Дмитрий Градинар - Настоящая фантастика – 2016 (сборник)

• Название: Настоящая фантастика – 2016 (сборник)
• Автор: Дмитрий Градинар
• Издательство: Издательство «Э»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88830-6

Немецкие мотоциклисты, ворвавшиеся в село, внезапно окружили Таню Климову, ленинградскую комсомолку, застигнутую войной во время летней практики. Мучительная гибель была неизбежна, но девушке повезло – испытатель хронокапусулы из далекого будущего спас ее. Спустя тысячу лет человечество достигло звезд, терраформировало Марс, построило справедливое общество без насилия и войн. Тане предложили остаться в этом прекрасном мире навсегда, но как остаться, когда по родной земле ползут пятнистые коробки вражеских танков, а нелюди мучают и убивают мирных жителей?..

Загадочный посетитель явился к мудрому китайскому мастеру Ченгу, чтобы выведать у него секрет путешествия во времени. Нетерпеливый и жадный иностранец готов был заплатить любые деньги, сулил мировую славу, грозился смертью, но мудрый мастер стоял на своем – путешествие во времени невозможно… Особенно для таких вот нетерпеливых и жадных…

Вадим Панов, Лео Каганов, Ярослав Веров, Игорь Минаков и другие известные писатели-фантасты в традиционном ежегодном сборнике, выпускаемом по итогам Крымского фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг»!

---

– Мельмот? – переспросил невообразимо древний робот в информационной будке. – Как же, как же. Помню такого. Один из основателей нашего Города. Дай Вечность памяти, один миллион сто двадцать три тысячи лет тому назад…

– Где я могу его найти? – Муравей перебил робота.

Робот, похожий на библейского патриарха, задумчиво огладил длинную бороду:

– Там.

Муравей взглянул туда, куда указывал робот. Солнце зашло, но небо сверкало множеством разноцветных шаров.

– Он одним из первых шагнул к звездам, – пояснил робот. – Чем может занять себя Вечный? Только вечным познанием бесконечности.

– Либо вечной погоней, – пробормотал Муравей. – Где я могу записаться в космонавты?

7. Ключ без права передачи

На следующий день Мишка вновь заявился ни свет ни заря. Сунул мне под нос синий томик Герберта Уэллса:

– Он – путешественник во времени!

– Кто? – я продолжал зевать. Чертовски хотелось поспать еще, но от Мишки разве отвяжешься? Как любила цитировать наша училка по английскому: «Уж коль втемяшилась в башку какая блажь, то и колом оттудова не выбьешь».

– Николай Николаевич! Ты почитай, почитай.

Я открыл томик. «Машина времени».

– Я читал, Мишка. У тебя же и брал. Ну и что? Хочешь сказать, что у него в комнате стоит машина времени, похожая на мотоцикл?

– Не я это сказал! – воскликнул Мишка. – Но такая же идея пришла и мне в голову, понимаешь? Я всю ночь читал Уэллса.

– Одинаковые мысли – не критерий истины, – выдал я, как мне показалось, остроумный афоризм.

– Тогда проверим, – сказал Мишка и достал из кармана ключи. – Сегодня утром Николая Николаевича увезли в больницу на «Скорой помощи». Отец сказал, у него то ли воспаление легких, то ли грипп какой-то сильный. В общем, ключи он отцу отдал, а я позаимствовал. – Мишка заговорщицки подмигнул.

– Ты с ума сошел. – Я сунул ему Уэллса обратно. – Иди домой и положи ключи откуда взял, пока не засекли.

Мишка напустил на себя до того безразличный вид, что я немедленно понял: никакие ключи он возвращать не собирался. И в квартиру Николая Николаевича обязательно проберется.

И еще я понял.

Я пойду с ним.

Потому как Мишку одного отпускать нельзя. Потому как слишком много мы с ним каши съели. Потому как друзей не бросают. И вообще. Мне до ужаса хотелось, чтобы Мишка оказался прав и в квартире Николая Николаевича мы бы нашли машину времени.

Но когда мы спустились на этаж, то у квартиры нового соседа нас поджидал неожиданный сюрприз.

– Здравствуйте, мальчики, – сказала Таня. – Вы случайно не знаете, где Николай Николаевич?

Какая же она красивая, мелькнула у меня мало уместная для данного случая мысль. Таня была в прозрачном плащике, по которому еще стекали капли дождя. В одной руке – белая сумочка, в другой – сверток.

– Ты что здесь делаешь? – хмуро буркнул Мишка.

– Фи! – Таня поджала губки. – Не твое дело, мальчик.

Мишка надулся. И я ощутил – сейчас разразится скандал.

– Нет его, заболел, – сказал Мишка, а я кивнул, подтверждая слова друга.

– Что же вы сами здесь делаете? – прозорливо поинтересовалась Таня.

И Мишка сглупил. Надо было сказать: мимо проходили, на улицу гулять пошли, но он ляпнул:

– Он ключи дал, чтобы мы цветы полили.

– И рыбок покормили, – не удержался я. Врать, так уж заодно.

– Вот и хорошо, – сказала Таня. – Тогда вместе и покормим.

Мишка открыл было рот, чтобы возразить, но Таня показала пакет:

– Николай Николаевич как раз просил меня купить для его рыбок корм и занести ему домой.

– Ты всем покупки носишь? – буркнул Мишка, но понятно, что он сдался.

