Джон Бойд - Опылители Эдема

• Название: Опылители Эдема
• Автор: Джон Бойд
• Издательство: Северо-Запад, Снарк
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88825-003-1

Имя американского литератора Джона Бойда до настоящего времени практически не известно в России. Назвать его романы просто «научной фантастикой» было бы в высшей степени неверно. Это философские притчи, корни которых, как признается сам автор, уходят в европейскую мифологию. Представленный в данной книге романы «Опылители Эдема» — чтение не самое легкое. За чисто фантастическим антуражем писатель скрывает самые земные, самые наболевшие проблемы современного человечества. Напряженная, аллегоричная проза Джона Бойда удовлетворит самого придирчивого и искушенного читателя.

Мир, в котором происходит действие, рядом деталей напоминает о первом романе Бойда (жесткая регламентация деторождения и социального статуса, зашоренность обывателей), но сюжет совершенно иной, хотя по-прежнему связан с сексуальными проблемами землян и не землян. Планета Цветов становится не только источником опасности, таящейся в коллективном разуме, но и приносит гармонию в существование четы биологов. Главная героиня — женщина; автор наблюдает ее чувственное пробуждение, которое завершается парадоксально. Тайны Флоры будут разгаданы, и теория любви цветов чем-то напоминает о хиппи. Однако обилие биологических комментариев и античный подтекст делают наслаждение текстом невозможным. В романе все продумано до мелочей, и творчеству читателя места не остается. Хотя «эротические» эпизоды и философские выкладки напоминают романы Ф. Херберта, и уже это может заинтересовать.

---

— Они совершенно нормально работали на мужских цветках, но их шерстинки раздражали яйцеводы женских. Поэтому пчелам пришлось убраться.

— И появились осы, — сказала Фреда.

— Да, ма-ам. Когда я впервые заметил ос, одна из них ползла вверх по стеблю, а затем на спинке скатилась в яйцевод. Я не мог понять почему она не летит, тогда как вокруг летало несколько других. Я отнес ее к «Букашкам», чтобы они ее идентифицировали. Немного отдохнув, она снова полетела к клумбам. Тогда я окрасил одну и установил, что тюльпаны урабатывали их до смерти.

— Хал, хватит все приписывать растениям. Просто осы нашли идеальную ячейку для кладки яиц.

— Доктор, — запротестовал он, — эти тюльпаны разумны. Они нашли единственный вид ос на Земле, которые могут быть им полезны. Поняв суть процесса овуляции ос, они загипнотизировали насекомых таким образом, что те поверили, будто откладывают яйца. Некоторое количество яиц они действительно откладывали, и тюльпаны позволяли им выводиться, но осы упорно возвращались в цветочные чашечки тюльпанов очень долго и после того, как полностью завершили яйцекладку. Тюльпаны знают ос лучше меня, значит, они смышленее, чем я. И более того, эти осы откладывали свои яйца в землю тысячи лет. Менее чем за неделю тюльпаны изменили модель их поведения, на выработку которой ушли эпохи эволюции, так что они выкинули трюк вне пределов человеческого разумения. Я не методист, поэтому допускаю такое, но могу побиться об заклад, что ваш Пол Тестон знает, что эти растения мыслят. И я бьюсь с вами об заклад, что когда Пол вернется, он притащит с собой семена самой распроклятой орхидеи, какую видела эта планета.

Фреда не смогла сдержать улыбку, и Полино немного расслабился.

— Я убежден, что он прав, ма-ам. Эти орхидеи наверняка прогуливаются по ночам и занимаются ухаживаниями.

— Хал, во всем, что я от вас услышала, нет ничего такого, что было бы невозможно объяснить логически. Вы говорили об этих тюльпанах с кем-нибудь, кроме меня?

— Безусловно нет, доктор.

— Почему безусловно?

— Я не хочу нарваться на путешествие в Хьюстон без обратного билета. Сейчас я пользуюсь кредитом и доверием благодаря их музыкальным композициям. Мне нравятся деньги и слава.

— Вы, кажется, опасались, что эти растения придется уничтожить.

— Я думаю, они опасны. Они умеют приспосабливаться, а Земля для этих оторванных от дома деток — легкая пожива… Они смогут ликвидировать птиц, земляных червей и всех насекомых, в которых не нуждаются.

— Но на это уйдут сотни лет.

— Это их не тревожит.

— Но они не смогут ликвидировать нас.

— Вы правы, ма-ам, — сказал он, — не думаю, что они могут повредить нам… Но вот если Пол притащит орхидеи и те заключат союз с тюльпанами, тогда берегись! Орхидеи легко могут разделаться с человеком.

— Вы хотите сказать, что жизнь Пола в опасности?

— Отнюдь нет, доктор. Орхидеи не поднимут свои завитки на Пола.

— Почему вы в этом уверены, Хал?

— Спасибо за то, что вы называете меня «Хал», доктор, — явно довольный, он широко улыбнулся. — Орхидеи будут оберегать Пола, потому что он — единственный из рода людей, который у них есть, и они хотят изучить его.

Воскресной беседой с Халом началась неделя изменения отношений к Фреде, потому что холодность Гейнора становилась все более заметной. В столовой руководящего состава, здороваясь с ней, он все меньше и меньше задерживался около ее столика, зато руководителям других подразделений стал уделять гораздо больше внимания. Из-за его ставших короткими приветствий ее акции упали на два пункта. Когда в четверг он не пригласил ее за свой столик во время ленча, на это обратили внимание другие администраторы, и акции Фреды упали еще на три пункта.

