Альберт Мифтахутдинов - Дни ожиданий

• Название: Дни ожиданий
• Автор: Альберт Мифтахутдинов
• Издательство: Дальневосточное книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1979

Альберт Мифтахутдинов автор книг «Расскажи про Одиссея», «Головы моих друзей», «Очень маленький земной шар» и других. Все они о Чукотке, тема Севера — основная в творчестве А. Мифтахутдинова.

После окончания Киевского университета он живет и трудится в Магаданской области. Работал журналистом, инспектором красных яранг, рабочим геологической партии. В настоящее время ответственный секретарь Магаданской писательской организации.

А. Мифтахутдинов лауреат премии Магаданского комсомола.

---

— Ну что вы, что вы, — застеснялся Варя от такого неожиданного поворота.

— Нет, нет, не стесняйтесь. Вы у нас впервые. Тут все немножечко не так, как на материке. И я обязан, понимаете, это мой долг помочь вам.

— Спасибо.

Варфоломей ушел, а Акулов, подойдя к окну, окинул взглядом белую необъятную ширь океана, задумался, прикрыл глаза. Виделся ему праздник, свет юпитеров и вспышки блицев, информации в газетах и сообщения в «Полярном выпуске последних известий». Быть Мероприятию — твердо решил Акулов. Он не знал еще, какому, но верно размышлял, что так просто на остров старшего сценариста не пошлют.

А старший сценарист между тем внимательно и с неприкрытым любопытством рассматривал дом, куда его поселили, поскольку гостиницы на острове не было — достаточно было пустых домов. В самолете Варфоломей познакомился с попутчиком — охотоведом Христофором Кучиным, а вернее, не охотоведом, а заместителем начальника областного управления охоты, то есть человеком в высшей степени ответственным («Начальником», — вздохнул Варфоломей), но держался Кучин просто и, узнав, что Варя летит так далеко на север впервые, тут же взял над ним шефство, то есть пытался рассказать об острове. В грохоте «аннушки» ничего не было слышно, тогда он махнул рукой, достал из кармана куртки плитку шоколада, отломил половину и отдал ее Варфоломею.

По прилете на остров Христофор тут же познакомил его с встречающим (тот был при вездеходе), пригласил жить вместе, показал, где сельсовет, и, погрузив чемодан Варфоломея в вездеход, тронулся в гору, а Варя пешком пошел в сельсовет, так как до него рукой подать.

И вот теперь Варфоломей осматривает свое новое жилище. В доме никого нет, но ему сказали, что можно входить без ключа, дом не закрывается, и в углу он увидел свой чемодан, рюкзак и спальный мешок Христофора и понял, что дом этот принадлежит встречающему, что Христофор — начальник, а встречающий его — подчиненный.

Он снял очки, протер их замшей, снова надел, достал сандаловую расческу, понюхал ее, причесал бороду, сел на койку — она была без матраца и спальных принадлежностей — и вздохнул. Где-то он предчувствовал, что начинается новая жизнь или один из важнейших этапов его новой жизни, и, судя по всему (по чему? — он не мог еще понять), этап длительный. Далеко на севере у самого полюса очень часто бывает, что человека вдруг осеняет предчувствие истины или еще чего-то, ученые пока не дали этому объяснения.

Захотелось чаю.

Тогда он встал и пошел на кухню, к печке. Она была холодной. Рядом на стене висел плоский бак, из бака в печь шла тонкая трубка. Под баком стояло ведро. Варфоломей понюхал — горючее. На всякий случай он отошел подальше, не рискнув зажигать огонь.

Напротив у окна висел аккуратный шкафчик. Он открыл дверцу. Там было два отделения. Верхнее — домашняя аптечка, вся полочка заставлена склянками, пузырьками, коробками с таблетками.

В нижнем отделении ничего, кроме двух бутылок водки, не было. На обратной стороне дверцы приклеено объявление — на белом картоне черным фломастером: «Взял одну — верни две. О. В.».

Он быстро закрыл дверцу, ему не хотелось брать ни одной.

И тут он услышал топот ног на крыльце.

Дом, в котором оказался Варфоломей, принадлежит Ояру Винтеру. Если бы Варфоломей был чуть внимательней, он прочел бы на улице рядом с дверью табличку — «Областной Островной заказник № 1. Директор — О. Г. Винтер». Но табличка была наполовину занесена снегом, и Варя ее не заметил.

В лице директора совмещалось все: он был директором, егерем, охотрыбинспектором, бухгалтером, мотористом своей электростанции, таксидермистом, водителем вездехода, сторожем и младшим научным сотрудником. Получал за все он только одну ставку, все остальное входило в обязанности, регламентируемые степенью энтузиазма и самоотверженности.

Латыш Ояр Винтер — единственный блондин на острове, высокий, ладно скроенный викинг, с постоянной затаенной смешинкой в пронзительных серых глазах.

