Ратибор Степанов - Призма-2

• Название: Призма-2
• Автор: Ратибор Степанов
• Жанр: Фэнтези

Язык мергулов. Принадлежавший ни народу, ни расе, а касте жрецов, сведения о которых были настолько отрывочны и легендарны, что даже некоторые Посвященные считали рассказы о них мифом. Кроме легенд, о их материальном существовании говорили найденные в пустыне Мидасского плато небольшое святилище в глубине пещер и несколько перстней — печатей с замысловатыми надписями, состоящими из древних знаков. И все.

Даже библиотека Храма, с ее уникальными книгами, фолиантами, рукописями не обладала полными сведениями об этой таинственной, глубоко законспирированной касте жрецов. Было только известно, что поклонялись они темным силам, через Мордука, своего повелителя и наставника, насыщавшего их знаниями и силой. Поговаривали, что именно от них получили распространение многочисленные темные культы и ордена Земного мира. Но как эти знаки оказались здесь, за тысячи километров от своего центра?

---

— С тобой все хорошо? — обеспокоился видом друга Ксант. — Вид у тебя тоже не здоровый.

Энир лишь отмахнулся.

— Со мной все хорошо. А наши витязи в страшной опасности. Я ничем не смог помочь. Нить их жизни истончается, они при смерти.

— Откуда в городе могла взяться магия кромешных? — Ксант казался чрезвычайно озабоченным.

— Откуда ей взяться у нас. Только Посвященные могут пользоваться ею. Врага у стен нет. Магия поразила воинов в самом городе. Я ничего не понимаю, — бессильно развел руками Великий ведун.

— Где они сейчас? — Ксант уже собрал в катомку все необходимое и был готов отправиться на выручку витязей.

— Совсем рядом, у Велусы.

— Тогда поторопимся. С магией кромешных шутить не приходится. — Энар кивнул и они вдвоем бегом направились к ведунье.

Велуса уже ждала их у лекарни.

— Горе всем, если они умрут. Я испробовала все, что могла. И лишь немного замедлила их угасание.

Главный ведун влетел в дом и первым подошел к Эриспу, могучее тело которого безжизненно лежало на лавке у окна. Тень пала на витязя. Враз заострившиеся правильные черты лица, посеревшая, почти землистого цвета кожа. Витязь почти не дышал, делая едва заметный вдох, не чаще одного раза в минку. Ведун прикоснулся ко лбу. Тот был ледяным. Это без сомнения была черная магия.

— Откуда в городе взялась магия кромешных? Неужели ворогуша. — тревога ведуна лишь усилилась.

— Пытаюсь найти ответ, но не могу, — пожал плечами Энар. Ксант озабоченно переходил от одного к другому, не находя решения. Казалось, в этот момент время просто неслось, не давая возможности все хорошо обдумать. Ксант мучительно напрягал свой разум, пытаясь вспомнить хоть какую-то волхву, способную если не победить, то хотя бы обойти темную магию уничтожения. Ксант наклонился и еще раз, внимательнее, осмотрел больных. У всех на шее, со спины, оказались маленькие, почти незаметные царапины. Ксанта осенило.

— Это не ворогуша! Вернее раны нанесены не самой магией, а с помощью шипов ликса, заговоренных с помощью черной магии.

Энар и Велиса застыли на месте.

— Это исключено! Сами шипы ликса не летают. В этом случае их мог использовать только человек. А чужих в городе нет, — отмел эту версию ведун Дыя.

— Я это знаю. Но посмотри на эти царапины у всех на шеях. Такой неприметный след оставляет растворяющийся шип. Еще немного и след совсем исчезнет, — настаивал на своем Главный ведун.

Велиса и Энар внимательно осмотрели ранки.

— На вид обычные царапины, — пожала плечами знахарка.

— На шип похоже, но это может быть и след другого происхождения, — неуверенно ответил Энар. — Тем более откуда ему взяться у нас?

— Возможно, возможно. Это наша единственная возможность спасти их. Еще немного и отметины исчезнут, и тогда им никто и ничто не поможет. Если я прав, то центр опасности находится именно тут. Воздействуя на него у нас появится шанс. Магия вошла в этой точке и выйти она сможет в том же месте где и появилась. По другому ее из тела выгнать невозможно.

