марта постучала.

- А, сестрица Марта! Входи, милая, - ласково говорила матушка Элеонора, не зная, как подобраться к интересующему её вопросу. - Как  вам наши послушницы? Не вызывает ли кто особых нареканий?

- Нет, матушка. Особых не вызывают... – удивлённо отвечала Марта, не зная, что и думать.

- Скажи, милая... Хочу с тобой посоветоваться... Не заменить ли нам нашего шофёра в пансионе? Все же пансион для девочек, а тут – мужчина... Да и для сестёр тоже опасно!.. Долго ли до греха? Как думаешь? – и матушка уставилась на Марту округлившимися глазами, стремясь заглянуть ей в самую душу.

- Не знаю, матушка... Вам виднее! – покраснела Марта, начиная понимать, откуда ветер дует.

- А сама ты о нём какого мнения?

- Мнения? Да какого мнения... Шофёр,  механик... что ещё скажешь? Каждый месяц наказания исполняет... Женская-то рука разве выпорет как следует?