Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 — февраль 1917

• Название: Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 — февраль 1917
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

В тридцатый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные за время с июля 1916 года до Февральской буржуазно-демократической революции 1917 года в России.

---

Пацифистские фразы в нотах длинного ряда империалистских правительств, такие же пацифистские фразы у Каутского, Турати, Бурдерона и Мергейма, – рука Реноделя, дружелюбно протянутая и тем и другим – таково разоблачение пацифизма в действительной политике, как утешение народов, как средство облегчить правительствам покорность масс в дальнейшей империалистской бойне!

И этот полный крах циммервальдской правой с еще большей силой обнаружился в Швейцарии, единственной стране Европы, в которой свободно могли собираться циммервальдцы и в которой они имели свою базу. Социалистическая партия Швейцарии, имевшая свои съезды во время войны без всякой помехи со стороны правительства, имевшая больше всего возможности помогать интернациональному сплочению против войны рабочих немецких, французских и итальянских, формально примкнула к Циммервальду.

А один из вождей этой партии, председатель конференций в Циммервальде и Кинтале, виднейший член и представитель бернской Интернациональной социалистической комиссии национальный советник Р. Гримм в решающем вопросе для пролетарской партии перешел на сторону социал-патриотов своей страны, проведя в заседании Partei-Vorstand'a швейцарской социалистической партии 7 января 1917 года решение об отсрочке на неопределенное время съезда партии, специально созываемого для решения вопроса о защите отечества и об отношении к осуждавшим социал-пацифизм решениям Кинталя!

В воззвании, подписанном Internationale Sozialistische Kommission и помеченном декабрем 1916 г., Гримм называет лицемерными пацифистские фразы правительств и ни слова не говорит о социалистическом пацифизме, объединившем Мергейма и Жуо, Раффэн-Дюжанса и Реноделя. В этом воззвании Гримм призывает социалистические меньшинства к борьбе против правительств и их социал-патриотических наемников, а в то же самое время вместе с «социал-патриотическими наемниками» внутри швейцарской партии проводит похороны партсъезда, так справедливо возмущающие всех сознательных и искренних интернационалистов рабочих Швейцарии.

Никакие отговорки не могут скрыть того факта, что решение Partei-Vorstand'a от 7 января 1917 г. имеет значение именно полной победы швейцарских социал-патриотов над швейцарскими социалистическими рабочими, швейцарских противников Циммервальда над Циммервальдом.

Газета последовательных и откровенных слуг буржуазии среди рабочего движения, «Grütlianer», сказала всем известную правду, когда заявила, что социал-патриоты типа Грейлиха, Пфлюгера, к ним можно и должно прибавить Зейделя, Huber'a, Lang'a, Schneeberger'a, Dürr'a и т. д., хотят не допустить съезда, не допустить решения рабочими вопроса о защите отечества, грозят сложением мандатов в случае созыва съезда и решения его в духе Циммервальда.

Гримм говорил возмутительную нетерпимую неправду и на заседании Partei-Vorstand'a и в своей газете «Berner Tagwacht» от 8. I. 1917, когда оправдывал отсрочку съезда неподготовленностью рабочих, необходимостью кампании против дороговизны, согласием самих «левых» на отсрочку и т. п.{115}

На деле именно левые, т. е. искренние циммервальдцы, желая, с одной стороны, провести меньшее из зол, а с другой стороны, разоблачить истинные намерения социал-патриотов и их нового друга Гримма, предлагали отсрочку до марта, голосовали за отсрочку до мая, предлагали назначить кантональным правлениям срок до июля, но все эти предложения были отклонены «защитниками отечества» с председателем Циммервальдской и Кинтальской конференций Р. Гриммом во главе их!!

На деле вопрос стоял именно так: терпеть ли, чтобы бернская Internationale Sozialistische Kommission и газета Гримма осыпала бранью иностранных социал-патриотов и прикрывала сначала своим молчанием, а потом и перебежкой Р. Гримма швейцарских социал-патриотов, или вести честную интернационалистскую политику, бороться в первую голову с социал-патриотами своей страны.

На деле вопрос стоял так: прикрывать ли революционной фразой господство социал-патриотов и реформистов внутри швейцарской партии или выступить против них с революционной программой и тактикой как в вопросе о борьбе с дороговизной, так и в вопросе о борьбе против войны, о постановке на очередь дня борьбы за социалистическую революцию.

