Коллектив авторов - Как мы пережили войну. Народные истории

• Название: Как мы пережили войну. Народные истории
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-097220-3

…Воспоминания о войне живут в каждом доме. Деды и прадеды, наши родители – они хранят ее в своей памяти, в семейных фотоальбомах, письмах и дневниках своих родных, которые уже ушли из жизни. Это семейное наследство – пожалуй, сегодня самое ценное и важное для нас, поэтому мы должны свято хранить прошлое своей семьи, своей страны. Книга, которую вы сейчас держите в руках, – это зримая связь между поколениями.

Ваш Алексей Пиманов

Каждая история в этом сборнике – уникальна, не только своей неповторимостью, не только теми страданиями и радостями, которые в ней описаны. Каждая история – это вклад в нашу общую Победу. И огромное спасибо всем, кто откликнулся на наш призыв – рассказать, как они, их родные пережили ту Великую войну. Мы выбрали сто одиннадцать историй. От разных людей. Очевидцев, участников, от их детей, внуков и даже правнуков. Наши авторы из разных регионов, и даже из стран ныне ближнего зарубежья, но всех их объединяет одно – любовь к Родине и причастность к нашей общей Победе.

Виктория Шервуд, автор-составитель

---

«Не дай Бог, современной молодежи попасть в такую мясорубку, в которой мы побывали», – говорил дед. Он никогда не считал себя героем, но всегда гордился тем, что воевал. Последние годы своей жизни о войне вспоминал со слезами на глазах. До последних дней он сохранял неугасающую любовь к жизни. Умер 4 июля 2011 года.

Записала Алла Филатова

Свадьба победителей

Хочу рассказать о своих родителях – участниках Великой Отечественной войны, которые познакомились и полюбили друг друга в это тяжелое время.

Мой папа – Соколов Николай Павлович, родился в Кушке, Туркменской ССР в 1918 году В 1938 году окончил аэроклуб в Ашхабаде. В 1939 году был призван на службу в РККА и направлен на учебу в Коростеньскую военную авиашколу. Далее он поступил в Краснодарское военное объединенное авиаучилище, которое закончил в 1942 году. Оставили летчиком-инструктором.

Боевой путь начал в июле 1943 года на Курской дуге летчиком штурмовика ИЛ-2 в составе 724-го штурмового авиаполка. В октябре 1944 был переведен в 106-й штурмовой авиаполк 300-й ШАД на должность командира авиаэскадрильи. Совершил 122 боевых вылета на штурмовку врага. Награжден 9 боевыми орденами: 2 ордена Красного Знамени, 2 ордена Александра Невского, 2 ордена Красной Звезды, 2 ордена Отечественной войны I и II степеней, польским орденом «Крест храбрых» и многими медалями. Был представлен к званию Героя Советского Союза (документ в ЦАМО-пр.95/н от 02.12.45 г. по военным воздушным силам КА), но, видимо, из-за канцелярской ошибки так и не награжден. Документ этот я случайно нашел на сайте МО «Подвиг народа». Участвовал в Параде Победы 24 июня 1945 года в составе 7-го батальона сводного полка 1-го Белорусского фронта.

Папа и мама

Моя мама – Соколова (Горшунова) Лидия Дмитриевна, родилась в 1923 году в Самарканде (Узбекская ССР). Закончила 7 классов. После начала войны добровольцем пошла в РККА. Ее направили на учебу в ШМАС (Школа младших авиаспециалистов). По ее окончании служила в тыловых авиачастях ВВС. На фронт мама попала в мае 1944 года в 106-й штурмовой авиаполк. Мама была мастером по авиавооружению штурмовика ИЛ-2 – снаряжала патронами и снарядами ленты авиапулеметов и авиапушек, подвешивала авиабомбы и реактивные снаряды на самолет. Несла ответственность за исправность боевого вооружения ИЛ-2. Награждена орденом Отечественной Войны II степени, медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и другими.

