Виктор Урвачев - На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945

• Название: На защите московского неба. Боевой путь летчика-истребителя. 1941–1945
• Автор: Виктор Урвачев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06817-0

Представленная на суд читателя книга написана сыном военного летчика Георгия Николаевича Урвачева (1920–1996) – участника войн с Германией и Японией в 1941–1945 гг., в Корее – в 1952–1953 гг. и летчика-испытателя ВВС в 1954–1964 гг. В основу книги легли записи летной книжки Г. Н. Урвачева, другие официальные документы, а также его личные воспоминания. Основная часть записок посвящена летной и боевой работе Георгия Урвачева и его друзей-летчиков из 34-го истребительного авиационного полка, который с 1938 г. входил в состав противовоздушной обороны (ПВО) Москвы, а в 1945 г. был передислоцирован на Дальний Восток, участвовал в войне с милитаристской Японией. Главным испытанием для летчиков полка стала защита неба столицы, когда они вместе с другими истребительными авиационными полками ПВО Москвы в июле 1941 г. вступили в бой с превосходящим по силе, подготовке и оснащению противником. Тем не менее они выиграли воздушное сражение в небе Москвы. Официальный боевой счет героя этой книги – 4 лично сбитых самолета противника и 7 – в группе.

---

Урвачев в этот тяжелый для полка день выехал в Москву для получения нового МиГа на авиазаводе № 1 и по дороге на Ходынку на минуту заскочил к своей матери на Варшавское шоссе. В кухне коммунальной квартиры, где она жила, он увидел на плите огромный бак с кипящей водой, подумав, что это для стирки белья. Мать встретила его попреками за то, что он якобы «сбежал с войны», и поэтому, раз мужики бегут, «фабричные бабы» будут сами защищать Москву – поливать немцев кипятком, когда они придут в город. Сын успокоил ее, сказав, что отлучился «с войны» по делам на один день, и помчался на завод, который уже начал эвакуацию в Куйбышев. На следующий день он, как и обещал своей маме, на новом МиГе вернулся «на войну», до которой было всего полчаса полета:

«12.10.41, МиГ-3, Москва – Внуково, 1 полет, 30 минут».

А назавтра летчики эскадрильи старшего лейтенанта Александрова по всему району патрулирования гоняли самолеты противника, пытавшиеся прорваться к Москве, как, например, сам Николай Александров и Константин Букварев, которые от Кубинки до Звенигорода атаковали Ме-110. Показательны в этом отношении воздушные бои Николая Тараканчикова. В 8.00 он от Наро-Фоминска до Боровков атаковал Хе-111, в 14.40 вместе со Степаном Тихоновым и Григорием Федосеевым западнее Можайска вел бой с Ме-110, а в 17.00 он и Александров преследовали и атаковали Хе-111 от Наро-Фоминска до Кубинки.

Воздушные сражения в октябре

19 октября в Москве было объявлено осадное положение, а накануне, пытаясь прорваться к ней, немецкая авиация предприняла массированные налеты. Отражая их, летчики 34-го полка провели 16 воздушных боев.

17 октября они патрулировали и перехватывали самолеты противника в районе Наро-Фоминска и Можайска. Воздушные бои, которые начались в полдень и шли почти непрерывно до наступления темноты, вели Николай Прокопов, Михаил Бубнов, Степан Тихонов, Николай Тараканчиков и Георгий Урвачев, дравшийся с Ме-110 в районе Апрелевки. Однако была «сильная облачность, что мешало успешному завершению воздушных боев, противник уходил в облачность», как сказано в документах полка.

Следует заметить, что немецкие пилоты постоянно использовали облака, чтобы уклониться от атак перехватчиков. Как это происходило, видно из рассказа Николая Дудника о его попытке атаковать немецкий самолет-разведчик: «Облачность была плотная на высоте <…> 1500 метров. Я только к нему приближусь – он в облака. Я болтаюсь, жду, когда он из них выйдет. Он выскочит где-нибудь, я к нему, а он опять уходит. Я, конечно, пострелял по нему, но с большой дистанции не попадешь».

В трудное положение в тот день попали Николай Александров, Юрий Сельдяков и Александр Потапов. Они атаковали пару Ю-88, которые успели скрыться в облаках. Но в это время на них сверху свалились шесть Ме-110. Воздушный бой длился 20 минут, «самолеты противника были рассеяны и ушли в облака». По докладам летчиков, один мессер был сбит Потаповым, второй Александровым, но подтверждения не поступило.

Назавтра, 18 октября, Николай Тараканчиков уже в 7 часов утра северо-восточнее Малоярославца на высоте 3500 м атаковал Ме-110, но тот смог укрыться в облаках. А через два часа девять Ме-110 попытались штурмовать аэродром Внуково. Они были встречены Александровым, Сельдяковым, Букваревым и Прокоповым. Летчики рассеяли мессеров, однако двум из них удалось прорваться к аэродрому и нанести штурмовой удар, в результате которого на земле сгорел бомбардировщик ТБ-3.

В ходе этого боя Юрию Сельдякову пришлось драться с тремя Ме-110, а Николай Александров одного мессера, чтобы не ушел в облака, прижал сверху к земле и на бреющем полете в районе Апрелевки сбил. В тот же день он с Букваревым на высоте 1500 м атаковали два бомбардировщика До-215, но тем удалось скрыться в облаках. В следующие три дня погода окончательно испортилась, облачность опустилась почти до земли, шел дождь, аэродром был закрыт туманом, и вылетов не было.

