Глеб Вышневецкий - Гирум

• Название: Гирум
• Автор: Глеб Вышневецкий
• Жанр: Фэнтези

Что, если в "мир иной" попадут не подростки и блондинки, для которых простой файербол — это уже целое откровение, а маги, знающие свои возможности и свою силу, умеющие и не боящиеся ее применять? PS: несмотря на псевдонаучность, к науке отношения не имеет.

---

Вышневецкий Глеб Гирум

Интерлюдия 1

В кабинете одного известного московского здания, покрытого, несмотря на известность, сплошной завесой тайн, секретов, слухов и легенд, сидело несколько человек в строгих костюмах, нисколько не соответствовавших жаркой погоде, царящей за окном. Они собирались уже не в первый раз, но впервые обстановка напоминала не кружок закадычных друзей или, скорее, заговорщиков, а собрание совета директоров компании в период ее "недружественного поглощения" конкурирующей фирмой. Хозяин кабинета (во всяком случае, сидел он именно за "хозяйским" столом), невысокий тучный мужчина с заметной лысиной постоянно вытирал голову носовым платком, да и остальные, хоть и были намного моложе, чувствовали себя не очень комфортно. И причиной тому была отнюдь не жара.

— Да вы хоть представляете себе, каковы были масштабы работы!? — плевался слюной толстячок. — Были проверены военные, милиционеры, спортсмены, врачи, пенсионеры, призывники, школьники, учителя — все, чей медосмотр не вызвал бы никаких подозрений! И ведь даже такая малость некоторых заинтересовала! Все эти совершенно ненужные разбирательства, утрясания, торги! Ведь было проверено свыше тридцати шести миллионов человек! И вы выудили из них лишь восемь! Это же полный провал!

— Вы забываете о девятом, — робко возразил ему высокий худой мужчина, на котором дорогой костюм от известного кутюрье смотрелся как, очевидно, куда более привычный для него лабораторный халат.

При этих словах толстячок будто поперхнулся и разъяренно воззрился на осмелившегося перебить его наглеца. Еще один присутствующий, среднего роста и атлетического телосложения блондин посмотрел на худого с долей сочувствия, но с таким выражением лица, будто в свое время этот неведомый девятый однажды добавил ему в чай даже не соль, а, по меньшей мере, серную кислоту.

— О да, конечно! — с сарказмом ответил толстячок. — Это существенно улучшает статистику! Вместо одного человека из четырех с половиной миллионов мы имеем одного из четырех миллионов! Какое облегчение! Вы меня утешили. И, будьте так добры, объясните мне, что там за бойня произошла!? Не поверю, что там не замешана ваша рука…

— Издержки производства — жестко отрезал наиболее свободно чувствовавший себя человек, на котором даже сшитый по заказу у элитного портного костюм сидел как привычный мундир. — Пока вы там рассусоливали, мне пришлось закатать рукава и поработать по-старинке! Так что хватит ныть! И без этого забот хватает! Если вы полагаете, что законсервированный научный комплекс нигде не учтен, то вы глубоко ошибаетесь! Все, кому надо, обо всем хорошо помнят. Радует одно, список лиц довольно короток, и те, кто не с нами, не с нами вообще! И вообще, мы уже по уши влезли в это дерьмо. Если не глубже. Так что будьте спокойны, для нас не будет даже военно-полевого трибунала!

А военный, убедившись, что полностью овладел вниманием присутствующих, продолжил:

— Кроме того, по-моему это даже к лучшему, — нам и один доставляет столько хлопот, что диву даешься. А представьте, что было бы, если их окажется не девятеро, а, скажем, сотня? — Блондин с ужасом посмотрел на военного, как будто лишь сейчас оценил всю прелесть их положения, а худой — с нескрываемой благодарностью. Толстячок как-то стушевался, очевидно, ранее не принимая во внимание это обстоятельство.

— Полагаю, мы несколько подзабыли о том, что открыли для себя довольно-таки необычную область знаний, и что, на данный момент, чем меньше людей посвящено в нее, тем лучше. Пока, подчеркиваю, пока, чем меньше число испытуемых, тем. Возможно, в ходе исследований, нам удастся понять, от каких факторов зависит имеющиеся свойства объектов и придать требуемые качества людям, изначально лишенных таких качеств. Но лично меня бы устроило самое минимальное влияние человеческого фактора, проведенная нами операция и так привлекла слишком значительное внимание к проекту. Если бы это было возможно, то я бы вообще запретил бы набор дополнительного контингента в проект, но, увы, — с этими словами он косо посмотрел на худого, как будто он был лично виновен в произошедшем, — наука не способна обойтись без человека.