— Я знаю. Что ты предлагаешь? — сдался Энир.

— Рискнуть и воздействовать на ранку. Других способов у меня нет, — развел руками Ксант. Энар задумался.

— Если мы ошибаемся, то их ждет неминуемая смерть.

— Не пройдет и одного полетка, как она настигнет всех раненных.

— Да делайте же что-нибудь! — не сдержалась Велуса.

— Давай! — рубанул рукой Энар.

Ксант еще не знал, что он предпримет, как будет спасать богатырей, но он чувствовал в себе неисчерпаемую силу, рвущуюся наружу, стремящуюся вступить в единоборство с врагом. Сейчас он был собран и сконцентрирован, как никогда.

— Целебные травы есть? Лучше сонник.

— Сонника много, — быстро ответила знахарка.

— Постарайтесь с помощью нее задержать остальных в Сонном царстве. Я начну с Эриспа. — Ксант сосредоточился, наклонился над витязем, полностью отделившись от окружающего мира. Опустив свою огромную ладонь на шею воина Главный ведун пытался слиться с сознанием того. Это было крайне трудно. Едва живой мозг Эриспа едва пульсировал, создавая вокруг крайне слабое энергетическое волнение. Ксанту необходимо было попасть с ним в унисон. Он действовал четко и слаженно, хотя мозг его понимал, что еще вчера он не ведал этой премудрости. Знания, всплывающие из подсознания помогали Силе.

Наконец ведун влился в нечеткий такт сознания Эриспа и внедрился в него. Слабые, то появляющиеся, то пропадающие сигналы мешали работе. Наконец, ведун полностью овладел им, придав свою силу. Черный туман быстро распространялся, захватывая все больше и больше сущности воина. Все-таки ворогуша. Ведун определил место проникновения магии кромешных. Черная воронка засасывала в себя светлую сущность. Туда и устремилась сила Главного ведуна.

Ксант сплел комбинацию из трех рун: Маназ, Эйваз, Отил. Насытил волхву своей сутью, разделил черную магию, ослабив ее, и создал «Щит», отражающий силу врага против него же. Это не была магия уничтожения. Это была защитная волхва, но очень хитроумная. Она отражала агрессию и позволяла врагу уничтожить самого себя. И чем сильнее было нападение, тем сильнее была отдача, увеличенная рунами Усиления. Враг пожирал себя сам, уничтожаемый своей же силой. Ксант творил волхву так, как будто давно ее знал.

Черный вихрь атаковал неистово, не оставляя никаких шансов неожиданно возникшему противнику. Это и погубило его. Магия кромешных уничтожила себя сама. Ударившись о защитный щит, вихрь опал словно осенний лист, превратившись в кучу пепла, тут же развеянного очистительным ветром. Дело было сделано.

— Вот и все, — Ксант встал с колена. Голубые глаза светились светом победы. Эрисп ожил. Мертвенная бледность сменилась на здоровый розовый румянец. Он недоуменно посмотрел на Главного ведуна.

— Я что то пропустил? Ничего не помню. — Витязь встал со скамьи и непонимающе посмотрел на присутствующих.

— Энар тебе все расскажет, — ободряюще хлопнул по плечу Ксант. — У меня много работы, — и шагнул к следующему больному, снова отрешаясь от этого мира. Не тратя ни суны он переходил от одного к другому, пока обессилев не рухнул возле скамьи последнего.

Дверь в лекарню распахнулась, на пороге стоял запыхавшийся Васятко. Возбужденный, с огромными глазами, он воскликнул.

— Новый штурм начался! У них в первых рядах какие-то невиданные твари!

