Владимир Владко - Аргонавты Вселенной

• Название: Аргонавты Вселенной
• Автор: Владимир Владко
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1957

---

– Что именно, Галя?

– Отправить письмо… маленькое… мне очень хочется успокоить маму…

Ласковая улыбка осветила лицо Николая Петровича.

– А я-то уже дивился: и чего никто не говорит о письме домой? Начал даже думать, что вы забыли о маме.

– Ой, Николай Петрович, что вы говорите! Значит, можно? Я сейчас! Сейчас!

Конечно, мое письмо тоже было давно готово.

– Ну, все? Можете идти отправлять ракету, – распорядился Николай Петрович.

Ван Лун, Сокол и я прошли к склад, где лежала почтовая ракета. Это была блестящая металлическая сигара, сделанная из того же супертитана, что и весь наш астроплан. Да она и по виду очень походила на него: такая же длинная, вытянутая, остроносая, с маленькими крылышками в хвостовой части корпуса. Дополнительных двигателей на крылышках не было. Ракета снабжена только одним – центральным – двигателем с отверстием на хвосте. Почти всю внутренность ракеты заполнял атомит, и для багажа оставалось совсем маленькое местечко, своеобразный почтовый ящик в форме полого цилиндра, который закрывался толстой металлической пробкой с винтовой нарезкой.

Рукописи, свернутые в трубку, и катушки фотопленки вместе с нашими письмами были опущены в цилиндр, заложены круглыми пыжами-прокладками, и Вадим Сергеевич осторожными движениями стал завинчивать металлическую пробку. Ввернутая до отказа, она как бы слилась с корпусом ракеты, и найти ее я могла только по двум крохотным углублениям, в которые вставлялся ключ-скоба.

Ван Лун нажал кнопку управления подъемником, на котором лежала почтовая ракета, – и металлическая платформа с нею начала медленно подниматься вверх через большой люк, открывшийся над ней в потолке склада. Затем люк снова закрылся, и мы поспешили обратно, в центральную каюту.

Здесь Сокол и Рындин быстро надели скафандры и отправились наружу, как обычно через шлюзовые люки.

А еще через несколько минут мы с Ван Луном почувствовали едва заметный толчок: почтовая ракета оторвалась от астроплана и отправилась на Землю…

Зеркало перископа у нас уже было повернуто туда, куда должен был лететь космический почтальон. И мы с Ван Луном увидели огненное облачко, которое быстро удалялось от нас: это работал двигатель ракеты, уносившейся к Земле. Всего несколько секунд – и облачко исчезло, растаяло. Все! И только голос диктора Земли в наушниках все еще напоминал нам о необычайном происшествии. Иногда этот голос почти пропадал, иногда его было слышно лучше. Мы слушали все те же слова и радостно поглядывали друг на друга: Родина помнит и заботится о нас, ее посланцах в межпланетном пространстве!..

…Уже укладываясь спать (я по-прежнему сплю прямо в воздухе, только привязываюсь к стене под свинцовыми листами, и это очень удобно!), я спросила Сокола:

– Вадим Сергеевич, расскажите, пожалуйста, как вы отправляли почтовую ракету? И как вы сами не оторвались от корабля? Ведь один только шаг… бррр… страшно подумать, что можно было остаться там, снаружи, в холодном, мертвом пространстве… А наш астроплан мчится так быстро, разве его потом догонишь? Расскажите все-все, это так интересно!

По голосу Сокола я поняла, что он улыбается:

– Ничего особенного, Галя. Когда мы вышли на палубу, почтовая ракета лежала уже там на своей платформе, между раскрытыми створками двери грузового люка, будто в колыбели. Ну, мы положили ее точнее…

Ван Лун иронически усомнился:

– Положить немного трудно, считаю. Ракета ничего не весит как будто.

– Гм… ну не то чтобы положили, а установили в нужном направлении, как определил Николай Петрович. Затем включили двигатель ракеты, и она помчалась назад, к Земле. Только и всего.

Мне даже обидно стало. Такое важное событие – и такой скучный рассказ! Но Сокол, помолчав немного, добавил, как бы раздумывая вслух:

– Нет, пожалуй, не все. Должен сказать, Галиночка, что когда ракета выбросила из своего сопла облако газов, меня немного толкнуло. Я почувствовал, что меня относит в сторону от астроплана, будто что-то тянет а пространство. И не то чтобы я падал, нет, не так. А словно затягивает меня медленным, но сильным течением… Это было, правда, неприятное ощущение. Но, вообще говоря, ничего опасного здесь нет, – продолжал он, будто оправдываясь: – ведь мы с Николаем Петровччем зацепились тросами за крюки у верхнего люка. Нам, конечно, ничто не угрожало. Да, кроме того, должно было действовать и собственное притяжение астроплана, которое обязательно подтянуло бы меня назад, к корпусу корабля. Все это я понимал. Но, как я хорошо теперь вижу, можно ясно понимать разумоми все-таки поддаваться ощущениям, особенно когда они непривычные… Да, наверно, я долго буду помнить эту минуту!

