Елена Асеева - По то сторону Солнца. Часть вторая

• Название: По то сторону Солнца. Часть вторая
• Автор: Елена Асеева
• Жанр: Фэнтези

Похищение пришельцами, спейснэпинг, вымысел или, правда?! А что если не вымысел? Что если в похищении людей замешаны органы публичной власти? И что в таком случае происходит с похищенным человеком? Дарья, опутанная проблемами и заботами женщина, внезапно попадает в число тех самых похищенных внеземными созданиями людей. И ее, кажется, окончательно ограниченная по времени жизнь так же стремительно приобретает новый невероятный виток, а вместе с ним необычайные события, путешествия и знания.

Вторая, заключительная часть романа

---

— Десятое летоисчисление от мараны Ананта Брхата-патр лето три тысячи девятисотое. А почему у вашего сахауака, Ковин, под кожей выступает летоисчисление, а не как у вас объяснения, чей вы сын? И, что такое марана? И кто этот самый Ананта Брхата-патра, чье имя мне так знакомо? — вопросил он миг погодя.

Ковин Купав Кун между тем замерший в нескольких шагах от кушетки, на которой лежал принц, и, уставившийся в висящие три прозрачных экрана, в центре коих едва пульсировала ярко синяя точка, разом перевел взгляд на Камала Джаганатха, и широко улыбнувшись, тотчас откликнулся:

— Вы всегда задаете вопросы потоком, ваше высочество?

— Можно просто, Камал Джаганатх, — отозвался юный авгур и также в ответ улыбнулся. — Вы прям как ассаруа, Ковин. Ругаться не красиво, задать вопросы надо по одному. Думается мне, вы не просто создавали Аруна Гиридхари, а еще и воспитывали, учили в свой срок.

— Вы, правы, ваше высочество, я воспитывал Аруна Гиридхари, как и создавал традиции велесвановцев, — все также, не сводя взора с лица ссасуа, пояснил главный дхисадж. — Условно, вашего предложения, как и вопросов. Я не могу вас называть по имени, абы ваш статус выше моего и сие не прилично. Под кожей моего сахауака Мирчёт Мирян Моя прочитанный вами образ указывает на его появление в расе тарховичей. Он не является сыном последнего великого-отца Ананта Брхата-патра, чья гибель, марана произошла более десяти летоисчислений назад, поелику вельми юное создание. И еще Ананта Брхата-патр не имя, а токмо титул общего для нашего Веж-Аруджана, созданий и существ его наполняющего, прародителя. Определенно, потому данный титул вам близок, одначе, как и всем нам, — достаточно уклончиво ответил Ковин Купав Кун, посему принц из его пояснений толком ничего не понял, кроме и так очевидного.

Главный дхисадж вновь вернул взгляд на экраны, и нежданно под кожей его лица, шеи и оголенных до плеч рук, неприкрытых оранжевой одеждой с множеством складок, привычный рисунок сменился на новый и Камал Джаганатх прочитал, снова цитируя вслух:

— Включиться! Изменить позицию головного устройства, в положение видимости для глаз. Начать сканирование всего организма, обобщенно с диэнцефалоном. Информацию выводить на внешнюю панель. Приступить к процессу удаления прекративших жизнедеятельность конечностей: левой нижней, до коленного сустава, и правой верхней, до лучезапястного сустава.

И тотчас под лежащим принцем засветилась голубоватыми, пробивающими его тело насквозь лучами поверхность кушетка. Борта воронки, что удерживали голову, рывком подались вверх, слегка приподнимая и спину, и ссасуа увидел все свое тело, вплоть, до кончиков перст ног.

— Это, что ваш язык? — догадливо вопросил Камал Джаганатх, наблюдая, как мгновенно проскочившие под кожей главного дхисаджа распоряжения сменились на привычный словесно-мысленный образ, указывающий на него как второго сына.

Прозрачные три экрана также зримо для принца с его стороны приняли слегка голубоватые тона и, по-видимому, засветились с иной, куда и смотрел Ковин Купав Кун.

— Вы поразительно умны, ваше высочество, — откликнулся главный дхисадж, впрочем, не отводя взгляда от экранов. — Мирчёт Мирян Моя, — теперь он обратился к стоящему шагах в двух от кушетки сахауаку, вероятно, не смеющему взглянуть на экраны, и все еще слегка клонящему голову. — Вы как всегда идеально справились, милый. Днесь можете выпускать алпачервей.

— Но так слишком сложно говорить, — продолжил рассуждения вслух Камал Джаганатх, глядя как моментально сорвавшийся с места сахауак, подскочил к его кушетке и опустился подле нее на корточки, коснувшись края своим взъерошенными и много более короткими перьями на голове. — И какой смысл, если вас могут услышать другие создания, в данную секунду находящиеся подле, поколь вы сие в слух произносите.

