Афанасий Белобородов - Прорыв на Харбин

• Название: Прорыв на Харбин
• Автор: Афанасий Белобородов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Могу добавить, что вскоре тысячи харбинцев получили советские паспорта и выехали на Родину с детьми и внуками.

В той же газете был опубликован приказ, который мне пришлось отдать через несколько часов после того, как я прибыл в Харбин и вступил в должность начальника гарнизона и военного коменданта города. Привожу его здесь с единственной целью - прокомментировать. Показать читателю, какие проблемы иногда очень сложные и серьезные - стояли за этими скупыми пунктами.

"Приказ No 1 Начальника гарнизона и военного коменданта города Харбина.

21 августа 1945 гада.

В целях поддержания нормальной жизни и порядка на территории города Харбина и в его окрестностях приказываю:

1) Всем гражданским властям продолжать исполнение своих обязанностей.

2) Всем владельцам торговых и промышленных предприятий продолжать свою деятельность. Цены на товары, продукты питания и т. д. остаются такими, какими они были до прихода советских войск. Продажа спиртных напитков воспрещается до особого распоряжения.

3) Местным властям и гражданскому населению оказывать всемерную помощь в обеспечении нормальной работы школ, больниц, амбулаторий и других культурных и коммунальных учреждений и предприятий.

4) Богослужение в храмах и молитвенных домах отправляется беспрепятственно.

5) Местному населению сдать военному коменданту все имеющееся оружие, боеприпасы, военные материалы, военное имущество и радиоаппаратуру.

6) Все склады и складские помещения со всем наличным в них имуществом, принадлежавшие японским и маньчжурским военным властям, переходят в распоряжение советского командования.

7) Хождение по улицам разрешается с 5.00 до 23.00 по местному времени".

Прежде всего скажем о гражданских властях города Харбина, которые упомянуты в приказе. Мэр города китаец Чжан Тинго был крупным спекулянтом, нажившим за годы японской оккупации миллионное состояние. Такими же темными дельцами являлись и его ближайшие помощники. Они встретили нас поклонами и угодливыми улыбками, но у них был свой расчет на будущее: советские войска сделали свое дело - разгромили японцев - и скоро уйдут на родину. А им, Чжану и его коллегам, надо удержать за собой "хлебные" места и одновременно оправдаться перед гоминьдановским правительством и его главой Чан Кайши. Ведь как ни крути, их долголетняя и верная служба японским оккупантам - это факт. Но жизнь переменчива, рассуждали эти прожженные дельцы. Теперь, когда Япония поставлена на колени, националистическое китайское правительство обязательно вернется к прежнему антисоветскому курсу. Значит, получить его прощение и даже поощрение можно, если развить соответствующую этому курсу деятельность. Надо, во-первых, показать миру, что сам приход Красной Армии в Маньчжурию уже ознаменовался развалом экономики. И вот господин Чжан засучив рукава взялся за дело. Не знаю, конечно, в каком из пяти своих особняков пошептался он со сворой харбинских спекулянтов, знаю только, что стали поступать тревожные сигналы:, запасы продовольствия в городе быстро тают, цены растут; фабрики, мастерские, коммунальные предприятия могут прекратить работу из-за нехватки топлива; медицинское обслуживание населения, и без того державшееся буквально на ниточке, на жалких грошах городского бюджета, может совсем прекратиться.

Необходимо было срочно поговорить с гражданскими властями, объяснить им, что мы отнюдь не намерены глядеть сквозь пальцы на эти махинации. Эту нелегкую миссию взяли на себя Иван Михайлович Смоликов, начальник политотдела армии Константин Яковлевич Остроглазой и наш консул в Харбине Георгий Иванович Павлычев. Господин Чжан начал с поклонов и улыбок. Разводил руками, объяснял, что в Харбине - капиталистическая экономика. Свободный рынок. Война прервала обычные торговые пути и связи. Это явление естественное. Отсюда и нехватка того-сего, отсюда и рост цен. Но Иван Михайлович Смоликов задал мэру вопрос:

- Естественно ли, что продуктов и топлива не хватает, а на торговых складах, принадлежащих лично мэру города, хранится под замком изрядное количество "Того-сего"?

Константин Яковлевич Остроглазов продолжил:

- Не пояснит ли господин Чжан заодно, как и когда интендантское имущество маньчжурской армии и ее продовольственные запасы из складов на Пристани перекочевали в склады господина мэра?

Лицо господина мэра вытянулось и несколько побледнело. Словом, трудности "свободного рынка" были решены в течение нескольких минут. И вопрос с военными запасами маньчжурской армии - также.