Таня ничего не ответила, лишь покачивала на руке обернутый бумагой и шпагатом сверток. И выражение на ее лице было… было… В общем, победа осталась за ней.

Ключ повернулся в замке, и мы вошли. Дверь оказалась двойной. Пока Мишка возился со второй, я оглядел лестницу, словно преступник, – нет ли свидетелей нашего вторжения, и захлопнул входную дверь. На мгновение воцарилась кромешная тьма, Таня ойкнула, но Мишка тут же распахнул вторую дверь, и мы вывалились в длинный коридор.

8. Пасынки вселенной

По графику космический интеграл, которому предстояло проинтегрировать уравнение мироздания, должен был стартовать через двести сорок семь тысяч лет. Места на нем оказались расписаны, поэтому Муравью пришлось бы ждать еще полмиллиона лет, прежде чем на стапелях заложат очередной корабль. Это становилось делать все труднее и труднее – каждый старт уносил очередную группу энтузиастов, жаждущих познания, соразмерного их Вечности, а строить гигантский интеграл горсткой людей, даже если в их распоряжении бесконечность, – все равно требует времени.

– Золотое правило Вечности, – сказал капитан интеграла, выслушав просьбу Муравья. – При наших технологиях соорудить корабль может и одиночка, но ему понадобится Вечность.

Как оказалось, действительно может. Муравью не нужен интеграл. Он не собирался посвятить Вечность вечному познанию. Он посвятил Вечность погоне. Черепахи за Ахиллом. И потому взялся строить корабль в одиночку. Благо автоматические заводы, роботы, библиотеки имелись под рукой. Но и это заняло уйму времени. Давно ушедшая в небытие псевдонаука экономика базировалась на постулате необходимости разделения труда, согласно которому сапоги тачал сапожник, а часы делал часовщик. И чтобы сапожник тачал сапоги, необходимо, чтобы фермер сеял хлеб и выращивал скотину, купец торговал, учитель учил, ученый открывал, инженер изобретал и так далее, почти до бесконечности.

Но в распоряжении Вечного имелся бесконечный ресурс – его собственная жизнь. Муравей засел в библиотеках, не вылезал из цехов автоматических заводов, не покладая рук программировал и перепрограммировал роботов, благодаря чему на стапелях постепенно кристаллизовался корабль. Его «Гончая», которая должна отыскать того, кого преследовал ее создатель, даже если придется облететь всю обозримую и необозримую Вселенную.

Между тем в путь отправился очередной интеграл, затем другой, третий. Город продолжал покоиться на груди пустыни одинокой драгоценностью, почти такой же вечный, как и Вечные, что когда-то его создали.

– Вы заметили, что в Городе почти никого не осталось? – спросил однажды тот робот, которого Муравей первым здесь встретил.

И Муравей, до того с головой погруженный в работу, вдруг понял, что царапало взгляд, когда он проходил по улицам.

Пустота.

Скоро и он сможет отправиться в путь.

9. Тень минувшего

У каждой квартиры свой запах. Его ощущаешь, как только переступаешь порог, а затем он ускользает, становясь привычным. Например, у Мишки пахло смесью ванили и табака. Здесь, у Николая Николаевича, пахло послегрозовой свежестью. Будто в одной из комнат только-только прекратился ливень и свежий ветерок дул из нее в коридор.

Слева от нас находилась вешалка с одеждой. Мишка шагнул к ней, оглядел и присвистнул.

– Не свисти, – почему-то шепотом сказала Таня. – Денег не будет.

– Кафтан, – сказал Мишка, – а вот кираса.

Сначала я не понял, к чему это он, но, приглядевшись, сообразил – вешалка представляла собой нечто вроде истории одежды – от набедренных повязок до странно переливающихся хламид.

– Он, наверное, актер, – сказал я. – В театре играет. А это – реквизит.

– Угу, – Мишка нагнулся и взял с обувного ящика сандаль из витых шнурков и с дурацкими крылышками на заднике. – И это реквизит…

Крылышки внезапно задвигались, сандаль вырвался из Мишкиных рук и взлетел к потолку, где и замер. Крылышки вращались с такой скоростью, что слились в полупрозрачные круги.

– Ой, я про такое читала… это сандалии… сандалии… Гермеса!

Мы с Мишкой невольно переглянулись – Таня оказалась не так проста, как нам с ним казалось. Мифы Древней Греции она читала. Но, самое удивительное, ее нисколько не смутили мифические сандалии древнегреческого бога в обычной квартире.

Я прислонился к двери в зал и почувствовал, что она открывается под моим нажимом. Мишка отвел завороженный взгляд от порхающей под потолком обуви и сказал:

– Надо дальше идти.

Дальше так дальше, и мы вошли в зал, залитый ярким солнечным светом. Солнце било в окно, да так, что слезы на глазах выступили. Наверное, это и помешало сразу увидеть существо, которое деловито расхаживало из угла в угол. Точнее говоря, существо мы увидели сразу, но вот рассмотреть его…

Почему-то я сначала подумал, что это курица. Уж больно повадки смахивали на куриные. Но размеры! Но отсутствие перьев! Но голова!

Существо, встань оно рядом, достало бы мне до колена. Массивная башка, клюва нет. Зато имелись зубы. Много зубов. Переполнявших пасть, которой существо периодически клацало.