— Микроэлектроника слишком грубый инструмент для этого, — посетовал худой, впрочем, ничуть не сожалея об этом, — лишь живая природа способна эффективно фильтровать излучение, я об этом говорил неоднократно, и повторю еще раз!

— Мы вам верим, Профессор, — примирительно сказал хозяин кабинета, — в конце концов, мы полностью контролируем ситуацию, не так ли? — в этот момент все посмотрели на доселе старавшегося оставаться незаметным блондина.

— На данный момент техническая блокада надежна на все сто, — уверенно начал он. — Но предшествующий опыт показывает, что абсолютной защиты не существует. Моему отделу потребуется постоянный поток информации от свежих объектов, чтобы мы могли своевременно реагировать на все изменения. И, разумеется, нельзя прекращать работу с объектом номер один.

— Хорошо, — подытожил военный, — действуем согласно плану. Обо всех изменениях докладывать мне немедленно.

Все разошлись, оставив толстяка в одиночестве. Он встал, в очередной раз вытер лысину и с ненавистью посмотрел на закрывшуюся дверь. Слова генерала о необходимости доклада ему задели его, бывалого подковерного бойца, за живое. "Да что этот тупой солдафонишко возомнил о себе!". Попытка оттеснить его, человека, который фактически организовал все, от руля проекта, и, как следствие, ото всех открывавшихся поистине головокружительных перспектив, расценивалась как однозначное предательство. То, что первым "замутил тему" как раз генерал, и уж после предложил ему, уже успешному политику долю в участии, роли уже не играло. Он покусился на святое, на инвестиции, а инвестиции следовало защищать…

Глава 1

Виктор Рогожин проснулся от резкой трели поставленного на половину шестого будильника. Он рывком поднялся с койки и замер, прислушиваясь к ощущениям. Ему было тревожно в этом комнате, в этом здании. Ему не нравился ни дотошный медосмотр, по результатам которого его сосватали на это задание, ни человек, в присутствии которого нервничал даже непробиваемый Дед. Такие же ощущения у него были, когда его группа впервые отправилась на короткую командировку в небольшую республику, возжаждавшей независимости. Ту неудачу штабисты объясняли "просчетами в планировании, допущенными из-за недостаточных разведывательных данных" и все шишки опять посыпались на ГРУ. А то, что на своей территории разведка по профилю, вообще-то, не работает, опять как-то незаметно прошло мимо кассы. Спасла от трибунала только предупреждение Деда, что он не задержится ни на секунду в случае, если на ребят вздумают катить бочку. Разбрасываться столь ценными кадрами не хотелось, а потому все спустили на тормозах. Но начиналось все с таких же неприятных ощущений…

Небольшая комната, в которой он провел эту ночь, была какой-то невзрачной, но, как ему вчера сказал провожатый, в ней ему предстояло провести довольно длительное время, поэтому у него будет и время, и возможность привести ее в соответствие со своими вкусами. Когда же Виктор задал ему вопрос относительно длительности исследований, ничего определенного тот сказать не смог, сославшись на незнание планов начальства, с которым Виктору и прочим предстояло встретиться на следующий день. Рогожин взглянул на часы и, справедливо предположив, что научный комплекс еще не проснулся, выполнил обычные утренние упражнения, после чего отправился в душ.

Как и было обещано, в восемь утра в дверь номера вежливо постучались.

— Минутку! — крикнул Виктор через дверь, заканчивая переодеваться в выданную ему униформу.

— Как пунктуально, — очаровательно улыбнулась ему девушка, когда он открыл дверь.

— О, приношу свои глубочайшие извинения за то, что заставил ждать столь прекрасную даму за порогом, — распелся соловьем Виктор, профессиональный военный в котором вмиг капитулировал перед ловеласом. Впрочем, как неоднократно отмечали и начальство и товарищи, ловелас имел шансы проснуться лишь в сугубо мирной обстановке и никогда бы не помешал капитану на задании. — Конечно же, я был обязан открыть сразу же, не обращая внимания на такие мелочи, как рубашка.

— Вы всем так говорите, — то ли утверждающе, то ли обвиняюще сказала девушка, оценив статного капитана, и продолжила: — если вы готовы, то прошу следовать за мной. — Она развернулась, вздернув носик, и, цокая низкими каблучками, пошла по ярко освещенному коридору. "Ах, какая фигурка, какие ножки", — только и успел подумать Рогожин, закрывая за собою дверь.

— А что такая красавица делает в таком скучном месте? — продолжил он.