Елена Миллер - Светлая полоска Тьмы

• Название: Светлая полоска Тьмы
• Автор: Елена Миллер
• Жанр: Любовно-фантастические романы

История девушки, жизнь которой резко изменилась после попытки суицида. Она открыла для себя иной мир, где магия стала реальностью. Противоборство Сил: Свет и Тьма, Закон и Хаос. Пришельцы-драконы, некроманты и оборотни. Ожившие легенды и мифы. Другие вселенные и расы. Прошлое и настоящее. Картины грядущего: сны и реальность. Заговоры, интриги, предательство. Водоворот страстей: противостояние двух магов, чьим яблоком раздора ей пришлось стать. Любовь и Смерть

---

— Жаль, маневренности маловато. Для боевых задач не пойдет, но для гражданки очень даже прилично, — прокомментировал он "Гольфстрим".

Я предложил ему контракт сразу после посадки. Он тут же согласился, даже не поинтересовавшись зарплатой. Казалось, он сам готов был платить, лишь бы за штурвал пустили. За прошедший год он ни разу не подвел. Даже квартиру снял рядом с аэропортом, чтобы быть поближе к самолету, если предстоят срочные вылеты.

Поляков не знал, кто я на самом деле, считал эксцентричным олигархом, предпочитающим провинцию метрополии. Я присматривался к парню: приближать его или нет. Прокол с Зигмундом сделал меня осторожным в выборе фамильяров. Сергей же был почти ментальным близнецом Зига, только не стрелок, а летчик ас.

Полосу для нас освободили. Через двадцать минут мы уже были в воздухе. Через два часа приземлились во Внуково. Когда байк выгрузили, я помчал на Рублевку. Особняк в версальском стиле блистал вычурной роскошью, отражая вкусы хозяйки. Мирослава гордилась своим дворцом, показывая его мне по пути в кабинет.

Она предложила мне кресло времен Людовика-Солнца — сама села напротив.

— Я рада, что ты так быстро приехал, лорд Тарквин.

— Переходи к делу, советница.

— Для начала я бы хотела подарить тебе кое-что в знак нашего примирения.

— Я здесь не за этим.

— Но я виновата перед тобой — хочу получить твое прощение.

— За что? За шпионов, подосланных тобой тридцать лет назад, или за твой недавний визит в мой город?

— За все века нашей вражды, — она покаянно склонила голову. — Прошу тебя о милости.

Это насторожило. Кающаяся Мирослава — нонсенс. Неужели Алиса нужна ей настолько, что она готова пойти на унижение? Не похоже на нее.

— Ты говорила об угрозе Алисе. Я приехал, узнать подробности, а не прощать твои прегрешения.

— Я не скажу ни слова, пока ты не простишь меня, — наконец-то появилась истинная Мирослава: условия, шантаж.

— Хорошо, если это для тебя так важно, но учти, Алису ты не получишь, а своих шпионов отзовешь.

— Конечно, — она открыла янтарную шкатулку, стоявшую на столе, и достала оттуда нефритовое яйцо. — Этот амулет принадлежал Ольге, ее первая работа. Она так старалась, накладывая на него заклятие Плодородия. Пусть он станет залогом нашего мира.

— Зачем он мне? — я не спешил брать артефакт из ее рук.

— Передай его Ольгеру, в память о матери.

— Сделай это сама, до Нью-Йорка десять часов лету.

— Мне как-то не с руки. Он дважды хотел со мной встретиться, но я отказывалась. К тому же все наши контакты с даркосами ограничиваются только тобой.

— Ты могла спросить меня об этом раньше.

— Я была одержима обидой на тебя, да и на него тоже, за смерть Ольги.

— И что же изменилось?

— Многое. Мои личные приоритеты изменились. Ольгер хранитель личности и памяти мой дочери. Он все, что у меня от нее осталось.

— А не поздновато ли ты почувствовала себя бабушкой?

— Лучше поздно, чем никогда. Прошу тебя, Квинт, ради памяти Ольги.

Я нехотя взял яйцо.

— Хорошо, я передам ему его при встрече. Теперь говори об угрозе Алисе… — мой голос скомкался к концу фразы.

Артефакт прилип к моим пальцам. Я хотел было выбросить его, но руки не слушались. Рванулся из кресла, но даже пошевелиться не смог.

— Отлично! — Мирослава склонилась надо мной, заглянув в глаза.

Смело, однако. Я попытался проникнуть в ее сознание, но тоже не смог. Попытка вытянуть из нее Силу тоже успеха не принесла. Артефакт блокировал все мои усилия, как физические, так и ментальные.

Она довольно потерла ладони:

— Вот ты и попался, лорд Тарквин. Кстати, это подарок Энтаниеля, а не Ольги. Думаю, ты уже и сам догадался. Жаль, его не хватит надолго. Прощай, дорогой, не поминай лихом.

Танцующей походкой она покинула кабинет, оставив меня бороться с параличом. Я хотел позвать фамильяров, предупредить Кристофа, но сознание работало только на прием. У противоположной стены стояли старинные часы, что позволяло следить за временем. Было чуть больше трех ночи, когда я почувствовал смерть Кристофа, затем боль Войцеха. Он звал меня мысленно. Кричал об отце, похитившем гостью, но я не мог ему ответить.