* * *

Новый штурм. Чеканя шаг, в стройных боевых порядках разворачивались возле стен войска мергулов. Сквозь пелену пыли, поднятую тысячами ног, были видны десятки знамен. Под грохот сотен барабанов и призывную музыку труб, разворачивались черные ряды врага. В первых рядах выстроилось пополнение, полученное из юго-западных стран ойкумены: свирепые хурри, бронзоволикие хаши, высокие чернокожие нуби, коварные моши, а также крепкие коренастые тукришы с северо-востока и карлики с юга, маганы. Все это подневольное воинство вновь образовавшейся пеной вздыбилось над людским морем хафиру и машту. Грязные, оборванные, голодные, пригнанные издалека на убой, все они, понуро опустив свои головы, готовились к смерти. Готовились умереть не за свой народ, город, семью, а за чужеземных захватчиков, уничтоживших их Родину, их святыни, их близких. Готовились умереть рабами, как никому не нужные животные. Где-то вдалеке, в центре этого бескрайнего людского моря, возвышались огромные конструкции метательных машин мергулов, подготовленные ими в последние дни.

— Сколько же их! Теперь хоть можно рассмотреть их получше, — со страхом прошептал молодой стражник, выглядывая из-за крепостного зубца.

— Как устоять против такой силы? — вторил ему еще один совсем молоденький родован, недавно пополнивший ряды защитников крепостной стены взамен погибших.

— Нам не устоять. Их стало больше. — прошептал еще один из новобранцев, в страхе сжимая древко копья, доставшегося ему от старшего брата, погибшего при первом штурме.

Вои заволновались. Страх сковал их волю, и тому была виной не только сила вражеская, но магия, окутавшая крепость. Он проникал в душу, въедался в сознание, наполняя его, не оставляя места мужеству и смелости. Штурм еще не начался, а магия страха наполнила защитников города.

Тут поднял голову старый седобородый родович. Он крепко сжимал свой каменный топор, весь в запекшейся крови.

— Я из Варки. Там было более десяти тыщ жителей. Старые и малые, молодые девки, парни. Много было детей и стариков. Не хотели покидать город, не знали, что зло может творить. Немало захотело остаться. Бились насмерть все, и стар и млад. Но что может сделать капля света в море тьмы. Ворвались, поганые, в город. Никому не давали они пощады. Ни детям, ни старикам. Младенцев кололи ножами, девок насильничали, а затем выкалывали глаза и отрезали грудь. Стариков согнали в Храм Волоса, закрыли всех и подожгли. Воям зрелым и парням молодым, что уцелели, выкололи глаза, отрезали уши, носы и содрали кожу ниже колен. И выгнали всех за ворота, на смерть. Я чудом уцелел, на поле боя больше двух ден без сознания провалялся, а когда пришел в себя и увидел все это, чуть с ума не сошел. А когда в город пробрался, ночью, там уже наших никого не осталось. Под корень извели, даже в плен никого не брали. Долго до Урука добирался, несколько раз чуть не попался. И везде видел одно и то же. Смерть, смерть, смерть. Смерть и пожарища. Вот так вот. С того времени решил — пока десяток поганых не убью, не погибну. За деточек кровью мстить буду. Уже троих убил. — В глазах старого воина стояли слезы. Они их совсем не стеснялся. Слились в единое целое слезы ненависти и слезы горя, став слезами очищения. — Лучше погибнуть с мечом в руке, вырвав жизнь у нескольких врагов, чем с цепью на шее. Подумайте о своих близких, о святынях поруганных, о предках наших. Есть только один шанс спасти себя, своих близких и землю не дать на поругание. Нужно залить кровью врагов нашу землю и не пустить их дальше этих стен. А если суждено нам погибнуть, то забрать нужно столько вражеских жизней, чтобы братья наши завершили дело праведное, уничтожили силу эту несметную. Чтобы никогда не ступила нога врага на нашу землю, никогда не дотронулись вражьи руки до наших детей, матерей, сестер и жен. — Воин обвел своим взором побледневшие лица. И отошел страх и вновь заполнились сердца мужеством и отвагой. Пали магические цепи ужаса, потому как на родной земле нет власти страха над сердцами родовичей. Как ураган пролетел он и завяз в сердцах сальвинов, растворился. Стряхнули с себя оцепенение воины, словно весенний ручей уносит талые воды. Ярость наполнила их сердца, ярь-сила.