Джон Бойд - Опылители Эдема

• Название: Опылители Эдема
• Автор: Джон Бойд
• Издательство: Северо-Запад, Снарк
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88825-003-1

Имя американского литератора Джона Бойда до настоящего времени практически не известно в России. Назвать его романы просто «научной фантастикой» было бы в высшей степени неверно. Это философские притчи, корни которых, как признается сам автор, уходят в европейскую мифологию. Представленный в данной книге романы «Опылители Эдема» — чтение не самое легкое. За чисто фантастическим антуражем писатель скрывает самые земные, самые наболевшие проблемы современного человечества. Напряженная, аллегоричная проза Джона Бойда удовлетворит самого придирчивого и искушенного читателя.

Мир, в котором происходит действие, рядом деталей напоминает о первом романе Бойда (жесткая регламентация деторождения и социального статуса, зашоренность обывателей), но сюжет совершенно иной, хотя по-прежнему связан с сексуальными проблемами землян и не землян. Планета Цветов становится не только источником опасности, таящейся в коллективном разуме, но и приносит гармонию в существование четы биологов. Главная героиня — женщина; автор наблюдает ее чувственное пробуждение, которое завершается парадоксально. Тайны Флоры будут разгаданы, и теория любви цветов чем-то напоминает о хиппи. Однако обилие биологических комментариев и античный подтекст делают наслаждение текстом невозможным. В романе все продумано до мелочей, и творчеству читателя места не остается. Хотя «эротические» эпизоды и философские выкладки напоминают романы Ф. Херберта, и уже это может заинтересовать.

---

На этот раз прорицательница ошиблась в своем пророчестве! Пренебрегая кардинальным правилом своего ремесла, она слишком точно указала дату То, чего опасалась Фреда, будет не пятнадцатого марта, а в 1.45 ночи на воскресенье 19 марта.

В пятницу она преднамеренно так капризничала и раздражала Хала Полино, что он очень рано отправился в Лос-Анджелес на назначенную запись. Она выжила его из оранжереи до пяти, прежде чем задул сирокко.

Суббота выдалась ясной и теплой. Ни Хала, ни садовников на базе не было, поэтому после ленча Фреда взяла надувной матрац, лосьон от загара и козырек от солнца и отправилась в тюльпановые клумбы. Одетая в бикини, она улеглась на матрац и, подставив себя солнечным лучам и слушая воркование и посвистывание цветов, нежилась в сухом тепле. Все вокруг нее настраивало на безмятежность. Даже внутри нее наступил мир, потому что теперь она смирилась со своей судьбой. Ей даже казалось, что чего-то недостает. Без Хала Полино, изрыгающего проклятья «маленьким тварям», «флорианскому компьютеру», «желтой чуме», ее миру не хватало хорошей встряски.

Возможно, размышляла она, такая ее сильная реакция вызвана нежностью к мальчику, а вовсе не проявление нежности было результатом этой реакции. Он никогда не сможет сравняться с Полом по точности мышления или избирательности эмоциональной ответной реакции — она ни разу не слыхала, чтобы Пол пел рождественские гимны, — но она не собиралась превозносить Пола за счет принижения достоинств Полино. Это два разных, но равных мужчины, хотя Халу подходит место пониже. Пол — капитан на мостике линкора. Хал — гребец в челноке. Пол больше подходит для долгого рейса с постоянным напряжением всех сил; Хал хорош для короткого броска, взрывного усилия.

Держаться подальше от мужчины в челноке трудновато. Ее положение и возраст значат для Хала мало. Его не привлекают никакие статусы, и он не на много моложе ее. В реальном мире материй он просто восьмидесятилетний старик по сравнению с ней и Полом. У него, возможно, есть уверенность в себе, может быть, он сумеет быть внимательным и проявит достаточную зрелость, чтобы пользоваться своей силой с осторожностью. Считается, что итальянцы в таких делах деликатны Эта надпись на стене туалетной, «Латиняне — отвратительные любовники», была не чем иным, как женским трюком, направленным на то, чтобы отпугнуть от него других девушек.

Фреда поправила козырек так, чтобы он прикрывал глаза более надежно, и повернулась животом к солнцу, изогнув дутой позвоночник, чтобы не коснуться нагретых солнцем краев матраца и опустить спину на его прохладную середину. Она испытывала удовольствие от перекатывания собственных мышц, когда, напрягая ягодицы и широко разводя колени, подставляла солнцу внутреннюю сторону бедер. Тюльпаны по соседству кудахтали осуждающе, и она улыбалась их застенчивости.

Вчера она не по-доброму обошлась с Халом. Она решила, что впредь будет с парнем менее ворчливой.

За грехи чьей-то матери нельзя наказывать сыновей других матерей. Это была не просто недоброта, было бы несправедливо продолжать изводить молодого человека по той причине, что какая-то маленькая девочка, которую Фреда с трудом могла вспомнить, услыхала однажды, как ее отец сказал ее матери: «Ты — мексиканская шлюха!».

Глава девятая

— Доктор Карон, позвольте представить вам мистера Питера Хенли.

Фреда в один миг подняла на лоб козырек, свела колени и приняла сидячее положение. Хал и какой-то незнакомец стояли почти рядом с нею. Вне всякого сомнения, их восхитила ее гимнастика.

— Я думала, вы в Лос-Анджелесе!

— Я закончил сеанс записи сегодня утром. Мистер Хенли из Австралии — на аспирантской стипендии в Бюро Лингвистики.

