Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 40. Декабрь 1919 – апрель 1920

• Название: Полное собрание сочинений. Том 40. Декабрь 1919 – апрель 1920
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1974

В сороковой том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в декабре 1919 – апреле 1920 года. Это был период непродолжительной передышки, наступившей в начале 1920 года, после решающих побед советских войск над объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции.

---

Что говорит резолюция меньшинства комиссии? Резолюция меньшинства говорит: направь внимание на то, чтобы в потребительских обществах усилить коммунистическую работу и приобрести в них большинство, подготовь те органы, которым ты хочешь передать и будешь потом передавать. Сравните с этим ту линию, которую ведет Милютин. Он говорит: кооперация плоха, поэтому передавайте ее волисполкомам. А есть ли у вас коммунистическая база в этой кооперации, которую хотите передать? Суть дела – подготовка – обходится, дается только последний лозунг. Если эта коммунистическая работа подготовлена и созданы те органы, которые смогут взять и вести ее, тогда передача понятна, тогда нечего провозглашать это на съезде партии. Но мало ли вы замахивались по отношению крестьян! Мало ли тот же ВСНХ замахивался на крестьянство и на кооперацию в деле сбора льна! Если вы вспомните деловой опыт нашей местной и совнаркомской работы, то вы скажете, что это неправильный подход к делу, и правильна та резолюция, которая говорит, что необходима работа коммунистического воспитания и подготовка кадра работников, без чего передача невозможна.

Второй основной вопрос – это связь с потребительской кооперацией. Здесь т. Милютин выказывает чрезвычайную непоследовательность. Если потребительская кооперация не выполняет все задания, т. е. то, о чем говорилось два года в целом ряде декретов, направленных против кулака, то нужно вспомнить, что те средства власти, которые у нас имеются против кулака, даны и против потребительской кооперации. Это и проводится в полной мере. Сейчас самое главное – повысить производство и количество продуктов. Если кооперация потребительская не успеет этого выполнить, тогда она за это будет караться. Если же она, будучи связана с кооперацией производственной, даст хотя бы небольшое увеличение продуктов, нужно ей поклониться и развить ее инициативу. Если потребительская кооперация, несмотря на более тесную местную живую связь с производством, не сумеет дать увеличения, – значит, она не выполнила прямой задачи Советской власти. Если есть хотя бы два-три энергичных товарища в уезде, готовых бороться с кулаками и буржуазией, то дело выиграно. Где же была оттеснена инициатива т. Чучина? Он не привел ни одного примера. Но мысль о том, что нужно связать производственную кооперацию с потребительской и пойти на всяческие уступки, лишь бы увеличить количество продуктов в ближайшем будущем, эта мысль вытекает из нашего двухлетнего опыта. Она нисколько не стесняет ни коммунистических, ни советских работников в борьбе против кулацкого, буржуазного типа кооперации. Она не только не стесняет, но она дает новое оружие в руки. Если ты умеешь что-нибудь организовать, мы тебе дадим премию, но если это задание ты не выполнишь, то мы тебя будем бить не только за то, что ты контрреволюционна, на это есть ЧК, как здесь правильно было заявлено: нет, мы тебя будем бить за то, что ты не выполняешь задания государственной власти, Советской власти, и пролетариата.

Против объединения потребительских коопераций т. Милютиным не было приведено ни одного делового довода, – было только указано, что ему это кажется оппортунизмом или половинчатостью. Это странно слышать от т. Милютина, который вместе с т. Рыковым собирался сделать большие шаги и убедился, что и одной десятой шага сделать не может. С этой стороны связь с потребительской кооперацией – плюс, она дает возможность сейчас же взяться за производство. Против вмешательства в политическую работу все средства даются, а подчинение в производственном и хозяйственном отношении зависит целиком от Наркомзема, от ВСНХ. Все эти средства у вас есть в той мере, в которой вы можете контролировать кооперацию.

Теперь мы подходим к третьему вопросу – об огосударствлении, которое Милютин так защищал, что странно было слушать. Была создана комиссия, и т. Крестинский в комиссии остался в меньшинстве, а т. Милютин вышел победителем, но теперь он говорит: «Насчет огосударствления я согласен не спорить». Зачем же тогда комиссия спорила? Если вы смотрите так, как смотрит т. Чучин, то вы неправы, отказываясь от огосударствления. Здесь говорили: если капиталистов национализировали, то почему нельзя национализировать кулаков? Но этот довод недаром встретил здесь веселость. В самом деле, как ни считать зажиточных крестьян, не обходящихся без эксплуатации чужого труда, все же их не менее полумиллиона, а, может быть, даже около миллиона, как же мы сможем их национализировать? Это фантазия. Для этого у нас сейчас сил нет.

