Кристофер Голден - Охотники за мифами

• Название: Охотники за мифами
• Автор: Кристофер Голден
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31789-9

Когда-то давным-давно люди знали, что сказочное, необычное существует бок о бок с привычным, человеческим. Но потом везде понастроили фабрик, заводов, большие города расползлись по всей земле. И существа из легенд утратили ореол тайны. Люди перестали бояться темноты, и их страх более не служит защитой том, кто прячется в тени. Те, о ком матери читали детям на ночь, ушли, но ничего не забыли и не простили.

Накануне собственной свадьбы Оливер Баскомб, юрист и богатый наследник, спасает жизнь Джеку Фросту, духу зимы, — и оказывается по ту сторону Завесы, магического барьера, отделяющего человеческий мир от страны мифов и легенд. Но вопреки ожиданиям здесь он не желанный гость, а презренный изгой. И если Оливер не успеет доказать правителям волшебного края, что достоин жить, его убьют. Ибо детям индустриальной цивилизации нет места на этой грани бытия.

---

— Что «этот дяденька», Элли?

— Он просто… появился! Его тут не было!

Стараясь унять сердцебиение, Оливер улыбнулся матери и дочке, тепло и снисходительно. Он надеялся, что в его улыбке читается: «Какая у вас славная малышка!» Мать улыбнулась в ответ, слегка закатила глаза, взяла дочь за ручку в варежке и повела прочь.

Оливер облегченно вздохнул и огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться. В свое время, учась в колледже, он провел в Лондоне целый семестр, и это был один из самых замечательных периодов его жизни. Он посещал занятия в студии классической драмы и в течение нескольких месяцев посмотрел больше спектаклей, чем за все предыдущие годы. Он довольно хорошо знал город, но этот парк с первого взгляда не опознал. Справа было озеро, а слева, немного поодаль, на пересечении парковых дорожек — эстрада. У одной из дорожек стоял знак со стрелками-указателями. Одна из них указывала на Детский зоопарк, другая — на Олений вольер. Еще одна — на Субтропический сад. Смутные воспоминания замелькали у Оливера в голове, и, сопоставив их, он вспомнил. Парк Баттерси. Он никогда не бывал здесь прежде, но много слышал о здешних развлечениях и аттракционах.

Общественная земля. Заповедная… Значит, некая часть мира за Завесой создана из отраженной версии парка Баттерси. У Приграничных был дар, несомненно.

Несколько секунд он просто вдыхал влажный, прохладный воздух Лондона. Здесь было не так холодно и пасмурно, как можно было бы ожидать от Великобритании в конце года. И, подставляя лицо лучам родного солнца, Оливер немедленно почувствовал, как ему повезло. Впрочем, он впервые за долгие дни оказался один и сразу ощутил свою беззащитность. Конечно, Фрост был где-то поблизости — может, катался верхом на ветрах, примчавшихся в Англию откуда-то из русских степей. И все же Оливер почувствовал себя уязвимым.

А часы между тем не стояли на месте. Он боялся за свою жизнь, но теперь его не меньше заботила и опасность, которой подвергались друзья. Несколько раз, пока происходило тихое совещание во дворе у мазикинов, он думал о том, чтобы освободить Фроста от его обязательства. Он был нужен другим Приграничным, и им надо было узнать, кто отдает приказы Охотникам. Но он действительно спас Фросту жизнь — и не один раз, а дважды. И единожды — жизнь Кицунэ. Но он вовсе не считал, что теперь они в долгу перед ним. Просто Оливер чувствовал: он сам перед ними в долгу, даже если они об этом не знают. Он знал, что, если ему удастся найти способ отвести от себя смертный приговор, он тоже не бросит своих друзей на произвол судьбы.

— Ну все, хватит! — прошептал он сам себе.

Мимо прошел худой, лысый человек с сигаретой в зубах. Он бросил на Оливера странный взгляд, но не остановился. Оливер снова осмотрел парк, больше не пытаясь определить свое местонахождение и не рассматривая людей, наслаждавшихся погожим не по сезону декабрьским днем. Его интересовала одна-единственная вещь. И, не обнаружив ее, он направился к ограде, чтобы выйти из парка на дорогу. Дорожка, свернув, привела его к воротам.

На тротуаре, прямо у входа в парк, стояла телефонная будка — характерная лондонская телефонная будка красного цвета. В старинном бушлате, подаренном Оливером Ларчем, было зябко и в то же время почему-то жарко. Сделав глубокий вдох, Оливер открыл дверь и вошел. И сразу же волна счастья залила его сердце. Опасность не исчезла, но он хотя бы мог позвонить. Услышать голоса любимых людей. Наверное, Джулианна в ярости, и ее нельзя винить в этом. Правда, даже теперь он не был уверен в том, что это плохо — то, что свадьба сорвалась. Но все эти соображения могут подождать. Как бы плохо она о нем ни думала и что бы ни сказала, он обязан сообщить ей, что с ним все в порядке.

Оливер снял трубку с рычага и, позвонив оператору, заказал международный звонок. Памятуя, что творится за Завесой, Оливер чуть не умер от нетерпения, пока оператор через три узла соединялся с Америкой и снимал деньги с его кредитки. В Лондоне было не больше часа пополудни, а значит, дома еще очень раннее утро — часов семь или что-то вроде этого. Но звонок, как и все остальное, не мог ждать.

