Владислав Чупрасов - Холодные и мертвые (сборник рассказов)

• Название: Холодные и мертвые (сборник рассказов)
• Автор: Владислав Чупрасов
• Жанр: Научная Фантастика

На острове царит вечная зима. Патрульные вынуждены действовать в связке с бензомастерами — таинственными существами, подающими тепло в специальные костюмы людей. Бензомастера — не люди, хоть и помогают бороться с Серыми. Серые — тоже не люди. Но есть огромная разница между тем, быть не человеком или быть нелюдью.

---

— Если у тебя нет мозга, это не значит, что у других его нет, — мгновенно среагировал бензомастер. Курт опешил. Внимание. Впервые за всю историю мира бензомастер нахамил своему напарнику. Хрен с ним, если он просто разговаривает. Но вот так вот открыто хамить — это нонсенс. Поразительными качествами умники из отдела разработок наделили этот кусок нефти на скелете. Курт был близок к тому, чтобы последовать совету Бранда: бежать, отказываться, плевать в лицо.

— Так, значит, просто Эф тебе нравится больше. Хорошо. А что ты можешь еще такого, чего не могли зверушки?

— Я могу поддержать беседу о тайнах мироздания, если тебе станет скучно в дороге. Но, думаю, тебе это не интересно. Когда бензомастер говорил (точнее, когда голосовые датчики воспроизводили звук), на его лице ничего не менялось. Создавалось впечатление, что он вовсе не говорит.

— Так, хорошо, — Курт глубоко вздохнул. — Спокойно. Ты молчишь, я скоро вернусь. И, накинув парку, выскочил на улицу, вдев босые ноги в расстегнутые ботинки. Непослушными пальцами набрал номер приемной.

— Ну что, Мемфис, получил?

— Это, простите, что? Секретарша Хильди некоторое время помолчала, причмокивая губами, потом все же ответила:

— Я тебя, наверное, свяжу с Гансом. Он должен знать, о чем ты говоришь. И не успел Курт ничего ответить, как в трубке раздались гудки.

После трех гудков появился голос, и Курт, похоже, понял, кто подарил бензомастеру его незабываемые интонации.

— Понравилось?

— Безумно, — раздраженно ответил Курт.

— Ладно, Курт, не гони коней, лучше слушай. Что-то там ребята наши намудрили, напихали всего, что могли, но получиться должно было что-то очень крутое. Так что ты присматривайся к нему, притирайся, а каждый вечер пиши мне отчет. Можно кратко и в свободной форме.

— Но он мне хамит, — возмутился Курт.

— Ничего он не хамит, тебе показалось, — равнодушно отозвался Ганс. — Все, давай, до связи. И отключился, не успев выслушать заготовленную Куртом тираду. Но, впрочем, собеседник ему нашелся довольно быстро. За спиной заскрипела дверь, и в проеме появился Эф.

— Ну, как?

— С ума сойти, — выдохнул Курт и зашел в квартиру, запихивая бензоматера вместе с собой. — Выстудишь сейчас всю квартиру — пошлю тебя назад. Но пол уже был холодный. Пришлось идти за теплыми носками и, закутавшись в одеяло, ждать, пока он снова нагреется. Эф оказался так себе собеседником. До человекообразного бензомастера у Курта была безмолвная и безымянная кошка. Кошка вилась у ног, но никогда не прикасалась, держа дистанцию — и совсем не оставляла следов. Эф же походил по комнате, впитывая какую-то информацию, а затем сел на край дивана, уже занятого Куртом. Несколько капель черной бликующей жидкости скользнули по его телу и коснулись дивана. Курт, увидев это, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

Бензомастер тут же поднялся:

— Нет ничего, не пыхти. Видишь, ничего не осталось. Но Курт все прекрасно видел. И его очень возмутили жирные следы, оставшиеся на бархатистой, как кожурка персика, обивке дивана. Эф был большим — и пятно оставил приличное.

— Вот это, — Курт ткнул пальцем в след. Даже на подушечке осталась маслянистая пленочка.

— Ничего страшного, — легкомысленно отмахнулся Эф, чем напугал Курта еще больше, нежели просто своей способностью мыслить и хамить. Бензомастер уселся на высоко стоящий у стойки стул, сделанный из пластика — уж к порче его-то хозяин никак не мог придраться. В конце концов, все в этой квартире было казенным.

— Послушай, Атли, если нам придется…

— Нет, это ты послушай! — мгновенно вспылил Курт, откидывая одеяло. Пол уже прогрелся, поэтому можно было возмущаться, не опасаясь, что замерзнут ноги.

— Никто так меня не называет. И ты не смей. Просто Курт. То, что я не могу сломать тебе нос, не значит, что ты можешь этим пользоваться. Ясно? Курт тяжело вздохнул, успокаиваясь. Бензомастер по неведению задел его больное место, чем и вызвал вспышку агрессии. Но он ведь, по идее, был не виноват? Не став извиняться, Курт плюхнулся назад на диван и поджал ноги.

— Ладно, — равнодушно согласился Эф. — Я подумал, что ты пользуешься первым именем, а не вторым.

