Олег Бондарев - Жажда

• Название: Жажда
• Автор: Олег Бондарев
• Жанр: Городская фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-89199-3

Ростов-на-Дону славится хлебом и традициями, южными красавицами и засушливым летом, а также опасными убийцами, чьи сомнительные подвиги любят смаковать на центральных телевизионных каналах. И кто бы мог подумать, что появление беспощадных убийц напрямую связано с тайной, которую вот уже несколько тысячелетий хранит Зеленый остров. С тайной, разгадать которую не могли даже обитатели Тайного Города. С тайной, которая грозит гибелью и Ростову, и всему миру…

---

Вадим Панов, Олег Бондарев Жажда

© Панов В., Бондарев О., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Пролог

Ростов-на-Дону, наши дни

Оно…

Или она?

Или он?

Или странное «это»? Средний род, то есть – оно…

Оно грызло изнутри с таким остервенением, что хотелось разорвать грудь и выдернуть его – с кровью, жилами и мясом… С сердцем, а возможно – с душой… Вырвать из себя. Умереть, но избавиться от той дряни, которая…

…Человек тяжело вздохнул, упёрся рукой в стену и хмыкнул:

«Иногда быть с тобой невыносимо…»

С искусанных губ упала на пол капля крови. Не первая.

И не последняя.

Лоб мужчины блестел от пота. Состояние напоминало предынфарктное: головокружение, тошнота, удушье и нестерпимая боль в области сердца. Не было только страха смерти, который, говорят, в подобных случаях неизбежен. Наверное, потому, что где-то в глубине души мужчина хотел умереть.

«За что ты так со мной? Я ведь служу тебе верой и правдой…»

Он оттолкнулся от стены и несколько мгновений шатался, пытаясь поймать равновесие и позорно не упасть на пол. Не хотел веселить своей болезненной неуклюжестью того, кто сидел внутри. И у него получилось, несмотря на то что пол перед глазами ходил ходуном, словно корабельная палуба в шторм.

Получилось.

Он одержал маленькую, но победу.

«Какой же ты ненасытный!.. Совсем недавно получил своё и требуешь снова… Дай мне отдохнуть. Прошу тебя – дай…»

До дверного проёма четыре шага, не больше, и мужчина решил, что они должны стать его следующей победой. Пусть маленькой, но победой. Ещё одной. Он глубоко вздохнул, убедился, что равновесие никуда не пропало, и сделал неуверенный шаг, потом ещё один. Младенец ходит лучше и быстрее и шагает шире, но приходилось довольствоваться тем, что есть. Третий, четвёртый… – и вот мужчина вцепился скрюченными пальцами в дверной косяк и с облегчением вздохнул: получилось.

А в следующий миг накатывает новый приступ. Третий подряд, чтоб его! Третий!

«За что?!»

Он снова кусает губы и думает об одном – не закричать. Ведь если сбегутся соседи, будет плохо. Не ему – им. Потому что сейчас он совершенно точно не сможет удержать себя в руках при виде потенциальных жертв.

Волна схлынула. Мужчина мутным взглядом оглядел прихожую.

Обуться, накинуть куртку и выйти наружу? Отвратительная идея. День в разгаре, и кругом будут люди, живые люди… Улыбающиеся… Ругающиеся… Хмурые… Весёлые… Гомонящие… Молчащие… Полные чувств и крови… Там люди. И он не сможет удержаться. Однажды он уже пробовал разогнать волну приступа прогулкой, в результате набросился на первого же встречного, едва не попался и с тех пор зарёкся гулять, пребывая в столь паршивом состоянии.

Оставалась кухня…

Мужчина повернулся и медленно, шаг за шагом, держась за стену и почти не поднимая ноги, потащился к новой цели.

«Кажется, отпускает. Понятно, что не навсегда, лишь на время, но хоть какое-то облегчение…»

Доковыляв до кухни, он медленно уселся на табуретку, тяжело опёрся о стол, вытер пот со лба и сплёл пальцы рук перед собой. Он всё ещё не находил себе места, мысли его витали вокруг предстоящей охоты, и отвлечься не получалось.

Он знал, что не победит. Что его удел – достижения маленьких целей, но в главном он проиграет. Точнее – уступит.

Именно так – уступит.

Согласится сделать…

Отчаянная борьба за собственное сознание продлится лишь до той поры, пока он не отправится на охоту. Среди ночи, конечно же, потому что охотиться днём – глупо, небезопасно, обязательно приведёт к гибели, но… Но тому, кто внутри, этого не объяснишь. Он или оно требует сейчас, и именно в этом заключалась борьба мужчины: оно требовало сейчас, и приступы Жажды становились всё более частыми и сильными, а он умолял потерпеть, понимая опасность бездумных действий. Оно ругалось и мстило болью. Он терпел и страдал, понимая, что если попадётся, то отправится в тюрьму или на кладбище. Оно хотело крови и не понимало смысла слова «кладбище». Он не имел ничего против охоты, но…

«Ох!»