Прошла ночь. Забрезжил рассвет. Я ощутил перемены. Мысли потекли быстрее. Ярость придала сил — я стал бороться с удвоенным рвением. Через полчаса получилось пошевелить пальцами. Еще через столько же я смог двигать кистью, затем локтем, пальцами на ногах, коленями. Артефакт все еще не хотел отпускать меня, сколько я его не стряхивал. Лишь когда подвижность полностью восстановилась, я раздавил его в пыль. На часах было 9:15. Прошло двенадцать часов с момента побега Мирославы, шесть с похищения Алисы.

"Что произошло? Покажи мне в подробностях", — я мысленно связался с Войцехом.

Он разделил со мной воспоминания прошедшей ночи. Оправившись от ран, вервольф взял след Зигмунда. Он привел его на дорогу за поместьем. Продолжать преследование без моего приказа он не решился, не мог оставить пост. Кристоф был мертв. Охрана спала, не добудишься.

"Позаботься о Кристофе", — приказал я. — "Ты знаешь, что делать. Урну с прахом поставишь в нишу в подвале, рядом с остальными".

"Да, пан Станислав. Когда вас ждать?"

"Скоро. Улажу кое-какие дела и прилечу."

↑

Глава 45. Ключник

Зигмунд. 1696 — 1711 годы.

Дорога привела меня в Краков, город моего детства. На ремесленной улице все также стоял запах сыромятной кожи и дыма. Отцовская кузница работала, но теперь там заправлял внук Адама. Мой брат и его сын давно уже перебрались на погост. Я пережил всех своих братьев и сестер, кроме Амброзия. Старый интриган добился-таки епископской митры. Я увидел его на пасхальной мессе в соборе "Святых Станислава и Вацлава". Он уже еле стоял на ногах, тяжело опираясь на посох. Позади маячили служки, готовые в любой момент подхватить его. Правый глаз закрывало бельмо. Костлявые руки в старческих пятнах мелко дрожали. В этом году ему исполнилось 87.

Меня пропустили к епископу для благословения, приняв за шляхтича или почтенного горожанина.

— Здравствуй, брат Амброзий, — прошептал я, касаясь губами его руки.

— Зигмунд, — он пытался рассмотреть меня здоровым глазом. Щурился. — Не может быть!

— Может. Как видишь, я больше не нуждаюсь в вечности на небесах. Мне и здесь неплохо, а вот ты скоро отправишься в Ад.

Охнув, он схватился за сердце. Уронил посох и стал грузно оседать на пол, увлекая за собой служек. Воспользовавшись суматохой, я смешался с толпой прихожан. Покидая собор, я думал об иронии судьбы: Амброзием, то есть бессмертным, нарекли его, а вечная жизнь досталась мне. Той же ночью епископ скончался. Пошли слухи, что его канонизируют, но этого не случилось.

На деньги, выплаченные паном, я мог купить титул с небольшим поместьем. Мог стать купцом и выстроить богатый дом в Кракове или Варшаве. Мог пойти сотником в войско какого-нибудь гетмана или преподавать в университете. Но я выбрал мечту Упыря: купил трактир на восточном тракте в дневном переходе от города, чтобы не попадаться на глаза обозам из поместья Тарквиновского. Кухаркой я нанял разбитную вдовушку с двумя детишками. Время от времени она грела мою постель, как и две служанки, доставшиеся мне в наследство от прежнего хозяина. Жениться я не стал. Не хотелось бросать бабу с детьми, когда пан призовет меня. Да и годы меня не брали. Жена бы заметила — побежала бы к ксендзу. Он донес бы иезуитам. Наступать на одни и те же грабли я не собирался.

Десять лет канули в пустоту. Один день напоминал другой. Я маялся от скуки. Дважды панское войско проходило мимо и возвращалось обратно. Оба раза его вел Владислав, но так и не заглянул в мой трактир. Я понимал причину, но все равно обижался как ребенок, лишенный внимания родителя. Служанки и вдовушка стали замечать мою затянувшуюся молодость. Можно было бы уволить их и нанять новых, но пойдут разговоры. Надо было уходить, продать заведение и отправиться в путь. Покупатели были, место бойкое, прибыльное.

Раздумывая над этим, я протирал кружки. Порог переступил монах в коричневой рясе бенедиктинца. Неторопливо подойдя к стойке, он откинул капюшон. В зале было почти пусто, лишь двое купеческих приказчиков завтракали в углу. Служанки громко гоготали на кухне над какой-то шуткой острой на язычок вдовушки. Они неплохо ладили, несмотря на то, что я спал со всеми тремя, и они об этом знали.

— Чего изволите, святой отец? — неприязненно спросил я монаха, не жаловал я их братию.

— Решил снова повидать тебя, Зигмунд.

Я присмотрелся к нему повнимательней. На вид ему было лет сорок, сорок с небольшим. Глубоко-посаженные карие глаза, смуглая кожа, черные курчавые волосы с сединой на висках, и никакой тонзуры. Я никогда не видел этого человека, но его голос был мне смутно знаком.