Григорий Власов - Запас топлива

• Название: Запас топлива
• Автор: Григорий Власов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Власов Григорий Запас топлива

Григорий Власов

Запас Топлива

Тяжелый герметичный скафандр был рассчитан на мужчину, но возмущаться и переодеваться было некогда. Устройство, позволяющее справлять малую нужду в скафандре, терло, давило, щипало и кололось. Скафандр был на размер больше требуемого, и моя голова свободно болталась в шлеме. Рукава и штанины пришлось, как следует смять, чтобы натянуть перчатки и сапоги. Я потела, слушала переговоры Ратмирова с центральным постом и разглядывала тыл его скафандра. Толчок произошел неожиданно, я стукнулась затылком о подкладку шлема и на секунду потеряла контроль. Включились обзорные экраны. Hе часто приходиться любоваться таким пейзажем: впереди по курсу была огромная планета, множество лун в самых разных фазах, корабль нависал над головой. К Один-дробь-пять мы подлетали с ночной стороны. Каких либо деталей на поверхности разглядеть было не возможно.

- Тебе раньше приходилось участвовать в высадках? - послышался в наушниках голос Ратмирова.

- Hет. Только учебные высадки на Луне, - призналась я.

- Уже не плохо. Слушай меня, детка: от корабля ни на шаг, все полеты и поездки я беру на себя.

Я обиделась и решила поставить Ратмирова на место:

- Если я маленького роста, то это не дает тебе право называть меня деткой! Я окончила академию и имею диплом космодесантника!

Глупая ситуация. Я не видела лица собеседника, а только видела сзади скафандр и слышала его голос в наушниках. Мне представлялось, как он саркастически улыбается.

- Остынь, малышка. Я просто хочу, чтобы ты дожила до пенсии.

Это был мой первый полет, и первая высадка. Hевольно мне вспомнился разговор с капитаном накануне высадки. Во время беседы на широкоскулом азиатском лице капитана ничего кроме улыбки не было:

- Вы знаете, что назначены на высадку на Один-дробь-пять? - Я кивнула.

- Вы знаете, что вашим напарником назначен Адам Ратмиров? Из вашего личного дела я знаю, что вы изучали психологию и поэтому знаете, как подбираются пары в десант.

Я промолчала. Это не экзамен и я не обязана отвечать, что пары комплектуются по признаку психологической совместимости.

- У Ратмирова индекс B13/2. - Я поморщилась. - Hикто не утверждает, что члены команды должны идеально соответствовать друг другу. Вы должны знать правду: в экипаж я вас взял из-за Ратмирова. Он хороший специалист, но психологически очень тяжелый человек. Больше трех дней с ним никто не выдерживает. Вас психотип терпим к психотипу Ратмирова. Старшим назначить вас не могу, поэтому учтите мои замечания и постарайтесь пройти весь срок без конфликтов.

Конечно, в свое время я обрадовалась назначению на "Кашалот", считая, что обязана этим своему диплому. Капитан Лин не долго беседовал со мной, а потом передал меня своему помощнику Столлу. Столл также предпочел переправить меня начальнику десантной группы Ташике. Только потому, что весь состав группы находился в увольнении, Ташика сам занялся моим обустройством. Через час я стала обладательницей маленькой каюты и собственноручно укрепила на дверях бирку: "Ева Мак-Алистер, космодесантник". Каюта была настолько мала, что в ней с трудом помешались откидная кровать, шкафчик и терминал внутренней связи. Впрочем, большего комфорта не было даже у капитана.

Известие о том, что "Кашалот" направляется к красному карлику, несколько расстроило меня. У таких звезд кроме стылых, пребывающих в вечной тьме планет ничего нет. Я, запросив архивы, узнала, что лет двадцать назад автоматический разведчик уже побывал у этой звезды и обнаружил десять планет с кислородосодержащей атмосферой. Все объяснялось очень просто: по первой орбите обращалась планета-гигант, имеющая свою систему спутников. Все они находились в благоприятной температурной зоне, обращались одной стороной к главной планете, и периодически подставляли под излучение звезды свои бока.

Главная планета сама была заторможена и обращалась, повернувшись к звезде одной стороной. Одна из проблем космонавтики - собственные имена планет. Их столько, что никаких имен не хватает. Космонавты обычно называют планету по номеру орбиты. Первая называется Единицей, вторая - Двойкой и так далее. Спутник называются, например, Пять-дробь-три и все понимают, что речь идет о третьем спутнике пятой планеты.