Пункты приказа - пятый и седьмой - были тесно связаны между собой. В ночь на 21 августа мне доложили, что накануне в городе совершено несколько крупных бандитских нападений и грабежей. Был убит один из членов штаба молодежи Харбина, охранявший городские бойни. Другой был застрелен у железнодорожного депо. Разумеется, приказ сдать оружие и боеприпасы и введенный в городе комендантский час не явились непосредственным следствием только этих нападений. Дело было значительно сложнее и выходило далеко за пределы обычной уголовщины.

Уважаемый читатель, вероятно, слышал о китайских профессиональных бандитах - хунхузах. Однако вряд ли ему известно, что в истории Маньчжурии, особенно с начала XX века, хунхузы играли роль не меньшую, если не большую, чем бандитская мафия в Сицилии. И, так же как мафия, хунхузы становились инструментом в достижении политических целей для тех, кто хорошо им платил. Японская разведка завязала связь с ними еще во времена русско-японской войны 1904-1905 годов и щедро оплачивала диверсии хунхузских отрядов на тыловых коммуникациях русской армии. С начала тридцатых годов, когда японские войска вторглись в Маньчжурию, эта связь еще более упрочилась. И хотя отдельные хунхузские вожаки вступали иногда в конфликт с новыми своими хозяевами, но ссоры, причинами которых была дележка награбленной добычи между двумя хищниками, как правило, скоро улаживались. А в целом хунхузы являлись верными помощниками оккупантов в их карательных акциях против китайских партизан. Хунхузы на выносливых маленьких своих лошадках проникали в самые глухие горные деревушки, нападали на партизанские базы, сжигали дома, истребляли жителей и оказывали большую помощь японской жандармерии в разгроме местных организаций Коммунистической партии Китая.

Вооруженные отряды хунхузов (а некоторые из них насчитывали тысячи конников) гнездились в отдаленных уездах, каждый отряд имел "свою" территорию, где властвовали негласные законы, аналогичные законам сицилийской мафии. Вожаки были связаны родственными узами с зажиточной верхушкой китайской деревни, по-русски говоря, с кулачеством, и с его помощью держали бедняцкое население в жесткой узде.

В момент капитуляции Японии внимание этих бандитских шаек приковали многочисленные японские военные склады, а также промышленные предприятия и торговые фирмы, хозяева которых - японцы - бежали на юг Маньчжурии. Ожили тайные явки хунхузских вожаков в китайской части Харбина - Фуцзядяне, в Нахаловке и Питомнике. Грабежи, налеты, убийства следовали одно за другим. Но к 22 августа мы уже имели под руками несколько сот солдат и офицеров и смогли предпринять ответные меры. Начальник разведки армии полковник Шиошвили сориентировался в создавшейся обстановке, изучил город и организовал патрульную службу. В первую же ночь, когда был введен комендантский час, наши патрули дали бандитам, как говорится, хорошую острастку. В пригороде Сань Кэ-шу был захвачен обоз, вывозивший из склада строительные и другие материалы. Хунхузы пытались оказать сопротивление, но были уничтожены, а несколько человек взяты в плен. Такие же вооруженные схватки произошли в эту ночь и в других пригородах и на окраинах Харбина. Видимо, бандиты не ожидали столь быстрой и действенной реакции со стороны нашей комендатуры. Они притихли и затаились, но лишь на время.

Среди захваченных в плен хунхузов оказались и офицеры армии Маньчжоу-Го, которые показали на допросе, что они, как и их солдаты, ушли из казарм, а проще говоря, разбежались еще до капитуляции - как только в Харбин проникли слухи о разгроме японцев под Муданьцзяном. Действительно, из всех частей 4-го военного округа этой марионеточной армии (23-й пехотный полк, четыре саперных, два автотранспортных, авиационный и жандармский отряды), дислоцировавшиеся в Харбине, нам сдалось лишь около 2000 человек, да и то потому, что японцы заперли их в казармах, опасаясь бунта{63}.

Первые сигналы о том, что созданная японцами маньчжурская армия, рассеявшись по стране, и не думает складывать прихваченное с собой оружие, вскоре подтвердились новыми фактами. Мало того, ее офицерский состав стал группироваться в крупных городах, вступил в контакт с хунхузскими отрядами и начал создавать широко разветвленное подполье, главной целью которого были вооруженный террор и диверсии против советских войск, а также уничтожение сторонников Коммунистической партии Китая.