Новая волна оказалась чертовски жёсткой. Мужчина знал, что так будет, но не успел подготовиться и едва не упал с табуретки, в последний момент вцепившись в столешницу. Стол покачнулся, но удержал.

«Будь оно проклято!»

Жажда била наотмашь, и он знал, что рано или поздно перестанет пытаться контролировать её. Знал, что никогда не привыкнет к боли, зато ему надоест её терпеть. Знал, что в какой-то момент упоение охоты возьмёт верх над осторожностью, он пойдёт убивать, повинуясь первому, самому слабому позыву, и обязательно допустит нелепую ошибку. Например, убьёт на глазах у десятка зевак. И тут уж никакой адвокат, пусть даже гениальный, не поможет.

Мужчина знал, что так будет.

Но пока держался.

И чтобы отвлечься, он выдвинул ящик кухонного стола и вперился взглядом в блестящие, очень острые ножи. Кухонные, но всё равно смертоносные. Средней длины. Из хорошей стали. Идеально чистые. Очень удобные.

Мужчина смотрел на них и улыбался.

Глава 1

Ростов-на-Дону, 1923 год

– Здесь он живёт, душегуб, – одними губами произнёс милиционер Петров. – Здесь.

Было их в отряде пятеро, но к передней двери пошли втроём, а оставшихся двоих к чёрному ходу отправили – вдруг мерзавец попробует сбежать?

– Точно здесь, Егор? – осведомился старший милиционер Комаров, бросив на подчинённого хмурый взгляд.

Петров кивнул, не задумываясь, поскольку узнавал лично.

Преступный элемент Яковенко Николай Иванович вместе с женой и единственным ребёнком заселился в этот дом, переехав из Риги. Бывший красноармеец, воевавший и с белыми, и с белополяками, он поначалу осел в Прибалтике, но вскоре перебрался на Дон и открыл в Ростове продуктовую лавку, занявшись выгодной коммерцией… И убийствами. По версии следствия, Яковенко заманивал к себе домой людей, якобы «для обсуждения оптовых сделок», опаивал водкой и до смерти бил ножом. Затем лихач прятал труп в мешок, относил к реке и топил. Оттого и связать с Яковенко выловленных ниже по течению Дона покойников удалось не сразу. Кабы не случайный свидетель, видевший, как Николай Иванович тащит к воде очередной мешок, искали б душегуба долго.

– Входим на счёт «три», – шёпотом объявил Комаров.

Петров опять кивнул и потянул из кобуры «наган». Егор не был взволнован – на гражданской довелось нюхнуть пороху, – однако чувствовал себя не очень уверенно, поскольку не за обычным преступником пришли. А за зверем. По неподтверждённым данным, Яковенко отправил к праотцам не менее пятнадцати человек. И пусть жертвы в момент нападения были в стельку пьяны, сути дела это обстоятельство не меняло: Яковенко был беспощадным зверем и от него стоило ждать любого коварства. Да и жену его сбрасывать со счетов не стоило: она, мерзавка, наверняка знала о делишках мужа, но не донесла, позволяла убивать. Может, запугана была до невозможности, а может, и помогала…

– Раз! – начал отсчёт Комаров.

Третий милиционер, Фролов, шумно сглотнул: был парень ещё крайне молод, но уже заносчив сверх всякой меры. В войну Егор старался держаться от подобных типов подальше, потому что гибли самоуверенные куда чаще осторожных, но сейчас выбора не было, оставалось мириться с присутствием юного коллеги и надеяться, что у Фролова хватит ума не лезть на рожон.

– Два! – продолжил Комаров.

Тут уж и Петров напрягся и сейчас напоминал вставшую в стойку легавую: теперь достаточно одного слова хозяина, и бросится со всех ног вперёд, преследуя улепётывающую дичь до самого конца.

Комаров уже надувал щёки, чтобы воскликнуть «Три!», когда изнутри послышался звон стекла. Старший милиционер поперхнулся и, едва сдерживая кашель, уставился на Петрова, будто именно он был повинен в шуме.

Петров вытаращился в ответ.

И первым, как это ни странно, пришёл в себя именно «зелёный» Фролов: заорав благим матом, парень плечом ударил дверь, намереваясь, как и было задумано, ворваться в дом, однако та устояла. Фролов попятился, взял разгон, приложился сильнее, дверь не выдержала – распахнулась настежь, – и молодой милиционер буквально ввалился внутрь.

– В окно! В окно прыгнул, гад! – завопил опомнившийся Петров и, оттолкнув едва удержавшегося на ногах Фролова, бросился в гостиную.

Милиционер не ошибся: вбежав, увидел, что окно разбито, а ветхая рама с торчащими наружу осколками раскачивается взад-вперёд. В комнате резко пахло водкой: на полу валялась разбитая бутылка, вокруг которой споро расползалось вонючее пятно. За столом, не шевелясь, сидела полная темноволосая баба, видимо, супруга душегуба, а в углу стоял темноволосый мальчишка.

При появлении Петрова женщина широко распахнула глаза и заголосила:

– Товарищи милиционеры! Слава богу! Это всё он, он, окаянный, Колька! Сволочь, подлец, ненавижу…