— Никогда, — отрезал Курт и снова укрыл ноги одеялом. К вечеру похолодало, и стоило бы подкрутить батареи. Но зачем, если можно просто укутаться в пуховое одеяло? К счастью, сегодня не ехать в ночь. Если, конечно, не случится что-то из ряда вон выходящее.

— Мемфис? — официально поинтересовалась трубка голосом Ганса. Курт громко хохотнул.

— Он.

— Не гогочи, — Ганс чуть понизил голос. — Это официальный звонок, он записывается.

— Понял. Что? Ганс немного помолчал, пошуршал чем-то и только спустя минуту отозвался, когда Курт уж было решил, что тот совсем пропал:

— Сразу после выезда к нам с отчетом. Очень важно проверить первичные реакции мастера. Экспериментальная версия и все такое, сам понимаешь.

— Не очень, — Курт бросил взгляд на Эфа, стоящего на зарядке. Тот наконец-то заткнулся и, похоже, вообще отключился.

— Сам знаешь, что я к вашим научным делам отношения не имею. Ганс выразительно промолчал, демонстрируя, что все понял, все заметил, и тему развивать не собирается. Хотя бы во время записываемого разговора. А в том, что дотошный Ганс готовит для него целый допрос, Курт не сомневался.

— Хорошо, — неспешно процедил Ганс. — После выезда ждем вас у себя. Бензомастера на диагностику, тебя с отчетом.

— Я услышал тебя, — отозвался Курт. Ганс смято попрощался и сбросил звонок. Курт задумчиво покрутил в руках коммуникатор и спрятал его в дополнительный карман термобелья — низких температур техника все еще не выдерживала.

— Странное что-то, — поделился своими мыслями с безмолвным мастером он. Курту показалось, что перетекающее темное лицо дрогнуло и чуть-чуть прогнулось, но Эф с места не тронулся. Еще не хватало. Но о сомнениях Курт скоро забыл, принявшись заполнять термосы свежезаваренным кофе. Конечно, после повторного нагревания он окончательно превратится в неудобоваримую бурду, но капризничать не приходится. Оставшиеся сорок минут Курт сидел у стройки на высоком стуле, поджав ноги, и неотрывно наблюдал за тем, как меняются цифры на часах. Было безумно скучно, но делать ничего не хотелось. В тот момент Курт впервые поймал себя на мысли — жаль, что Эф сейчас не может разговаривать. И тут же себя отдернул — как только мастер заговорит, Курту через полминуты снова захочется, чтобы тот замолчал навсегда. К моменту выезда нервы Курта были натянуты до предела, и меньше всего он хотел слышать что-то от своего мастера. Так что, отключив провода, он первым делом сообщил:

— Ни слова, — ожидая, что мастер его послушает.

— Еще чего, — огрызнулся Эф, делая шаг вперед. Унизительная ситуация — он не может совладать с собственным бензомастером.

— Хорошо… — процедил Курт, накидывая поверх комбинезона парку.

И, не говоря ни слова, вышел на улицу. Майские морозы тут же прихватили его за нос и за щеки, но Курт поспешно нырнул в машину и принялся дергать ключ зажигания. Джип тарахтел и шипел. Хороший джип обязательно спасет тебе жизнь, Атли, всегда говорил ему отец. Его самого проапгрейженная машина не спасла, и после этого Курт начал задумываться, что же в самом деле может спасти жизнь — не обязательно ему, может, и кому-нибудь еще. По всему выходило, что если даже непогрешимый джип дал слабину, то людей не спасет уже ничего. В свою очередь, его мама считала, что человечество спасет любовь.

И, как можно было сразу понять, любовь ни ее, ни человечество не спасла. Когда температура стремится к минус сорока в особенно тяжелые ночи, о любви как-то уже не думаешь. На улицах города, заснеженных и ставших еще уже, чем они были прежде, людей практически не было. Всего раз Курту пришлось остановиться, чтобы пропустить нечто, закутанное с ног до головы в шарфы, перебегающее дорогу у дверей Университета. Подъездная дорожка была отчищена от снега, и Курт вполне представлял студентов и лаборантов, по утрам отрабатывающих трудовую повинность: в теплых куртках, варежках, с румяными щеками и носами, с лопатами. А за расчищенную дорожку — зачет. Или небольшую премию. Но Курт не стал сворачивать, сбавил скорость — и ехать стало значительно труднее. Джип вырывал из-под колес клочья уплотнившегося снега, ревел, то и дело пытался заглохнуть. Дорогу за Университетом не расчищали, да никто там толком и не ходил: жилые дома лепились ближе к центру. Жить в центре теперь стало уже не делом престижа, а вопросом банального выживания. Ну и подальше от Университета — на всякий случай. С трудом всхрапывая, джип вырвался на окружную дорогу, когда Эф снова подал голос. До того он мелькал только в зеркале заднего вида, если Курт поднимал взгляд — ему нужно было проверить, не заляпал ли Эф весь салон своими сгустками. Нет, не заляпал. Только надменно повернул голову на взгляд и передернул плечами. Очень выразительно, стоит сказать.