Афанасий Белобородов - Всегда в бою

• Название: Всегда в бою
• Автор: Афанасий Белобородов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вернувшись на КП дивизии, я встретил Бронникова. Он рассказал о последних боевых событиях в 22-м полку. Положение там полностью восстановлено, но с боеприпасами тоже плохо.

Подхожу к телефону, чтобы связаться со штабом корпуса, но звонок оттуда меня опередил. На проводе командир корпуса. Генерал Крюченкин, выслушав мой доклад, сказал:

- Поделюсь, чем смогу, но имей в виду, боеприпасов у нас мало. Теперь слушай мой последний приказ.

- Последний?

- Да. По распоряжению штаба армии я ухожу с корпусом к Валуйкам - там еще труднее, чем здесь. Тридцать вторая кавдивизия остается твоим соседом. Ты входишь в непосредственное подчинение командующего двадцать восьмой армией. А последний мой приказ такой: артиллерию и обозы немедленно переводи на восточный берег Оскола. Ясно?

- Ясно!

Он помолчал и уже другим тоном добавил:

- В случае чего, действуй самостоятельно. Ну, до встречи!

6-й гвардейский кавкорпус снялся с переднего края и ушел в тыл. Какое-то время было тихо, но в одиннадцать вечера вдруг загремели залпы фашистской артиллерии. Противник, вопреки обыкновению, начал ночные атаки по всему фронту. Полевой телефон на КП зуммерил не переставая. Доклады из стрелковых полков сводились к одной фразе: "Веду ближний бой, патронов в обрез, держусь на штыках и гранатах". По-прежнему самый опасный у нас участок - центральный. 31-й полк Докучаева медленно подается назад, к Осколу. Отдельные группы фашистских автоматчиков, воспользовавшись темнотой, проникли в овраги, выходящие к берегу реки.

Позвонил командир 32-й кавдивизии полковник А. П. Москаленко. Противник обошел его правый фланг севернее деревни Колодезное и продвигается к селу Каменка, что на Осколе. Стремится овладеть понтонным мостом. Спрашиваю комдива:

- Связь со штабом армии имеешь?

- Нет. А ты?

- Не имею.

Надо что-то решать - и без промедления. За нами, на том берегу Оскола, никаких частей нет. Если фашисты овладеют переправами и создадут плацдарм здесь, на стыке 28-й и 38-й армий, в тяжелое положение попадут не только наши дивизии, но и обе армии. Посоветовавшись с комдивом 32-й кавалерийской, мы решили отвести части на восточный берег реки, с тем чтобы к рассвету занять там оборону.

Отдаю приказ в полки:

- Оставить прикрытие, отходить к переправам в боевых порядках.

Командиру 18-го полка полковнику Кондратенко ставлю особую задачу: его полк, как более полнокровный, должен, развертывая правый фланг, прикрыть отход дивизии.

Данила Степанович Кондратенко отлично выполнил поставленную задачу. Перед рассветом, когда и главные силы дивизии, и большая часть 18-го полка уже переправились на восточный берег Оскола, противник попытался смять прикрытие батальон старшего лейтенанта Н. С. Гальпина. Гальпин поднял бойцов в контратаку. В жестоком рукопашном бою фашисты были отброшены. Батальон присоединился к дивизии, взорвав за собой понтонную переправу. Благополучно отошла на восточный берег и 32-я кавдивизия.

Утром противник попытался с ходу форсировать Оскол Из оврагов, выходящих к урезу реки, показались группы вражеских саперов и пехотинцев. Они несли на руках лодки и плотики. Однако попытка эта с первых же минут была пресечена гвардейцами 28-го артполка. Пушки подполковника Осипычева открыли огонь, уничтожая врага и его переправочные средства.

Несколько дней спустя комиссар Бронников специально съездил к артиллеристам 28-го полка, чтобы зачитать им письмо, найденное у пленного фельдфебеля 193-го полка 71-й немецкой пехотной дивизии. Письмо достаточно ясно характеризовало боевую работу артиллеристов. Приведу здесь небольшой отрывок из него: "... Мы должны были переправиться через Оскол на поплавках. Мой взвод стоял уже на очереди, когда нас обстреляли. У меня выбыли из строя лучшие солдаты, у саперов тоже было много убитых и раненых. Да, война на Востоке требует больших жертв. В моем взводе осталось 19 человек, некоторые роты потеряли только убитыми по 40 человек: "{39}

В полдень 3 июля мы получили приказ командующего 38-й армией. Дивизия опять вошла в состав ее войск. Нам была поставлена задача "оборонять полосу с передним краем по восточному берегу р. Оскол..."{40}. В ближнем нашем тылу проходила железная дорога Валуйки - Купянск, и левый фланг дивизии находился всего лишь в 10 км севернее станции Двуречная, где мы месяц назад выгружались из эшелонов.

За это время, ведя почти непрерывные бои с противником, отражая его массированные танковые атаки, наша дивизия понесла значительные потери. В 31-м гвардейском стрелковом полку в строю числилось 940 человек, в 22-м гвардейском - 1260, в 18-м гвардейском - 1600. Большой урон понесла и артиллерия, особенно противотанковая. Если из 12 полковых 76-мм пушек исправными остались 9, то из такого же числа противотанковых 45-мм пушек - только 4.