На деле вопрос стоял так: терпеть ли, чтобы в Циммервальде повторились худшие традиции II Интернационала, потерпевшего позорный крах, чтобы от рабочих масс скрывали то, что решают и говорят их вожди в Partei-Vorstand'e, чтобы революционная фраза прикрывала социал-патриотическую и реформистскую скверну, или быть интернационалистами на деле.

На деле вопрос стоял именно так: отстаивать ли и в Швейцарии, партия которой имеет первостепенное значение для всего циммервальдского объединения, ясное, принципиальное, политически честное деление между социал-патриотами и интернационалистами, между буржуазными реформистами и революционерами, между советниками пролетариата, помогающими ему совершить социалистическую революцию, и агентами или «наемниками» буржуазии, желающими реформами и обещаниями реформ отвлечь рабочих от революции, между грютлианцами и социалистической партией, – или внести смуту и разврат в сознание рабочих, проводя внутри социалистической партии именно «грютлианскую» политику грютлианцев, социал-патриотов из рядов самой социалистической партии.

Пусть швейцарские социал-патриоты, эти «грютлианцы», желающие извнутри партии проводить политику грютли, т. е. политику своей национальной буржуазии, пусть они ругают иностранцев, пусть защищают «неприкосновенность» швейцарской партии для критики со стороны других партий, пусть отстаивают старую, буржуазно-реформистскую политику, как раз такую, которая привела к краху немецкой и других партий 4 августа 1914 г., – мы, сторонники Циммервальда, не на словах, а на деле, мы понимаем под интернационализмом иное.

Мы не согласны молча смотреть на окончательно обнаружившиеся и самим председателем Циммервальдской и Кинтальской конференций освященные стремления оставить все по-старому в гнилом европейском социализме и посредством лицемерного солидаризированья с К. Либкнехтом обойти действительный лозунг этого вождя интернациональных рабочих, его призыв работать над «регенерацией сверху донизу» старых партий. Мы уверены, что мы имеем на своей стороне всех сознательных рабочих, во всем мире восторженно приветствовавших К. Либкнехта и его тактику.

Мы выступаем открыто с разоблачением циммервальдской правой, перешедшей на сторону буржуазно-реформистского пацифизма.

Мы выступаем открыто с разоблачением измены Циммервальду со стороны Р. Гримма и требуем созыва конференции для смещения его с его должности члена Internationale Sozialistische Kommission.

Слово Циммервальд является лозунгом интернационального социализма и революционной борьбы. Это слово не должно служить прикрытием социал-патриотизма и буржуазного реформизма.

За истинный интернационализм, требующий борьбы с социал-патриотами прежде всего своей собственной страны! За истинную революционную тактику, невозможную при соглашениях с социал-патриотами против соц. и революционных рабочих!

Написано в конце декабря 1916 г.

Впервые напечатано в 1924 г. в журнале «Пролетарская Революция» № 5

Печатается по рукописи

Доклад о революции 1905 года{116}

Юные друзья и товарищи!

Сегодня двенадцатая годовщина «Кровавого Воскресенья», которое с полным правом рассматривается, как начало русской революции.

Тысячи рабочих, – и притом не социал-демократических, а верующих, верноподданных людей, стекаются под предводительством священника Гапона со всех частей города к центру столицы, к площади перед Зимним дворцом, чтобы передать царю свою петицию. Рабочие идут с иконами, и их тогдашний вождь Гапон письменно уверял царя, что он гарантирует ему личную безопасность и просит его выйти к народу.

Вызываются войска. Уланы и казаки бросаются на толпу с холодным оружием, стреляют в безоружных рабочих, которые на коленях умоляли казаков, чтобы их пропустили к царю. По полицейским донесениям, тогда было более тысячи убито, более двух тысяч ранено. Возмущение рабочих было неописуемо.

Вот самая общая картина 22 января 1905 года – «Кровавого Воскресенья».

Чтобы сделать вам нагляднее историческое значение этого события, я прочту вам несколько мест из петиции рабочих. Петиция начинается следующим образом:

«Мы, рабочие, жители Петербурга, пришли к Тебе. Мы – несчастные, поруганные рабы, мы задавлены деспотизмом и произволом. Когда переполнилась чаша терпения, мы прекратили работу и просили наших хозяев дать нам лишь только то, без чего жизнь является мучением. Но все это было отвергнуто, все показалось фабрикантам незаконным. Мы здесь, многие тысячи, как и весь русский народ, не имеем никаких человеческих прав. Благодаря Твоим чиновникам, мы стали рабами».