Миньона Яновская - Вильям Гарвей

• Название: Вильям Гарвей
• Автор: Миньона Яновская
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1957

Эта книга рассказывает о замечательном английском ученом Вильяме Гарвее, 300-летие со дня смерти которого отмечается в июне 1957 года. В те далекие времена, когда жил Гарвей, надо было обладать большим мужеством и страстной любовью к науке, чтобы, несмотря на преследования церкви и реакции, поднять руку на веками освященные 'истины' и сказать в науке свое, новое слово. Вильям Гарвей это слово сказал. Открытие им кровообращения, наряду с бессмертными открытиями Коперника и Галилея, сыграло выдающуюся роль в развитии материалистического естествознания. Автор книги 'Вильям Гарвей' Яновская Миньона Исламовна родилась в 1914 году, в Киеве. Ее статьи, очерки и рассказы, начиная с 1942 года, публиковались в различных газетах и журналах. М. И. Яновская написала (в соавторстве) три книги: сказки 'Волшебная коробочка', биографическую повесть 'Жизненный путь Марины' и 'Светлый путь' — очерк о жизни и деятельности В. П. Филатова. В последние годы автор посвящает свое творчество главным образом проблемам медицинской науки.

---

Страна приходила в упадок. Помещичьи дома превратились в штаб-квартиры парламентских или королевских войск. Военные сборы, дороговизна, голод, безработица душили население, промышленность замирала. Народ требовал мира, то и дело возникали манифестации, в которых главную роль играла беднота, а это не входило в расчеты буржуазии. Нужно было что-то немедленно предпринимать.

И тут Кромвель проявил находчивость и оперативность, которые и подняли его над другими руководящими деятелями революции. После ряда мер, принятых парламентом по предложению Кромвеля, после того как он стал во главе кавалерии — основной силы армии, — в ходе событий наступил резкий перелом.

В 1644 году разыгралась самая кровопролитная битва за все время гражданской войны — битва при Марстон-Муре. Армия парламента вышла победительницей. А через год сражение при Нэсби окончательно решило судьбу короля. Роялистская армия была разгромлена наголову, военные силы Карла перестали существовать.

Гражданская война кончилась.

Король, однако, не пожелал сдаваться парламенту. Весной 1646 года, в ночь на воскресенье, развенчанный правитель Англии устроил небольшой тайный маскарад: осторожно пробравшись в один из колледжей Оксфорда, король сбрил свою знаменитую щегольскую бородку, остриг красивые волнистые волосы, поменялся платьем со слугой и в сопровождении двух приближенных вышел из городских ворот.

Через десять дней он вступил в Саутвелл, где в то время расположился шотландский лагерь, и сдался своим землякам.

С этой минуты Карл I перестал быть королем — он стал пленником.

На этот раз лейб-медик был забыт. Гарвей остался в Оксфорде, даже не подозревая о бегстве короля. Но с той самой минуты, как Карл утратил свободу, Вильям Гарвей вновь обрел ее.

Парламентские войска вошли в королевскую цитадель. Брент снова занял должность декана медицинского колледжа.

24 июня 1646 года Гарвей, потерявший все свое имущество, рукописи, жилище, усталый, уже старый, но все еще полный научных замыслов, вернулся в Лондон.

«Все живое из яйца»

Поглощенный наукой, Гарвей никогда не думал о материальных благах, был крайне непрактичен, и если бы не один из его братьев, Элиаб, занимающийся, как и все остальные братья Гарвея, торговлей, Вильям Гарвей на старости лет остался бы без гроша и без угла.

Но Элиаб обладал теми необходимыми для практической жизни качествами, которых был лишен его знаменитый брат: деньги, которые Вильям заработал врачебной практикой, он пустил в оборот и обеспечил Гарвею безбедное существование. Что касается дома, Элиаб позаботился и об этом — он увез старшего брата в свой дом, в деревню Ламбет, неподалеку от Лондона, позже вошедшую в городскую черту.

Гарвей занялся эмбриологией.

Что же такое эмбриология и каково было состояние этой науки к середине семнадцатого века?

Сразу надо сказать: такой науки тогда не было. Были работы, посвященные этой отрасли естествознания, немногие отрывочные сведения и разрозненные факты. Основателем эмбриологии как науки явился Вильям Гарвей.

Эмбриология — это учение о развитии зародыша многоклеточных животных и растений.

Учением о зародыше и его развитии занимались многие древние философы. Еще Гиппократ наблюдал за развитием куриного яйца и сравнивал его с развитием человека. Много работ посвятил эмбриологии Аристотель, оставивший потомкам интересные исследования по этому вопросу. Великий древний философ считал, что природа постепенно переходит от неодушевленных тел к растениям, а от них — к животным. Эта сторона его учения вполне правильна. Но все его объяснения носят идеалистический характер и далеки от истины: усложнение организмов он объясняет усложнением деятельности души.