Дивизия остро нуждалась в пополнении людьми и техникой еще и потому, что полоса обороны, назначенная ей первоначально, затем была значительно расширена (до 18 км) и занять ее плотно мы не могли. Пришлось строить оборону по принципу опорных пунктов, промежутки между которыми прикрывались лишь огнем. Его плотность также была значительно ниже нормальной из-за больших потерь в орудиях и особенно в пулеметах. Справа от нас такую же широкую полосу обороняла 38-я стрелковая дивизия 28-й армии, слева - 300-я стрелковая дивизия 38-й армии.

Затишье продолжалось недолго - всего два дня. Утром 5 июля, после сильной артиллерийско-авиационной подготовки, противник форсировал Оскол на фронте 38-й и 28-й армий. До вечера 6 июля мы вместе с приданными нам частями - 9-й танковой бригадой и 5-м гвардейским минометным полком - вели ожесточенный бой на линии железной дороги, в районе населенных пунктов Лиман 2-й, Орловка, Петровка, разъезд Грениково. В 23.00, в соответствии с приказом генерала Москаленко, дивизия начала отходить на новый рубеж, прикрываясь 18-м полком.

За ночь дивизия совершила марш-бросок и заняла оборону в 30 км восточное Оскола, на рубеже Лантратово, Троицкое, что на железной дороге Валуйки Луганск Столь значительный отход мог означать только одно: противник прорвал фронт где-то севернее нашей 38-й армии. Утренняя информация из штаба армии это подтвердила - фашистские танковые соединения заняли уже город Россошь (100 км восточнее Оскола), вышли к Дону и продвигались на юг, угрожая тылам 38-й армии.

Едва мы приступили к инженерным работам, как поступил новый приказ командарма: отойти в район населенного пункта Кривоносово и организовать оборону фронтом на север, обеспечивая фланг и тыл армии с направления Россоши{41}. Дивизии предстояло пройти за сутки 90 км.

Было ясно, что, если дивизия двинется к новому рубежу компактно, пешим маршем, мы не уложимся в назначенный нам срок. Тем более что бойцы и часа не поспали после форсированного ночного марша. Но приказ есть приказ. Сажаем на грузовики около 200 стрелков, связистов, артиллеристов и минометчиков 22-го полка и с орудиями на прицепе отправляем по маршруту. Говорю Романову напоследок:

- Успеем мы к тебе на подмогу или не успеем, но Кривоносово держи до последнего. Не удержишь, фашист запустит танковую клешню в тыл всей армии.

- Удержим! - кивает Иван Никанорович. Он четко козырнул, вскочил на подножку грузовика, и скоро степная пыль скрыла автоколонну.

Главные силы дивизии двинулись к Кривоносово пешим маршем. Это был трудный день. В небе - ни облачка, зато в степи, насколько хватает глаз, над дорогами висят облака пыли, поднятой марширующими колоннами. Пыльные завесы столь плотны, что только вблизи можно определить, чья это колонна - советской пехоты или немецкой. Ошибались и фашистские летчики. Иногда они не бомбили нас, принимая за своих, и наоборот - бомбили своих, принимая за нас.

Романов отлично выполнил приказ. Его отряд, на сутки обогнав главные силы дивизии, вышел в район Кривоносово и занял оборону на 12-километровом участке, фронтом на север. Удалось отряду опередить и противника - танковые части 4-й немецкой танковой армии, наступавшие от Россоши на юг, на тыловые коммуникации 38-й армии, подошли к этому рубежу на несколько часов позже.

Бойцы Романова уже вели бой с разведгруппами фашистов, а дивизия прошла еще только половину пути. Труднее всех пришлось 18-му полку. Он вел арьергардные бои и вместе с тем не должен был отрываться от главных наших сил. Часто вражеские колонны пересекали ему путь отхода, и гвардейцы Кондратенко пробивались на восток, ведя бой на два фронта.

К утру 9 июля уже вся дивизия, совершив за двое суток 90-километровый марш, вышла в район Кривоносово и прямо с марша приняла бой с гитлеровскими танками и мотопехотой. Коммунисты и комсомольцы, как всегда, показывали пример стойкости. В лучших традициях дивизии действовали политработники. Сотрудники политотдела все до единого влились в стрелковые цепи, словом и делом добиваясь выполнения задачи, поставленной командармом.

Бойцы 9-й гвардейской стояли насмерть. В том бою подвиги были в полном смысле слова коллективными. Между Кривоносово и Поддубное 30 фашистских танков и батальон мотопехоты окружили 2-ю стрелковую роту 22-го гвардейского полка. Рота, состоявшая из 25 человек, геройски пала, но не отошла ни на шаг. Фашисты потеряли здесь 5 танков. В роще, что южнее деревни Кривоносово, защищая штаб того же полка, погибли почти все штабные офицеры. Они гранатами подорвали 4 танка.