Эми Кадди - Присутствие [духа]. Как направить силы своей личности на достижение успеха

• Название: Присутствие [духа]. Как направить силы своей личности на достижение успеха
• Автор: Эми Кадди
• Жанр: Психология, личное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-11705-1

Эта книга о том, как перестать зависеть от чужого мнения и, оставаясь самим собой, владеть языком тела и сохранять уверенность в себе, что бы ни случилось. Она о том, как установить подлинную, глубокую связь с другими людьми, ощутить себя всесильным и начать радоваться жизни в полной мере.

«Помните, что мы стремимся не к власти над другими, а к власти над собой, то есть свободе от чужой власти». Эми Кадди

---

Сотрудники, которых просили выразить и задействовать свое подлинное лучшее «я», работали эффективней, чем сотрудники из двух других групп (эффективность работы измерялась по опросам удовлетворенности клиентов). Кроме того, сотрудники из первой группы дольше оставались на работе в компании, а ведь текучка кадров – большая проблема в этой отрасли.

Мы все ближе подходим к достоверному, работающему определению того, что такое присутствие и как оно действует в реальном мире. Найдя свое подлинное лучшее «я», поверив в него, выразив его и задействовав – особенно если сделать это непосредственно перед сложным испытанием, – мы снижаем свое беспокойство по поводу того, что общество нас отвергнет, и повышаем свою открытость для других людей. И это позволяет нам присутствовать в полной мере.

Как «показать» присутствие

В тот или иной момент своей жизни, перед испытанием, от результатов которого зависело многое, вы наверняка слышали такой совет: «Просто будь самим собой». Мы все интуитивно понимаем, что это имеет смысл: действуя естественно, мы показываем себя с лучшей стороны, и другие люди откликаются с большей готовностью. Но ключевое слово здесь – «показывать»: ведь если рядом кто-то есть, то быть собой означает демонстрировать окружающим определенное поведение. Слово «показывать» обычно ассоциируется с видимостью, с чем-то искусственным, а это на первый взгляд кажется несовместимо с присутствием. И все же никто не будет отрицать, что великие артисты во время представления присутствуют в высшей степени – от них словно исходит заряд, электризующий зрителей. Чему можно научиться от великих артистов в плане присутствия?

Я люблю живую музыку. Боюсь сказать, сколько часов (очень много) я провела на концертах, от крохотных баров до огромных стадионов, от никому не известных провинциальных ансамблей до легендарных рок-групп. Когда музыка звучит в такт с биением сердца зрителей, это опьяняет. Мне не доводилось переживать более высокого блаженства, чем подобные моменты на концерте. Но как достигается такое идеальное слияние? Когда музыканты полностью погружаются в музыку, все, что они делают, – даже едва заметные движения головы и тела – гармонирует не только с ритмом и мелодией, но и с душой музыки. Выступающий музыкант не мыслит фрагментарно: «Так, дернули за струну G, теперь наклоним голову влево, перенесем вес тела на правую ногу, пауза на четыре счета» и т.д. Когда музыкант присутствует, музыка трогает нас, переносит в иное место, убеждает. Когда музыканты присутствуют, они втягивают и нас в свое присутствие.

Приятель-музыкант, Джейсон Уэбли, однажды сказал мне, что хорошее выступление – не то, которое кажется фильмом, что можно крутить снова и снова. Нет, хорошее выступление – это что-то такое, что разворачивается перед тобой словно впервые.

«Ничего страшного, если выступающий слегка волнуется, – сказал он. – Мне приятно знать, что я вижу нечто настоящее, творимое человеком, который любит свое дело. Это убеждает меня в подлинности того, что я вижу и слышу. Тогда я верю музыканту».

То же мы видим и в танцевальных выступлениях. Технического мастерства недостаточно, чтобы балетного танцора сделали премьером, главным танцором труппы. Танцор может набрать внушительный послужной список сольных ролей. Но премьер или прима-балерина выходят за пределы технического совершенства – они сливаются воедино с музыкой, партнером или партнершей, другими участниками постановки и аудиторией. Они не просто выступают, развлекая зрителей. И зрители это чувствуют, хотя, вероятно, и не смогут объяснить почему; если их спросят, они ошибочно припишут успех балерины совершенству ее техники. Премьер или прима-балерина – это человек, который убеждает всех, включая коллег по труппе и аудиторию.

Микко Ниссинен – художественный руководитель Бостонского балета. Он родился и вырос в Финляндии и танцевал во многих труппах, включая Балет Сан-Франциско, где он девять лет был премьером. Я сама когда-то занималась балетом, и потому мне особенно не терпелось узнать мнение Микко по поводу присутствия.