Тов. Чучин совершенно прав, когда говорит, что в кооперации сидит целый ряд контрреволюционеров, но это не из той оперы. Тут справедливо сказали о ЧК. Если благодаря своей близорукости вы не можете изобличить отдельных вожаков кооперации, то посадите туда одного коммуниста, чтобы он указал эту контрреволюцию, и если это хороший коммунист, а хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист, то, поставленный в потребительское общество, он должен притащить, по крайней мере, двух кооператоров-контрреволюционеров.»

Вот почему т. Чучин неправ, когда проповедует немедленное огосударствление. Это было бы хорошо, но невозможно в силу того, что мы имеем дело с классом, менее доступным нам и ни в коем случае не поддающимся национализации. Мы и из промышленных предприятий не все национализировали. Пока приказ от имени главков и центров доходит до места, он оказывается совершенно бессильным: он совершенно тонет в море не то бумаг, не то бездорожья, бестелеграфья и т. д. Поэтому сейчас говорить о национализации кооперации не представляется возможным. Тов. Милютин неправ и принципиально: он чувствует, что слаб, и думает, что можно просто снять этот пункт. Но тогда вы, т. Милютин, подрезываете свою резолюцию, тогда вы выдаете свидетельство, что права резолюция меньшинства, ибо дух вашей резолюции – подчинить волисполкому (в первом пункте так и говорится – «принять меры») – есть дух чекистский, неправильно внесенный в хозяйственный вопрос. Другая резолюция говорит, что в первую очередь надо увеличить число коммунистов, усилить коммунистическую пропаганду и агитацию, что надо создать базис. Тут нет ничего особенно громкого, не обещаются сразу молочные реки и кисельные берега. Но если на местах есть коммунисты, то они знают, что делать, и т. Чучину не потребуется освещать, куда тащить контрреволюционеров. Второе, надо подготовить орган. «Подготовь орган и проверь его на деле, проверь, увеличивается ли производство», – вот что говорит резолюция меньшинства! Прежде всего создай базу, а дальше, – дальше мы посмотрим. Что надо, из этого сделается само собой. Декретов о том, что контрреволюционеров надо направлять в ЧК, а если нет ЧК, то в Ревком, выдвигается в достаточном изобилии. Надо поменьше этого махания. Надо принять резолюцию меньшинства, которая дает основную линию.

6. Речь при закрытии съезда 5 апреля

Товарищи, подводя краткий итог работе нашего съезда, мы должны, на мой взгляд, прежде всего остановиться на задачах нашей партии. Съезд принял обстоятельную резолюцию по организационному вопросу, и важнейшее место в этой резолюции, как и следовало ожидать, занимает вопрос о воспитании, об обучении, об организационном использовании членов нашей партии. Мандатной комиссией было доложено, что на настоящем съезде представлено свыше 600 тысяч членов нашей партии. Мы все хорошо знаем, какие громадные трудности приходилось переживать партии в эти боевые времена, как наши, когда приходилось бороться против того, чтобы к правительственной партии, – естественно открытой, потому что она есть правительственная партия, и открывающей дорогу к власти, – не могли присосаться и примазаться худшие элементы, отбросы старого капитализма. И одним из средств борьбы было назначение партийных недель. Лишь при таких условиях, лишь в такие моменты, когда партия и движение переживали особенно трудное положение, когда Деникин стоял к северу от Орла, а Юденич – в 50 верстах от Петрограда, в партию могли вступать только люди, искренне преданные делу освобождения трудящихся.

Эти условия теперь, по крайней мере в ближайшем будущем, не повторятся, и нужно сказать, что то громадное число членов нашей партии, по сравнению с предыдущими съездами, которое достигнуто и осуществлено, порождает некоторые опасения, и имеется совершенно реальная опасность, состоящая в том, что быстрый рост нашей партии не всегда шел в уровень тому, насколько мы воспитали эту массу для ее настоящих задач. Нам приходится постоянно иметь в виду, что эта армия в 600 тысяч человек должна быть авангардом рабочего класса, что иначе, как без железной дисциплины, осуществить свои задачи в течение двух лет едва ли было возможно. Основным условием применения и сохранения нашей строжайшей дисциплины является преданность: все старые средства и источники применения дисциплины разрушены, в основу своей деятельности мы клали только высокую степень продуманности и сознательности. Это давало нам возможность осуществления такой дисциплины, которая стоит выше дисциплины другого государства и которая покоится на базисе, не похожем на ту дисциплину, которая продолжает держаться кое-как, если еще может держаться, в капиталистическом обществе. Поэтому мы должны помнить, что наша задача на ближайший год, после блестящих успехов на войне, состоит не столько в расширении партии, сколько во внутренней работе, в смысле развития состава нашей партии. Наши резолюции по организационному вопросу недаром уделяют этому максимум места.