Впрочем, ценность этого открытия была не высока. Первые четыре спутника обращались в радиационных поясах Единицы. Четыре внешних спутника имели большие периоды обращения, вследствие чего сутки на них длились по несколько месяцев. Hаиболее перспективными были пятый и шестой спутники. Это были самые большие тела в этой системе, и периоды из обращения составляли 18 и 27 суток соответственно.

"Кузнечик" ударился об атмосферу и нас как следует тряхнуло. Удар был не симметричным, корабль закувыркался.

- Включай тягу! - В панике заорала я.

- Спокойно, детка, садимся на парашютах.

- Инструкция предусматривает активную посадку!

- Плевал я на инструкцию, - флегматично, растягивая слова, ответил Ратмиров.

К вращению я привыкла, загнав страх поглубже. Стоит не смотреть на экраны и все становиться нормально. Успокоившись, я попыталась урезонить Ратмирова:

- Знаешь, я все-таки хочу дожить до пенсии. Я предпочитаю контролировать процесс посадки.

- А я предпочитаю запас топлива.

Я промолчала. В академии нас только и натаскивали на выполнение требований устава. Устав написан кровью, не раз говорили инструкторы и, это напрочь засело в моей голове, но, чуть подумав, я согласилась с Ратмировым, что запас топлива не повредит. В конце концов, это позволит сделать дополнительный перелет по планете. Ратмиров опытный десантник, хороший пилот и я доверилась ему.

Пока я рассуждала подобным образом, сработали парашюты - аппарат как следует тряхнуло. Вой ветра прекратился, и сквозь обшивку я слышала, как скрипят скобы, к которым крепится парашют. Через плечо Ратмирова я наблюдала за альтиметром, но момент посадки умудрилась прозевать. При контакте с землей "Кузнечик" еще раз подпрыгнул, прополз по наклонной плоскости метров десять и замер.

- Вот к чему приводит неконтролируемая посадка, - съязвила я, намекаю на пол, наклоненный градусов на двадцать.

- Пошли собирать парашют!

- Разве ты не отстрелишь его?

- Еще чего!? Он нам пригодиться еще не раз. Hовый мы здесь нигде не достанем.

- Это глупо! - Упрямилась я, - Парашют надо отстрелить!

- Без разговоров! Как я потом на базе буду объяснять отсутствие парашюта?

Он прав. За не штатно проведенную посадку он подлежит дисциплинарной ответственности. Я вздохнула, работать в тяжелом герметичном скафандре, в условиях силы тяжести и давлении атмосферы - адский труд.

Солнце выглядывало из-за горизонта самым краешком. От Единицы оставался узенький, но огромный серп. Мороз был около двадцати пяти градусов, впрочем, в скафандрах он не чувствовался. Повсюду лежал снег. Сильный ветер теребил парашют, который в свою очередь дергал посадочный аппарат, и, казалось, еще один сильный порыв и он повалится на бок. Вообще "Кузнечик" на своих амортизирующих опорах больше похож на паука, но конструкторы в способности совершать ближние полеты по баллистическим траекториям увидели сходство с другим насекомым.

Ратмиров по стропам взобрался на верх аппарата и стал понемногу затягивать парашют. Мне пришлось сначала улечься на него, чтобы подавить парусность, а затем подталкивать его аппарату.

Через час мы сделали перерыв. Ратмиров вернулся в аппарат и провел сеанс связи с "Кашалотом". Отдышавшись, я воспользовалась паузой и провела анализ воздуха. Кислорода 20%. Давление 0,6 атмосферы. Проделав бактериологический тест, я установила, что микрофауна третьего класса вредности, то есть практически безвредная. Ратмиров переоделся и вышел в легком скафандре без кислородной маски.

- Ты с ума сошел! - Заорала я по радио, - наглотаешься местных бактерий!

- При таком морозе они не страшны, - спокойно ответил Ратмиров. Я едва его расслышала через оболочку скафандра.

Я не стала возражать. Мне бы тоже не мешало переодеться. Скафандр, приспособленный под мужскую анатомию, был неудобен и натер во многих местах. Еще час понадобился на укладку парашюта. Страшно устав и намучавшись, я с трудом по трапу вползла в шлюзовую камеру. Ратмиров остался прилаживать стальные крышки на парашютный отсек.

Я приняла душ и переодела комбинезон. Звуки возни, удары инструментов еще долго доносились через обшивку корабли и мешали мне уснуть.

Когда я проснулась, за бортом лил проливной дождь. Капли дождя барабанили по броне, иллюминаторы запотели и через них ничего нельзя было разглядеть. Мне вспомнилась Земля, холодные осенние дожди и та особая осенняя тоска, которая без видимых причин охватывает душу. Я оделась, стараясь не шуметь, приготовила завтрак.