Четверг оказался особенно плохим днем. Хал предсказывал на этот день второй урожай семян на клумбах А, но его прогноз не оправдался. В пятницу Хала все еще мучили переживания, зато курс акций Фреды немного улучшился. Капитан Баррон возвратился из Вашингтона, и вместе с коммодором Майнором они сидели за ленчем за ее столиком. Сразу четыре пункта вверх!

— Капитан Баррон, — сказала она с хитринкой в голосе, — по правде говоря, я удивилась, узнав о том, что ваши мальчишеские годы прошли среди собак-ищеек Арканзаса.

— Адмирал Крейтон шлет вам свои извинения, Фреда. Его адъютант ему неправильно доложил… Но я тоже был поражен тем, что, найдя мое имя в списке противников, вы все же взялись представлять ходатайство.

— Доктор Гейнор полагал, что побрякушки моего туалета можно противопоставить золоту Флота. Против палаша мы вышли с рапирой.

— Коммодор, — сказал вдруг капитан Баррон, — не приходилось ли вам бывать на Карстоне-6?

— А-а, да, — кивнул коммодор. — Увальни.

— Полноте, джентльмены, — сказала Фреда, — какие еще увальни Карстона-6?

— Это гигантские слизняки. Они разгуливают среди густой листвы тропиков планеты, — сказал Майнор, — поедая все, что попадается им на пути.

Ни одного из офицеров нельзя было упрекнуть в том, что они сплетничали. Они не назвали имен, но Фреда поняла, что у нее есть союзники. Они были из другого лагеря, и ее отвергли свои сторонники, но остались клумбы тюльпанов, и эти тюльпаны утоляли боль обиды. Клумбы А, отяжелевшие от семян, имели теперь мало времени на музицирование, зато группа клумб В продолжала петь с вожделением, и она вдруг поняла, что торопится покончить с ленчем, чтобы расстелить надувной матрац подле тюльпанов и, растянувшись на нем, слушать их мелодии и смотреть на плывущие в небе облака.

Большую часть недели Хал раскатывал полотнища брезента для улавливания семян и готовил клумбы Е и F к посадке. Он то и дело наклонялся над клумбами А и, указывая на прямоугольники вскопанной им земли, находящиеся на солидном расстоянии от цветов, говорил:

— Вон ваша цель, девочки. Стреляйте точно. Я не хочу заниматься после вас уборкой. И прицеливайтесь так, чтобы расстояние между семенами было ровно пятнадцать сантиметров. Мне бы не хотелось целую неделю прореживать ростки.

По его расчетам, второй урожай ближайшего к оранжерее ряда А опаздывал. Выброс семян из стручков должен был произойти в четверг. Во второй половине дня в пятницу Фреда стала подбивать Хала вырвать один беременный женский цветок и рассечь семенной стручок, но тот запротестовал:

— Нет, ма-ам. Я посадил их в строго геометрическом порядке. Вы можете его нарушить. Они проделают все что надо сами. Температура на этой неделе в среднем примерно на четыре градуса ниже, чем на предыдущей, а они чувствительны к температуре.

— Примерно на четыре градуса! — воскликнула она. — Деталь настолько важная, что здесь не должно быть никаких «примерно». Сейчас же дайте мне точные цифры.

Удрученно кивая головой, Полино отправился в оранжерею рисовать график температуры. Неделя, окончившаяся четвергом 9 февраля, была на 3,8° теплее, чем следующая за ней. В пятницу не было выброшено ни одного семени.

В субботу у Хала был выходной, но она застала его, гибкого, с обнаженным торсом, за разметкой следующих клумб, которые мистер Хокада должен был вскопать в понедельник. Она вошла в помещение, чтобы сделать выписки для своей монографии, а когда вышла, увидела, что он уже закончил работу и вышагивает по расстеленной перед рядом А брезентовой дорожке, беспокойно озираясь, чтобы успеть заметить первые несущиеся по воздуху семена. Его встревоженное лицо вызвало у нее улыбку.

— Хал Полино, — крикнула она, — вы производите впечатление отца, ожидающего ребенка!

— Какой, к черту, отец, — взорвался он. — Меня всего ломает. Ни одна оса не сможет оценить по достоинству, через что проходит мужчина, чтобы произвести на свет ребенка. Какая сегодня температура, доктор?

— Двадцать четыре.

— Давай, поднимайся. Поднимайся! — вопил он, взывая к температуре воздуха, и шагал по дорожке со сложенными за спиной руками, то и дело наклоняясь и свирепо вглядываясь в тюльпаны. Он вдруг стал похож на старика.

— Где осы? — крикнула она, разворачивая надувной матрац.

— Тюльпаны держат несколько штук в резерве, видимо, на случай необходимости подать сигнал приземления остальному осиному флоту, который курсирует где-нибудь по соседству. На этой стадии игры они не нужны тюльпанам. Кроме того, их могут зашибить летящие семена. Но ничего не происходит.

В саду шевельнулся ветерок, и ряд В очень мелодично заиграл на флейтах.

— Они пытаются подбодрить вас, Хал.

— Лжецы, бездельники, сачки, — брюзжал он клумбам А, раскачивая тяжелые тюльпаны.

К двум часам дня температура упала еще на один градус, и от океана пришел фронт холодного влажного воздуха.

— Родов сегодня не будет, Хал, — крикнула она. — Разве что я сделаю кесарево сечение.