Молодожены

В этом 106-м штурмовом авиационном Померанском ордена Богдана Хмельницкого полку, громя фашистов, мои родители и познакомились! И полюбили друг друга! По воспоминаниям мамы, очень тяжело и страшно было ждать возвращения эскадрильи после боевого вылета. Считать, сколько и кто возвращается на аэродром, кто дымя, кто весь пробитый, но живучий, цепляя винтом деревья, дотягивал до посадки. И было невыносимо больно узнавать, что, вот эти ребята, с которыми только несколько минут назад разговаривала, уже никогда не вернутся… Моим дорогим родителям повезло!!! И свадьбу они сыграли в день объявления Победы – 9 МАЯ 1945 года на берлинском аэродроме Шенефельд! СВАДЬБА ПОБЕДИТЕЛЕЙ, на которой гулял весь полк!!! Поэтому для нас это всегда ДВОЙНОЙ праздник!!!

Осенью 45 года маму уволили в запас, а в марте 46-го в Германии родилась моя старшая сестра! Папа служил в ВВС в разных гарнизонах – от Германии и до Украины. В запас он ушел в 1956 году в звании подполковника. Всей семьей переехали в Самарканд. Папа до самой смерти (1 мая 1994 года) работал в Самаркандском авиаотряде ТА начальником штаба. Похоронен с воинскими почестями на воинском кладбище. Мама работала дежурной в гостинице аэропорта. На пенсию ушла в 1975 году. Умерла 1 января 1997 года. Папа и мама прожили в любви и согласии 49 лет!!! Пока они были живы, они регулярно ездили на встречи однополчан и в Тулу, и в Брянск, и в Бобруйск.

Немного о себе: я пошел по стопам папы – закончил авиационное училище в 1971 году и 40 лет отработал авиадиспетчером. Последние 25 лет в Московском центре автоматизированного управления воздушным движением. Уже несколько лет на пенсии. Прошу опубликовать мое письмо. Может, прочитав его, найдутся дети и внуки однополчан моих родителей. Было бы приятно с ними познакомиться!

Соколов Николай Николаевич

Жизнь отца висела на волоске

Наш отец – Федор Гончаренко, родился в 1909 году, прожил долгую жизнь до 92 лет. В войну прошел со своей гаубичной артиллерийской бригадой от Винницы, Ростова и Москвы и потом обратно с боями через всю черноземную Россию, Украину, Молдавию, Румынию, Венгрию и Словакию, дошел до Вены. Он был награжден многими медалями от «За отвагу», «За оборону Москвы», до «За взятие Будапешта», «За освобождение Братиславы» ну и, конечно, «За победу над Германией» и орденом Отечественной войны II степени уже в мирное время.

Когда началась война, которую теперь мы знаем как Великая Отечественная, всех военнообязанных призвали в течение первых двух недель. Из братьев отца и мамы призвали всех, кто подлежал призыву. Отца призвали 28 июня и отправили в Винницу на формирование то ли команды, то ли эшелонов. Каким-то «бабьим чудо-радио» маме передали, что отца должны отправить через день дальше, на фронт. Она, оставив детей на родителей, рванула в ночь, в Винницу пешком, так как поезда уже не ходили. А это все-таки почти полсотни километров, даже если по полям, а не по шпалам. Время было непростое, путники в дороге могли повстречаться всякие, и как мама уцелела, никто не знает, кроме нее самой.

Мама еще раз ходила на свидание к отцу, но уже после освобождения, и прямо на фронт! Как отец дал знать маме, что он находится рядом с домом, буквально в 35–40 километрах южнее, где-то в районе станции Каролина, не знаю, просто назвать место он не мог, видно с кем-то передал эту сумасшедшую новость, ведь более трех лет мама о нем ничего не знала. Мама опять оставила детей на родителей, а сама снова пешком рванула на свидание к мужу По ее рассказам, поход был очень жутким, они шли группой, но не все знали друг друга, были и незнакомые. Под самым райгородом к ним пристал какой-то мужик и начал расспрашивать, куда идут, да к кому, да где часть мужа стоит. А потом этот мужик пропал, но началась бомбежка, и они очень перепугались, что это был немецкий шпион, и их тоже могут арестовать и главное! не пустят повидаться с мужем. Вот это ее больше всего волновало, а страха за свою жизнь совсем не было.