— Просто, ваше высочество, вы еще доколе дитя. Поелику складываете словесно-мысленные образы тарховичей неторопливо и цитируете вслух, — наконец, более детально пояснил Ковин Купав Кун, и мгновенно пройдясь взглядом по лицу принца, нежно ему улыбнулся. — Как ребенок, каковой давеча научился читать отдельные слова, буквы, знаки, иероглифы на листах свитков, пергаментов или книг, — дополнил он, таким образом, сочленив нынешнего Камала Джаганатха с когда-то обладающей этим диэнцефалоном Дарьей Александровной Касторновой.

Мирчёт Мирян Моя меж тем выудил из-под кушетки, и, очевидно, со светового сгустка, расположенного на широкой ножке увитой тонкими голубыми, зелеными, синими шнурами, две тонкие пружинистого вида тончайшие струны, внутри которых по кругу перемещалась мельчайшая, голубая изморозь, парящая в белом сиянии. Он поднялся на ноги и тотчас выпустил из рук струны, которые зависли возле кушетки, легохонько покачивая взад-вперед своим закругленными на кончиках головками. Сам же сахауаку, развернувшись, направился к стоящему главному дхисаджу, и, замерев подле него, с большим вниманием уставился на экраны, заложив руки за спину.

Тем временем из самой кушетки, по правую сторону от коленного сустава ноги принца, вылезла не менее тонкая нить, она, враз дернувшись, нарастила длину. И теперь качнувшись своей острой макушкой вперед-назад, стремительно перегнулась влево, да словно воткнулась в поверхности кушетки, вероятно, укрепляясь на ней. Не более полуминуты и из этой нити стали вытягиваться продольные и более тонкие волоконца. Они всего только успели дотянуться до места раны на голени, как поперечная нить принялась переплетаться дополнительными волоконцами вокруг них, создавая гибкую, подвижную, прозрачную материю наращивая формы и спускаясь к стопе. Точно такой же процесс начал происходить возле правой руки, впрочем, там нить вылезла из кушетки в районе лучезапястного сустава и стала формировать материю подле кисти и пальцев.

Прошло минуты две, когда нити полностью оплели ногу на подобия гетры, называемой кхуратрам (как пояснил главный дхисадж). Принявшись формировать на кончиках пальцев чуть проступающий шов, куда дернувшись, торопливо вставилась свободной головкой одна из тонких пружинистого вида струн, внутри которой по кругу перемещалась мельчайшая, голубая изморозь в парящем белом сияние. И немедля рывком другой конец кхуратрам вошел в кожу подле колена, разорвав не только наружный покров, мясо, врезаясь своими краями в саму кость, отчего внутрь ее поверхности плеснула потоком кровь, а Камал Джаганатх от неожиданной боли громко закричал. Не менее резко образовавшаяся возле правой руки матерчатая варежка — варакам, вобрав в себя головку пружинистой струны, вклинилась в кожу, плоть, сформировав зажим возле лучезапястного сустава.

Столь неожиданная острая боль сначала в ноге, после в руке вызвала рефлекторный рывок. Однако матерчатая, чуть шевелящая стенками кхуратрам, как и варакам, не выпускали из своих пут больные конечности принца. И он всего-навсего, что и смог сделать, так задергать ими без возможности избавиться, и тотчас перед глазами возникла мельчайшая пятиконечная, красная звезда, пугающая начальной точкой фантасмагории. Звезда не просто возникла, она столь быстро пролетела перед глазами, что перехватила дыхание у Камала Джаганатха, да по мере своего движения ссыпала с себя порошкообразную пыль, несколько закупорившую ноздри, и вроде как приглушившую слух. Потому юный авгур торопливо открыл рот и задышал через него, стараясь восстановить дыхательный процесс, и параллельно остановить наступление фантасмагории.

Слух прорезался минутой погодя, когда рассеялась перед глазами пыль. И сразу же послышался взволнованный голос главного дхисаджа и вовсе, словно осевший от волнения:

— Ваше высочество, что с вами?

Теперь возникло и само его лицо, и напитанные беспокойством голубо-алые радужки с черными зрачками и розовым цветом склеры. Растущие от края лба длинные голубовато-розовые перья с красными полосами по поверхности и бело-розовой аурой сияния, на кончиках, сейчас вздыбившись вверх, легохонько трепетали, вроде вторя шевелению полных вишневых губ. Кончики его перст нежно пробежались по краю ноздрей принца, оглаживая их, а голос более бодро молвил:

— Вы меня напугали, ваше высочество. Я подумал, началась фантасмагория.

— Пыталась начаться, — отозвался Камал Джаганатх, одновременно, сопроводив ответ стоном, ибо болезненные ощущения конечности не покинули. — Почему так больно? Надо было хоть сказать, что меня ждет Ковин, — с недовольством дополнил он.

— Извините, ваше высочество, но я, было, подумал ваш диэнцефалон готов к боли, — не скрывая вины в голосе, протянул главный дхисадж, все еще не решаясь отойти от принца. И теперь провел пальцами левой руки по краю правого глаза ссасуа, сдерживая движение на уголке возле виска, где порой ощущалось биение. — Разве его превосходительство не занимается с вами, дабы диэнцефалон умел воспринимать боль в пониженных интервалах.