Дома никто не отвечал.

Оператор любезно попытался помочь ему, набрав номер во второй раз. Но ответа не было. Молчал даже автоответчик.

Оливером овладело неприятное чувство. Он не имел представления о том, какой сегодня день, но в такой час дома обязательно кто-то должен быть. Оливер надеялся, что после его исчезновения Колетт осталась в Мэне, но не знал, сколько именно дней прошло. Может быть, ей уже пришлось вернуться в Нью-Йорк, на работу. Но даже если сестра уехала и отца почему-то нет дома, автоответчик обязательно должен быть включен. Или Фридл подойдет к телефону…

Предвкушение сменилось тревогой, и он дал оператору номер Джулианны, сам не зная, с чего начать разговор. Сначала в трубке с полминуты раздавались непонятные шумы, а потом он услышал гудки на том конце линии.

После третьего гудка она сняла трубку:

— Алло!

— Джулс?

Он услышал, как она ахнула и пробормотала: «О боже».

— Джулианна, я… Слушай, со мной все в порядке. Я даже не представляю себе, как ты, наверное, меня сейчас ненавидишь, и не могу пока вернуться домой, но хочу, чтобы ты знала. Если б у меня была хоть какая-то возможность… То есть я никогда не ушел бы, будь у меня выбор.

— Оливер, — сказала она, как будто только сейчас начинала верить, что это он.

— Да. Да, милая, это я.

Он услышал, что она плачет.

— Где ты, Оливер? Где, твою мать?! — Ругательство прозвучало почти как рычание.

— Я… Ну, в общем, сейчас я в Лондоне. Не могу пока ничего объяснить. Скоро я еще позвоню. Просто я хотел, чтобы ты знала, и отец с Колетт тоже, что я жив и здоров…

— Отец? Ты что, не знаешь про отца?..

В вопросе звучало такое резкое недоверие, что Оливера пронзил холод гораздо худший, чем от прикосновения зимнего человека.

— Что ты имеешь в виду?

— Он погиб, Оливер. Пока ты там прячешься, или шляешься, или занимаешься черт знает чем, пытаясь разобраться в своей жизни, кто-то убил твоего отца. Изуродовал! Будь ты проклят за то, что тебя тут не было! Хотя, если спросить полицию, они совсем не уверены в том, что тебя не было тут!

Оливер никогда еще не чувствовал себя таким онемевшим, оцепенелым, опустошенным. Он стал похож на шоколадного пасхального зайчика, пустого внутри и ломающегося при малейшем прикосновении.

— Он… О господи, нет! Что ты несешь!

Ее голос чуть смягчился, и за яростью послышалось беспокойство.

— Он умер, Оливер. Да, малыш. Мне очень жаль, но он умер… Мне было так страшно. Я думала, что тебя… Сначала я думала, что ты бросил меня, но потом, когда нашли твоего папу, я стала бояться, что ты тоже погиб. Но ты правда в порядке? Ты в Лондоне? Ты должен приехать домой, Оливер. Приезжай прямо сейчас.

Его затрясло так, что он не мог произнести ни слова, а когда все же сумел, то почти задохнулся.

— Я не могу, Джулс. Солнышко, прямо сейчас не могу. Но скоро вернусь, обещаю.

— Ты в опасности?

Оливер вздрогнул. Она почувствовала это, явно почувствовала. Или вычислила. Какие еще у него могут быть причины не приехать?

Он не ответил на ее вопрос.

— Ты сказала… что его изуродовали. Как… как именно… что с ним случилось?

Последовавшее молчание было слишком долгим. Оливер думал, что его стошнит от одной мысли об убийстве отца, представляя себе самое худшее.

— Глаза. Ему… вырвали глаза. — Джулианна с трудом выдавила это слово. — У полиции нет ничего, Оливер. Ни малейшей зацепки. Ни отпечатков пальцев, ни взлома. Никаких следов, кроме…

— Колетт, — выговорил Оливер. — Я пытался позвонить домой. Мне надо поговорить с ней, Джулс. У меня всего одна минута, мне надо позвонить ей сейчас же. Где она? Ты знаешь?

Она опять заплакала. Ему так захотелось оказаться там и вытереть ее слезы. Неважно, будут они когда-нибудь вместе или нет — сейчас он хотел быть рядом с нею.

— Разве она не с тобой? — недоверчиво спросила Джулианна, словно это был самый трудный вопрос, какой она когда-либо задавала. — Колетт тоже исчезла. Бесследно, как и ты. В ту самую ночь, когда убили твоего отца. И с тех пор никто не видел ее. Она просто… пропала.

Оливер открыл рот — и сразу же закрыл, не произнеся ни звука. Покачал головой, с такой силой сжимая трубку, что свело пальцы. Его сознание было не в состоянии переварить последнюю новость.

И тут из парка донеслись сдавленные крики.

Обернувшись, он увидел зимнего человека — во всей его красе, посреди улицы, в лондонском парке Баттерси. Фрост стучал пальцами по стеклу:

— Оливер, уходим. Немедленно!

Ярость, с которой Оливер отреагировал на это требование, ошеломила его самого. Его переполняло горе. Он был готов закричать, распахнуть дверь и наброситься на существо, втянувшее его в смертельный кошмар, утащившее из родного дома, где покинутого им отца убило какое-то чудовище, а сестра бесследно исчезла и, возможно, тоже погибла.