Ольга Гурьян - Повесть о Великой стене

• Название: Повесть о Великой стене
• Автор: Ольга Гурьян
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1959

---

Ольга Гурьян Повесть о Великой стене

Действие этой книги происходит в Китае в III веке до н. э.

От западных пустынь до морского побережья на 3 тысячи километров протянулась Великая китайская стена. Эта повесть о тех, кто строил Великую китайскую стену, защищавшую на протяжении многих веков страну от набегов врагов, о культуре древнего Китая, о народных героях, которые до сих пор живы в китайском фольклоре.

ИМЕНА ЛЮДЕЙ, ЧЬЯ ЖИЗНЬ РАССКАЗАНА В ЭТОЙ КНИГЕ

1. ЦЗЮЙ У

советник наследника яньского престола, который затем испытает многие превратности,

не переменив своего имени.

2. ЦЗЮЙ ЦЗИНЬ

мальчик, его сын.

3. Ю ШИ

учитель.

4. ЦЗЕБА

заика, слуга в доме Цзюя, затем получит имя Хо Чжи.

5. ХО НЮЙ

торговка грибами и травами.

6. ВАНЬ СЯО-БА

по прозвищу Тюремный тигр — деревенский мальчик, друг Хо Чжи, затем слуга в хорошем доме.

7. ЦЗИН КЭ

герой, в начале книги просыпается на мясном ларе, а затем, переправившись через реку, мстит за чужие обиды.

8. ГАО ЦЗЯН-ЛИ

его друг, музыкант, одно время скрывается под именем Ю Боя.

9. ЦИНЬ У-ЯН

силач, сын помещика, спутник Цзин Кэ, затем каторжник.

10. ЧЖЭН-ВАН

государь земли Цинь, впоследствии император Цинь Ши Хуанди.

11. ХУ ХАЙ

сын Ши Хуанди, впоследствии император Эрши Хуанди.

12. МЫН ТЯНЬ

полководец, охранитель границ

13. ЛИ СЫ

высший сановник империи с титулом чэнсяна.

14. ЧЖАО ГАО

хранитель императорской печати.

15. ГОСПОЖА ЦЗЯН

супруга начальника дворцовой охраны, во втором браке тетушка

16. ЛИН-ЛАНЬ (ландыш) ее дочь.

17. У-И (ласточка) дочь дворцового лекаря, затем приемная дочь тетушки Цзюй, впоследствии известная под именем Мэн Цзян–нюй.

Имена людей, которые здесь не упоминаются, появляются в книге ненадолго и вновь исчезают навсегда.

Часть первая. ЦИНЬ И ЯНЬ

ПОЛКОВОДЕЦ ФАНЬ ИЩЕТ УБЕЖИЩА

Еще не рассветало, когда торжественное шествие выступило из ворот дворца сановника Цзюй У, наставника наследника, и проследовало ко дворцу Си–вана, государя земли Янь, для обычного предутреннего приветствия.

Приблизившись к внешним южным воротам дворца, Цзюй У оставил перед ними всех сопровождавших его слуг, носильщиков, подметальщиков и телохранителей. Все они сели на корточки в пыль, вытащили из рукавов игральные кости, глиняные, с красными семенами–очками, и начали игру. А так как вокруг них разместилось еще множество других носильщиков, подметальщиков и стражников и все они метали кости, бранились и ссорились, ели кашу или в шутку дрались, то шум стоял, как на базаре в тот день, когда прибывал сквозь пустыни и степи иноземный караван.

Дворцовая охрана впустила сановника Цзюя в первые ворота, и он очутился в обширном первом дворе. Здесь было тихо, и люди говорили вполголоса. Лишь изредка слышалось ржание коня или удар копыта о каменные плиты, которыми двор был вымощен. Цзюй У вышел из носилок, а его свита спешилась, и часть осталась сторожить коней, а часть последовала за ним. Охрана впустила их во вторые ворота.

Этот второй двор был еще пустынней и огромней первого я вымощен плитами из белого камня, порозовевшего в первых лучах рассвета. По бокам пологой лестницы, спускавшейся к каналу, пересекавшему двор, возвышались белокаменные постаменты. Они были пусты, лишь кое–где проросли травой. При виде их каждый раз сжималось скорбью сердце Цзюй У, потому что он помнил то время, когда на них еще стояли бронзовые позолоченные котлы и жаровни. Эти древние жертвенные сосуды были захвачены пятьдесят лет назад, когда победоносное яньское войско, двинувшись на юг, разбило войска страны Ци и сожгло и разграбило столицу Ци — город Линьцзы. Цзюй У помнил их еще ребенком, но он был уже юношей, когда четверть века назад армия страны Чжао, наступая с юго–запада, осадила яньскую столицу и Си–ван, тогда еще молодой, едва откупился уступкой земель и сокровищ. Свирепые воины Чжао сняли осаду и ушли, унося с собой жертвенные сосуды и с ними счастье страны.