«Любой новый опыт будит у человека вопросы, сомнения, и это отвлекает от зоны максимальной сосредоточенности. Когда находишь точку истинного присутствия, пребывание в ней дает силу. Пребывание в ней в состоянии равновесия, потому что не пытаешься себя защитить. Просто пребываешь. Так что это в каком-то смысле истинное состояние человека». В качестве примера он рассказал про выступление Михаила Барышникова в одноактном балете, хореографию которого разработал специально для Барышникова легендарный Джером Роббинс. Микко видел Барышникова в этой роли годом раньше, когда он только начал ее танцевать. Технически его исполнение было совершенно. Но во второй раз оно стало чем-то значительно большим: «Я должен сказать, это было почти… преображением. Он танцевал хорошо, как и год назад, но на этот раз… благодаря его присутствию, благодаря энергии, которая циркулировала между… – Тут Микко застыл с открытым ртом, подыскивая нужные слова. Между Барышниковым и залом? Между Барышниковым и музыкой? – Он как будто соединял нас со… со всем сразу! Он строил мост на небеса! Это было невероятно. Боже мой, просто совершенное мастерство присутствия в настоящем моменте!»

Недавно я беседовала с одной актрисой, и меня поразило, что она интуитивно постигла понятие присутствия. Я говорю «интуитивно», но пусть это слово вас не обманывает: возможно, каждый отдельный шаг к присутствию был ей интуитивно понятен, но это не значит, что он был прост и легок. Эти шаги становятся легче благодаря опыту. И мы тоже можем научиться их выполнять.

К тому времени я изучала и обдумывала тему присутствия уже года два, и, когда говорила с этой актрисой, мне казалось, что передо мной сидит живое воплощение всех моих исследований. Ее лицо, проницательное и теплое, словно озарялось светом во время нашей беседы. Она подавалась в мою сторону, участливо смотрела на меня, глаза в глаза, кивала и улыбалась, разделяя мое воодушевление. Мы с ней одинаково понимали присутствие, но она постигла его суть так, как я постичь не могла.

Мы сидели у нее на кухне – домашние приходили и уходили, кто-то мыл посуду, кто-то доедал остатки вчерашнего обеда, собака лаяла у двери, просясь на улицу, соседи забегали по какому-то делу. Все это выглядело так обычно, что, если бы не тема нашего разговора, я забыла бы, что передо мной сидит одна из величайших актрис за всю историю Голливуда.

Я не единственная оценила по достоинству то, как Джулианна Мур овладела понятием присутствия. Месяца через два после нашего разговора ей вручили «Оскар» за главную роль в фильме «Все еще Элис»[63] – роль еще нестарой женщины, у которой диагностируют болезнь Альцгеймера.

В рецензии на фильм, напечатанной в журнале Тime, Ричард Корлисс писал про Мур: «Одна из величайших американских актрис превращает историю трагической потери памяти в историю героической борьбы… Элис нашла идеальное воплощение в Мур, которая почти всегда умудряется полностью вживаться в роль и в то же время сохранять бесстрашие»[64]. Дэвид Сигел, режиссер фильма «Развод в большом городе» (2012), сказал: «Она непоколебимо уверена, что актер должен присутствовать во время игры… но не забирает с собой это присутствие, когда уходит»[65]. Она входит без страха, играет без сомнений в себе и уходит без сожаления.

Мы с Джулианной в конце концов проговорили четыре часа подряд. Я приехала, чтобы говорить с ней о роли присутствия в ее профессиональной жизни, но сразу поняла, что в ее личной жизни присутствие играет не меньшую роль. Джулианна в легинсах, фланелевой рубашке и шерстяных носках – ослепительно прекрасная, как всегда, – мыла подсвечники: несколько десятков подсвечников, оставшихся от праздничного сборища, которое она устраивала накануне. Одновременно она шутливо пикировалась с дочерью и мужем о том, можно ли есть кексы до завтрака, – в конце концов, чем они так уж отличаются от блинов (кексы в результате победили), болтала с сыном, заканчивающим школу, о том, в какие университеты надо съездить на день открытых дверей, и хихикала вместе со мной, обмениваясь забавными историями о неловких моментах из родительского опыта.

Читая расшифровку записи нашей беседы, я пришла в ужас: полных два часа из четырех мы болтали о совершенно заурядных вещах, и при этом я говорила почти столько же, сколько Джулианна. Моя первая мысль была – как это мы настолько уклонились от темы? И как я умудрилась отнять у нее столько времени впустую? Но тут я поняла, что естественное течение беседы – еще одно проявление способности Джулианны присутствовать в настоящем моменте и вводить в него других людей.

Когда мы наконец дошли до разговора о присутствии, порой по нашим речам невозможно было бы сказать, которая из нас пишет о нем книгу.