Приехала мама в часть. Отцу сообщили, что жена приехала. Смотрит Евдокия: идет ее Федор – красивый, подтянутый, стройный, с белым воротничком. Она же с дороги – грязная, голодная, немытая… Вручила ему сало, что привезла, и говорит: «Хорошо, что повидала, мне к детям пора». Он взмолился: «Куда ты? У нас тут можно переночевать, помыться, нам комнату выделят». Развернулась: «Там дети одни» и обливаясь слезами, ушла. Вот такая любовь была. Гордая и стыдливая.

Вот прожили мама с татом до маминой кончины 1 января 1983 года почти полвека. И не слышал я от них слов любви друг к другу, и всякое было в их отношениях… но, вот эти истории о походах мамы на фронт, мне кажется, маму характеризуют с такой стороны, что и никакие разговоры о любви тут уже и не нужны. Да и не приняты они были в их время, к большому сожалению!

Отец, как тракторист, всю войну прослужил в гаубичной артиллерии, и даже под Калинином (Тверью) в окружении пробыл около месяца. Он о своей жизни довоенной мало рассказывал, так какие-то «парубоцкие» шалости, а вот о войне рассказывать любил, жаль, далеко не все я запомнил. Да, и когда я подрос, он кое-что уже и подзабыл. Один случай из его фронтовых воспоминаний я расскажу, так как имеет этот случай какое-то мистическое отношение ко всей нашей семье и ко мне, в частности. Батарея гаубичной артиллерийской бригады, где воевал отец, отступала с Украины до Ростова-на-Дону. Все это время они находились в Резерве Верховного Главнокомандующего.

Осенью 1941 года началась битва за Москву, и их бросили срочным марш-броском на московское направление. Они прошли безостановочным трехсуточным маршем около тысячи верст. И все время отец без напарника управлял трактором НАТИ. Я эти трактора еще помню в детстве, они управлялись рычагами, как танки, и были тяжелыми тягачами для 152-мм гаубиц. То есть чтобы повернуть тягач, нужно было нажать педаль тормоза и взять рычаг на себя. Система управления очень для рук тяжелая, а отец сидел за рычагами трое суток без замены, ее просто не было. И как можно было не уснуть на ходу, сложно даже представить, а ведь еще нужно соображать, куда едешь. Батарейцы могли вздремнуть где-нибудь на лафете, им главное было не свалиться на ходу, а вот трактористу и подремать было нельзя.

По рассказам отца, они въехали на окраину Москвы, как он запомнил, что это был город Кунцево, и в каком-то лесочке им дали отдых до утра. Отец мгновенно вырубился в кабине своего НАТИка или просто на земле, на шинели, я не помню. А вот отдыхавшие всю дорогу батарейцы, естественно, попытались чем-то разжиться и слили антифриз из отцовского трактора. Но неожиданно колонну подняли по тревоге, и последовала команда «марш!». Отец спросонку завел трактор, на котором был слит антифриз, и в составе колонны двинулся дальше, но не проехал и километра, как сразу за железнодорожным переездом двигатель заклинило. Несмотря на столь суровое время, разборки никто не устраивал, и к «стенке отца не поставили», просто командир батареи, капитан по фамилии Белоусов (отец всегда помнил его фамилию), приказал перецепить гаубицу к другому тягачу, а отцу сказал: «У тебя времени в обрез. Догонишь нас до следующего привала – все нормально, не догонишь – под трибунал пойдешь!» И остался отец один на один со своим трактором. Как он рассказывал нам, до войны, чтоб перебрать двигатель, они втроем, а то и вчетвером работали 3–4 дня: нужно было слить масло, снять картер весом более 200 кг, расклинить двигатель, перебрать его всю коленвально-шатунную часть и затем собрать все в обратном порядке. Меня всегда удивляли руки отца, хотя, когда я начал что-то осознавать, ему уже было около 50 лет, у него были неширокие плечи, мышцы какие-то плоские, не культуриста, но очень твердые, особенно от локтя до запястья, он всегда был поджарым, лишней жиринки на нем не было. А вот руки у него были огромными, всегда в трещинах от солярки, бензина, машинного масла и ветра. Даже в 70-летнем возрасте он мог увязать узлы на чемоданах так, что никто из нас, молодых, не мог их развязать, а ведь у него уже тогда очень болела радикулитная спина, и доставали гипотония и астма, и ходил он только с палочкой!