Цзюй У со свитой перешел через канал по мосту. Ничто не отражалось в зеленоватой, зацветшей воде. Маленькое шествие вновь поднялось по лестнице, свернуло на восток, проследовало узким проходом меж двух высоких стен и остановилось у третьих, восточных, ворот. Лаковые створы распахнулись перед одним лишь Цзюй У. Его свита осталась позади, вытянувшись у стены, в ряду других, так же, как они, молча ожидавших своих господ, которых они сопровождали сюда.

Теперь Цзюй У вошел в прелестный и печальный осенний сад с кустами, уже отцветшими, с золотой, осыпавшейся листвой. Здесь когда–то в тени сосен с белыми стволами стояло бронзовое изображение зверя цилиня с рогами оленя, хвостом змеи, копытами быка и телом, покрытым рыбьей чешуей. Эту статую войска Чжао увезли вместе с цискими сосудами. Недолго они ей радовались. Год назад государство Цинь напало на Чжао, завоевало его столицу Хэньдан, захватило в плен его правителя и разграбило сокровища.

«О небесные духи! — скорбно подумал Цзюй У. — Что будет с Поднебесной, если семь составляющих ее государств раздирают ее на части беспрестанными войнами?»

Выложенная каменными узорами дорожка привела Цзюй У к восточному павильону, где ждали приема ученые и гражданские чиновники. Военные чиновники собирались с другой стороны, в западном павильоне.

Едва Цзюй У занял подобающее ему место, как к нему подошел один из слуг личных покоев и сообщил ему, что наследник Дань его ожидает.

— Почтительно принимаю повеление! — коротко ответил Цзюй У и последовал за слугой в покои наследника.

Наследник сидел, поджав под себя ноги, на низком и широком табурете. На нем был простой халат из темного шелка и приколотая к волосам шапка ученого. При виде Цзюй У он приветливо улыбнулся и сказал:

— Наставник Цзюй, я решил посоветоваться с вами.

— Готов служить вам, — ответил Цзюй У.

Но наследник Дань ничего на это не сказал, а продолжал сидеть молча и, сложив руки, вертел большими пальцами то туда, то сюда, а Цзюй У, не смея встать с колен, терпеливо ждал, что будет дальше.

— Встаньте, наставник, — сказал наследник Дань.

Цзюй У встал и стоял молча, ожидая приказаний.

— Сядьте, наставник, — сказал наследник Дань.

Цзюй У сел на циновку.

Тогда наследник Дань вздохнул и проговорил:

— Вы знаете циньского полководца Фаня, которого звать Юй–ци? Он прогневал своего повелителя, бежал сюда и пал к моим ногам. Я предоставил ему убежище.

— Подумайте, что вы делаете! — воскликнул Цзюй У. — Неужели вы хотите этим поступком задеть чешуйки на шее дракона?

— Я не понимаю вас, — сказал наследник Дань. — Как вы смеете мне возражать? Вы забываете, что я уже давно снял детскую шапочку с помпоном и не нуждаюсь в наставлениях! Я попрошу вас разговаривать со мной, как со взрослым. Что это за драконовы чешуйки?

— Как вам известно, если вы не успели забыть свои уроки, — ответил Цзюй У, — драконы большей частью благосклонно относятся к людям. Но на шее у них есть чувствительные чешуйки. Если их задеть, дракон разгневается и пожрет дерзкого.

— Это я знаю без вас, — сказал наследник. — Я вас спрашиваю, кого вы сравниваете с драконом.

— Конечно, циньского Чжэн–вана…

— Меня удивляет такое сравнение! — сердито прервал наследник. — Циньский ван — наш кровный враг и злейший злодей, а вы вдруг говорите о нем, как о драконе! Ведь драконы — властители и господа дождевых туч в небе, боги рек и князья озер на земле. Отвернись они от нас — и страна превратится в пустыню. Драконы — податели жизни. И скорей сравнил бы я проклятого Циня с чудовищным зверем Цилинем.

Цзюй У терпеливо выслушал его речь к почтительно заговорил:

— И все же, о государь, я осмелюсь повторить: подумайте, что вы делаете! Сейчас вы наследник государства, а неосторожным поступком можете лишиться всего. Вы знаете, что Янь — всего лишь маленькая страна. В ней едва наберется шестьсот колесниц, шесть тысяч всадников, а число наших воинов всего несколько сот тысяч. Меж тем могущественней Цинь нет во всей Поднебесной, и с каждым годом она все расширяет свои границы. День ото дня Цинь посылает войска против Ци. Она нападает на Чу. Она завоевала Золотое царство — Три Цзинь — Чжао, Вэй и Хань. Можно подумать, что ей помогают демоны и духи, так неотразим ее натиск. Ведь до сих пор считали, что ханьские войска непобедимы, что лучшие стрелки из самострелов и искуснейшие лучники — родом из Хань. Каждый ханьский воин, стреляя с выпадом вперед, мог выпустить без передышки сто стрел. Мечи и алебарды ханьских воинов настолько были остры, что с легкостью поражали лошадей и носорогов на суше, лебедей — на воде и аистов — в воздухе, а на поле битвы рассекали латы, броню и щиты. Но где теперь их великое искусство? Всех победила Цинь и уже приблизилась к нашим границам. Этого достаточно, чтобы дрогнуло сердце!