Слава о его бесстрашии и беспощадности к браконьерам пересекла границы острова и вышла на материк. И все потому, что ему так и не удалось за многие годы настичь и обезоружить браконьера, и он не виноват, если браконьерить тут никому не приходило в голову.

Но один случай все-таки был — он вписан в историю арктических приключений, и этот случай знают на всех островах Ледовитого океана и на побережье от Мурманска до Уэлена.

В 196… году на остров прибыла большая геодезическая партия с материка и работала полгода. В ТЗП обратили внимание, что партия, закупая в каждый очередной раз продукты, отказывается от мяса — и от консервов, и от свежей оленины. Ну что ж, может, там все вегетарианцы или просто запас большой привезли с материка.

Но однажды Нанук пришел к Винтеру и свалил у него в коридоре оленьи рога и несколько копыт. Тут уж не надо быть младшим научным сотрудником, чтобы определить — дело рук человека, убиты олени, которые здесь на вольном выпасе.

В ту же ночь Нанук и Винтер выехали на собачьей упряжке на восток острова, к балкам геодезистов. Прибыли ранним утром. Никто их не ждал. В балке-столовой готовился завтрак, аромат жареной оленины не спутаешь ни с чем.

— Мы нашли на острове остатки десяти загубленных оленей. Там, в столовой, — одиннадцатый. Сколько вы вообще застрелили? — задал наивный вопрос Винтер.

Молодой начальник партии молчал. Потом спросил:

— Где нашли?

— Это нетрудно, если пройти по всем следам вашего вездехода.

Молодой начальник партии знал, что здесь он выполняет важное государственное задание. В конце концов, его не заменят, а Арктика спишет все, думал он.

— Подпишите, — сказал Винтер. И протянул акт.

Акт был подписан.

Начальник партии, подписывая документ, не учел одного пункта — при аресте браконьеров у них изымается оружие и транспорт — средства передвижения.

Материк подтвердил справедливость действий Винтера, дал добро на конфискацию охотничьих ружей, оговорив, что боевые карабины должны быть возвращены предприятию.

«А транспорт?» — дополнительно запросил Винтер. И вскоре начальник партии был снят, отозван на материк, а через месяц, после завершения всех работ, геодезический вездеход поступил в собственность заказника, в сельсовете были оформлены бумаги, и Винтер стал единоличным владельцем транспорта, получив благодарность и денежную премию управления.

Вот почему о Винтере знали всюду, где есть браконьеры и управления охотничьих хозяйств.

…Неуютна жизнь холостяка — особенно на острове. Ояр Винтер умел хорошо готовить, но у него никогда не было продуктов. Вернее, продукты были, но он не умел их хранить и всему на свете предпочитал консервы и бутылки. Консервы валялись в столе, под койкой, в книжном шкафу и в коридоре. Все, кто останавливался у него, щедро пользовались разбросанными пищетоварами, но бутылки ему было жалко, поскольку на острове действовал «сухой закон», и выбить в ТЗП бутылку водки или спирта было проблемой. Если кто-то в отсутствие Винтера набредал на его шкафчик, то видел объявление и, позаимствовав из шкафчика, возвращал, как положено, в двойном количестве. Винтер в накладке не был. Только однажды, вернувшись из поездки по острову, он обнаружил вместо бутылки шесть флаконов тройного одеколона, что явно не соответствовало эквиваленту взятого. Он выяснил, что приезжал командированный, у которого ну никаких связей в ТЗП не было, и пришлось возместить недостачу единственно возможным для него способом. Ояр понял его и простил, и дверь его дома по-прежнему никогда не закрывалась.

Дом его неказист, наполовину занесен снегом — стоит на самом берегу, на семи ветрах. Две комнаты, кухня, коридор, туалет в доме, что весьма редко бывает в северных домах.

Систему отопления он позаимствовал у полярников. Из бачка на стене по тонкой трубке стекала солярка на старую сковороду, которая стояла в печи. Мощность струи солярки можно регулировать краником. Солярка горела, печь гудела, и пока был огонь, в доме было тепло. За ночь же все тепло выдувало, если ты ленился вставать и наполнять бак горючим. Восемь ведер солярки съедала такая печь за сутки.

В доме всегда пахло кочегаркой, машинным залом, ремонтной мастерской. Потолок и стены закопчены, и, если кому-нибудь в голову пришла бы идея заняться утренней гимнастикой и устроить бег на месте, с потолка и стен посыпался бы мягкий черный пух, лохмотья копоти, этакий черненький новогодний снежок.

Все полки, стеллажи и полочки были заставлены минералами, моржовыми клыками, чучелами леммингов, песца, лисицы и птиц: полярной совы, белого гуся, разных видов чаек, гаги, гагары, топорка, куличка, поморника. Два черепа медведя скалили зубы из угла.

Книги были лишь по специальности — охотоведение, природа, учебники по таксидермии, климату Арктики, течениям северных морей и другие, изданные Гидрометеоиздатом.