22 октября с утра сплошная облачность вновь была на высоте всего 50—200 м и видимость не более 2000 м, но к полудню облака поднялись до 1000–1500 м, немецкие самолеты группами по 60 боевых машин атаковали военные цели в пригородах столицы, и под Москвой развернулось воздушное сражение. По запискам Урвачева: «В этот день бои шли от Тушино до Люберец весь день, но ни один немецкий самолет не прорвался к Москве».

Бомбардировщики шли под нижней кромкой облаков, готовые в любой момент скрыться в них. Первые воздушные бои завязали в полдень Юрий Сельдяков у Можайска со звеном Ю-88 и Петр Еременко в районе Кубинки с Хе-111, которые поспешили уйти в облака. И все-таки через несколько минут первый немецкий бомбардировщик До-215 рухнул на землю около Наро-Фоминска после атаки Николая Александрова, обнаружившего его за тонким облачным слоем второго яруса на высоте 2000 м.

Следующим был Хе-111 – Сергей Пантелеев гнал его от Внуково до Кубинки, где сбил с дистанции 250 м. А Виктор Коробов смог настичь скрывшегося в облаках Ю-88, который уже дымил после его атак, и добил в упор с дистанции 50 м. Василию Герасимову удалось подловить пару Ю-88 под облаками на высоте 800 м, и один из них, загоревшись, рухнул на землю. В критический, видимо, момент, когда все остальные летчики полка вели напряженные воздушные бои, в воздух поднялся их командир Леонид Рыбкин. Мастер воздушного боя, он с ходу атаковал и сбил «Юнкерс-88».

В это время на аэродроме оставалось только дежурное звено, в составе которого был лейтенант Юрий Сельдяков. Он вспоминал: «Я находился на аэродроме в готовности № 1. К исходу дня один Ju88, шедший вдоль автострады на высоте 2000 м, заметил наш аэродром и развернулся для бомбометания, <…> я немедленно вырулил на взлетно-посадочную полосу. Обнаружив стартующий истребитель, «Юнкерс» стал бомбить полосу. Но он опоздал, и мой МиГ стремительно набирал высоту. Я начал преследовать противника. <…> Сблизившись на дистанцию 150 м, я дал длинную очередь <…>. Самолет противника резко «клюнул носом», перешел в пикирование и врезался в землю».

Это был самолет из эскадры KG/3 «Блитц» с командиром экипажа обер-лейтенантом Ф. Фольке, участником боев над Англией, Грецией и Югославией. Всего в тот день Юрий Сельдяков, а также Захар Дурнайкин, Александр Потапов, Сергей Байков, Петр Еременко и Константин Букварев провели по два воздушных боя каждый. В летной книжке Георгия Урвачева тоже две одинаковые записи:

«22.10.41, МиГ-3. Воздушный бой, 1 полет, 55 минут».

Но особо отличились Виктор Коробов, который в тот день пять раз поднимался в воздух, и Николай Александров – он в четырех боевых вылетах одержал три победы, открыв, как уже было сказано, в этом сражении счет, сбив До-215. Затем в составе звена с Юрием Сельдяковым и Петром Еременко Николай встретил около Апрелевки и сбил Хе-111.

Возвращаясь на аэродром, летчики заметили, что его готовится бомбить четверка Ю-88, и немедленно их атаковали. Александров вел огонь с дистанции от 200 до 50 м по кабине одного из бомбардировщиков, и он вспыхнул. Но в это время стрелок другого «Юнкерса», оказавшегося под ним, ударил в «живот» его самолета. Пули пробили кабину, плоскость и бензобак, который, можно сказать к счастью, уже был практически пуст, и Николай пикированием вышел из боя. Однако Еременко в свою очередь атаковал Ю-88, который подбил самолет командира, и так сблизился с противником, что ясно видел, как два убитых им стрелка свалились на пол кабины, а затем и «Юнкерс» рухнул на землю. Остальные бомбардировщики сбросили бомбы на лес и поспешили скрыться в облаках. Бой с ними длился три минуты.

Всего летчики полка в тот день в длительном сражении над Минским шоссе совершили 59 вылетов, провели 24 воздушных боя и доложили о 12 победах. Наиболее тяжелые потери от их атак понесла бомбардировочная эскадра KG53 «Легион «Кондор» – семь ее «Хейнкелей» упали в районе Одинцово и Немчиновки. На совести этой эскадры были бомбардировка испанского города Герника, Бельгии, Нидерландов и бомбардировочные рейды на Англию. В 1941 г. была передислоцирована на Восточный фронт.

Бомбардировщик Хе-111 отличался высокой защищенностью – на его борту были пушка, шесть пулеметов, и мнение о нем летчиков-истребителей было единодушное. Уже упомянутый Иван Кожемяко считал, что Хе-111 «очень прочный и у него нет «мертвых зон». Все вокруг себя простреливал стрелками. Девятка «хейнкелей» идет – не подступиться».

Герой Советского Союза Георгий Баевский, на счету которого 50 воздушных боев и 19 сбитых самолетов противника, заметил, что «этот бомбардировщик сбить было очень нелегко». По словам летчика Александра Шварева, «это ужас какой-то! <…> 111-й с его мощным бортовым вооружением и возможностью стрелять практически во все стороны – это очень сложный для сбития самолет». Сам Шварев, одержавший 14 побед, был сбит стрелком Хе-111 и едва спасся на парашюте.