Удивительно, но на этот раз даже насмешливый Ван Лун не отозвался какой-нибудь шуткой. Он задумчиво сказал:

– Думаю, это правда. Человек – живой, он много чувствует. Ум не всегда сверху. Машина – та не боится ничего. Человек может волноваться, хотя и знает. Это так.

Все замолчали. А я представила себе, что стою на корпусе астроплана, в темной пустоте… кругом только далекие холодные звезды… и вот меня относит в сторону, и трос отцепился… и я лечу в черное, бесконечное пространство… Нет, это слишком страшно! Лучше думать о чем-нибудь другом. И я спросила Ван Луна:

– А почему все-таки мы услышали сегодня Землю, товарищ Ван Лун? Почему космическое излучение пропустило к нам передачу Земли, а не заглушило ее, как раньше?

Ван Лун пожал плечами:

– Очень трудно сказать. Считаю, может Николай Петрович объяснит. Сам не знаю. Только если Николай Петрович не спит.

Голос Николая Петровича звучал нерешительно, когда он отозвался:

– Нет, Ван, я не сплю… Но думаю о другом. Меня взволновал голос нашей родной Земли, которого мы все время так ждали. И вот мы услышали его – заботливый, встревоженный… Мне вспомнились наши разговоры перед стартом: это когда вы, Вадим, говорили о том, что мы надолго прощаемся с Землей, отрываемся от нее… Помните?

– Помню, – смущенно откликнулся Сокол.

– Как видите, вы были неправы, Вадим. Мы не оторвались от Земли, она с нами всегда и везде. Даже здесь, в безграничных просторах Вселенной. Где бы мы ни оказались, Родина думает и заботится о нас. Как это прекрасно, друзья мои!

Он умолк. Никто из нас не осмеливался нарушить молчание, помешать мыслям Николая Петровича. Да и сами мы тоже были взволнованы его словами – теплыми и проникновенными.

Но вот Николай Петрович заговорил снова:

– Теперь относительно вашего вопроса, Галя. Ответ на него может оказаться вовсе не таким сложным, как вам кажется. Конечно, эти предположения еще нуждаются в проверке. Но дело представляется мне так. Мощный поток космического излучения имеет свои пределы. Возможно, что космическое излучение распространяется не сплошь, а отдельными потоками, широкими рукавами. Долгое время мы летели, прорезая один из таких мощных потоков, который, судя по наблюдениям Вадима, идет со стороны крабовидной туманности Тельца. И этот поток глушил все радиосигналы. А теперь, как мне кажется, мы вылетели из главного потока, во всяком случае – из наиболее интенсивной его части. Здесь, в той части космического пространства, в которой мы находимся теперь, поток излучения слабее. Он меньше искажает и глушит радиосигналы. Хотя в наушниках продолжается треск и грохот, но, как вы заметили сами, он уже ослабел. И мы получили возможность разбирать сигналы Земли. Ну, возможно также, что и на Земле увеличили мощность передатчика… Повторяю, все это – только догадки: разве можно сказать сейчас что-либо определенное? Вот завтра Вадим проведет новые наблюдения, измерит интенсивность потока космического излучения. И, быть может, тогда результаты этих новых наблюдений подтвердят мои мысли. Узнаем завтра.

– Еще одна загадка, – вставил Вадим Сергеевич.

– Назовем это лучше еще одной задачей, которую нам предстоит разрешить, – поправил его Николай Петрович.

– Пожалуйста, пусть будет задача, – согласился Сокол. – Перед нами их столько, что и не пересчитаешь, – и одна важнее другой.

– Думаю, это очень хорошо, – вмешался Ван Лун. – Если иначе – зачем нам лететь на Венеру? Туристы путешествуют без дела. Мы – люди науки. Нам – работать, решать задачи.

– Да разве я спорю? – живо откликнулся Сокол. – Это само собой понятно, Ван. У меня были совсем другие мысли, и вы их подкрепили своим замечанием, дорогой друг.

– Какие мысли? Скажите, прошу.

– Представьте себе – о фантастике.

– О какой фантастике? – в один голос удивленно осведомились и Ван Лун и Николай Петрович. Удивилась и я.

– А вот о какой, – увлеченно продолжал Сокол. – Мы с вами летим на Венеру. Это непреложный факт – и вместе с тем, с точки зрения людей, живших, скажем, в пятидесятых годах нашего столетия, это явная фантастика.

– При чем тут пятидесятые годы? – возразила я. – Вы бы еще вспомнили девятнадцатый век! А какая же фантастика в нашем путешествии?