— Что вы глазеете на меня, Хал! Принесите мою спецовку.

— Но, Фреда, на некоторых пляжах вы бы выглядели вполне одетой.

— Я не на пляже, принесите, наконец, мой халат!

Хал подчинился и помчался в оранжерею, оставив молодого незнакомца с вожделением глазеть на нее. В Питере Хенли действительно есть что-то от Австралии, подумала она, что-то от самых необжитых районов. Он был высок и строен, светлые волосы торчали в стороны, но были приглажены на макушке. Острый подбородок придавал голове форму буквы V, если бы эту форму не нарушали оттопыренные уши. Его острый, в буквальном смысле слова выдающийся нос уравновешивали глаза, такие большие и голубые, что вполне можно было предположить, что они достались ему по наследству от какого-нибудь сумчатого этих антиподов, который отклонился от прямой ветви своей эволюции. Его адамово яблоко перекатывалось то вверх, то вниз, и Фреде подумалось, что он влюбленно глазеет на нее даже шеей.

— Я извиняюсь, мистер Хенли, — сказала она, — мне казалось, что я одна в саду. Должно быть, я смутила вас.

— Нет, ма-ам. На пляжах Швеции девушки вовсе не одеты. Но даже в таком виде они не идут ни в какое сравнение с девушками Фресно.

— Чем я могу быть вам полезна? — холодно спросила она, но что-то в его облике придало ее вопросу характер непристойного намека.

— Я прибыл из Бюро Лингвистики, но не имею официальных полномочий.

— У вас каникулы?

— Да, ма-ам.

Вернулся Хал и подал ей халат, в который она мгновенно облеклась и застегнулась с быстротой молнии, продолжая поддерживать вежливую беседу.

— Фресно в марте — не очень удачный выбор места для отдыха. Это то же самое, что поехать в Дюбюк в августе.

— Доктор Карон, Питер докопался до кое-какой интересной информации.

— Речь идет о тех лентах, ма-ам. Присланных вами и Халом.

— Так что же с этими лентами, сэр?

— Они прошли анализ только по формуле Четыре-В, ма-ам, — его «ма-ам» звучало, как «мам». — Это «анализ вежливости», своего рода отписка на официальный запрос. Он достаточно досконален, этот Четыре-В, уверяю вас, но я почувствовал… В общем, ма-ам, я почувствовал, что обработка была проведена недостаточно точно. В верхней части спектрограммы оказалось несколько нечетких пятен…

— Вы обратили внимание руководителя вашего подразделения на неточность обработки?

— Видите ли, ма-ам. Вы ведь знаете руководителей подразделений Прошу извинить меня, ма-ам. Если ваша идея оказывается хорошей, то это их идея; если нет, вы остаетесь при своих интересах, получив хорошую зуботычину.

Да, ей знакомы такие руководители, подумала Фреда, но она знает и ассистентов таких, как Питер Хенли, которые сразу не станут обращать внимание на ошибки других, но потом, хитро подобрав подходящий момент, подбросят придержанную информацию своему руководителю и обязательно в присутствии его руководителя, чтобы набить себе максимальную цену. В некоторых кругах таких, как Питер Хенли, называют отдельческими крысами.

— Продолжайте, — сказала Фреда.

— Интервалы между пятнами носят регулярный характер, и я подумал, ма-ам, что они могут быть спектральными узлами звуков более высокого тона, которые оборудование Хала не улавливало.

— Вы думаете, тюльпаны могут издавать звуки таких тонов, которые мы не слышим?

— Нет, ма-ам, — сказал Хенли. — Я не думаю так, потому что официально у меня нет доказательств. Неофициально, у меня есть кусочек ленты, который я вытащил из мусорной корзины босса, но именно этот кусочек и вызвал мои подозрения.

Настоящий шакал, подумала она.

— Могу я взглянуть на ваш пропуск посетителя станции, мистер Хенли?

Его пропуск был в порядке. Хал об этом позаботился.

— Продолжим нашу беседу в служебном помещении, — сказала она.

Хал собрал ее экипировку для солнечных ванн и шел рядом с ней по пути к оранжерее.

— Питер из Сиднейского университета. В Штатах он на аспирантской стипендии, и он один из студентов профессора Гранта.

По его тону Фреда поняла, что о профессоре Гранте ей должно быть все известно, но она профессора не знала.

— Кто такой профессор Грант? — спросила она.

— Он преподает какую-то совершенно необычную методологию. Питер, расскажите доктору об этом.

— Теория доктора Гранта состоит в том, что ни в одной исследовательской методике не должно быть логики, потому что основные элементы Вселенной иррациональны. Доктор Грант говорит, возьмите эту чертову стандартную методику и швырните ее в эту чертову мусорную корзину.

— Он похож на одного моего друга, — сказала Фреда, — Ганса Клейборга.

— Грант учился у Клейборга, — сказал австралиец.

— Да, теперь я припоминаю, — сказала Фреда, очень довольная своей первой попыткой похвастать знакомством с видным человеком. — И Ганс был о нем высокого мнения.

— Доктор Карон, вот мое доказательство, чего-нибудь оно должно стоить, — он вытащил из кармана ролик спектрограммной ленты, снял с него резинку и развернул ленту на столе. — Этот звук вы слышите, — сказал он, указывая на беспорядочное нагромождение линий звукового спектра, — но выше, как вы можете видеть, на ленте есть пятна.