Большой трактат о развитии яйца написал учитель Гарвея Фабриций, работы которого и продолжил Влльям Гарвей.

Вильям Гарвей. Портрет, приписываемый кисти ван Дейка

Фабриций занимался изучением развития цыпленка, уделяя вопросам эмбриологии в период пребывания Гарвея в Падуе, пожалуй, больше всего времени.

Аристотель считал, что зародыш цыпленка развивается из желтка. Фабриций долго наблюдал за развитием куриного яйца, добросовестно и подробно описал его и пришел к выводу: зародыш начинается не из желтка, а из белка. Вывод достаточно смелый со стороны Фабриция: он опровергал неопровержимого Аристотеля. Но в конце концов из желтка или из белка — не в том была суть. Конечно, важно проследить зарождение жизни у самых ее истоков, но гораздо важнее другое…

В тогдашней науке широко распространилось мнение о возможности самопроизвольного зарождения многоклеточных форм: червей, насекомых и т. д. Нужно было опровергнуть это лженаучное мнение, не так далеко ушедшее от гомункулюсов Парацельса. Нужно было доказать, что все живые существа возникают от себе подобных, обязательно проходя в своем развитии стадию яйца. Во всех без исключения случаях.

Эту задачу и взял на себя Гарвей.

Представление о том, что некоторые животные могут рождаться из ничего, сами по себе, самозарождаться, было еще широко распространено не только во времена Гарвея, но и много десятков лет спустя.

Теория самозарождения продолжала существовать и в девятнадцатом веке, когда далеко позади остался тот знаменательный для науки день, в который привратник городской ратуши в Дельфте — Антоний Лёвенгук — впервые направил отшлифованную им линзу на каплю дождевой воды и увидел в ней крохотных животных. Животные эти бегали в непонятной суматохе, вели какую-то жизнь, несмотря на их непомерно малые размеры. Это были микробы. И эти микробы, как наблюдал Левенгук, размножались — они делились на еще более крохотные, но как две капли воды похожие на своих родителей микробики. Никакого самозарождения тут и в помине не было!

Но не каждый ученый захотел увидеть то, что увидел голландский шлифовальщик стекол, — кое-кому невыгодно было наблюдать происхождение микробов от себе подобных, потому что это ставило под неотразимый удар теорию самозарождения, которую проповедовала религия и некоторые естествоиспытатели — идеалисты и метафизики. Поэтому еще во времена Пастера многие верили в зарождение некоторых животных из воздуха, и великому Пастеру пришлось заниматься опровержением этой нелепицы.

Пастер убедительными опытами со всей очевидностью доказал, что даже те крохотные существа, от которых прокисает молоко и гниет мясо, не рождаются сами по себе, а попадают в подходящую среду, где могут размножаться, из воздуха, который кишмя кишит микробами.

Но если Пастеру во второй половине девятнадцатого века приходилось отстаивать столь очевидные для нас истины, то можно себе представить, как все это выглядело более чем за двести лет до него!

Теория самозарождения всячески поддерживалась церковью, так как сама поддерживала ее. Жизнь зарождается по воле божьей, по указанию перста всевышнего; всевышний не нуждается в логических рассуждениях и создает живые создания, из чего пожелает, хотя бы и из ничего; человек не в состоянии познать законы зарождения и не смеет их познавать, раз ему не дано проникнуть в божественную тайну — вот что говорила эта теория.

Но Гарвей попытался в нее проникнуть. Он поста вил перед собой задачу — строго научно ответить на вопрос, что такое жизнь и откуда она возникает.

И. П. Павлов и А. Ф. Самойлов в Лондоне в дни гарвеевских торжеств (1928 г.)

Работа предстояла колоссальная — ведь многие материалы, собранные Гарвеем за все предыдущие годы погибли в его лондонском доме. Нужно было постараться восстановить что возможно по памяти, а это нелегко для человека, которому пошел уже восьмой десяток.

Но ни старость, ни пережитые волнения и горести не остановили Гарвея в его намерении. Живя в относительно приличных условиях, окруженный теплым вниманием и заботой родных, он проявил массу энергии в собирании материала для второго капитального труда.

Вокруг деревни где жил Гарвей, простирались густые лесные массивы — раздолье для эмбриолога. Комары, бабочки, червяки, мушки, муравьи — чего только тут не было! Если терпеливо искать и пристально приглядываться, можно найти и яички и личинки насекомых и проследить их стадии, переходные к взрослому состоянию. Если пошарить в кустах, можно увидеть и какое-нибудь редко попадающееся на глаза существо, а склонившись к земле, нетрудно подсмотреть жизнь и размножение муравьев. Не говоря уже о более крупных представителях животного царства-птицах, лягушках, млекопитающих.

В окрестностях деревни прохожий мог увидеть в те годы не совсем обычное зрелище: человек более чем преклонного возраста, с густой шевелюрой совершенно седых волос ползает на четвереньках под зеленым кустом, потом замирает, часами сидя в такой неудобной позе…