Юрий Ефименко - Маленькая повесть о двоих

• Название: Маленькая повесть о двоих
• Автор: Юрий Ефименко
• Издательство: Дальневосточное книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1983

Юрий Васильевич Ефименко родился в 1943◦г. в Приморье. Среднюю школу закончил в Хабаровске, там же работал на заводе «Дальдизель». Служил в армии. Был корреспондентом Хабаровского краевого радио. В 1972◦г. закончил факультет журналистики МГУ, а позже — и его аспирантуру.

Участник зонального совещания молодых писателей Восточной Сибири и Дальнего Востока в Иркутске (1974). Автор книги «Несговорчивые люди», вышедшей в Хабаровском книжном издательстве в 1980◦г.

---

—◦Невозможный старик? Сколько ему до пенсии? Не задержим.

—◦Ну-ну, ты сразу судьбами распоряжаться. Злится. Дела у нас швах!

—◦Швах? Какой швах?◦— Балков растерянно посмотрел на него, затем метнул взгляд на забрызганное морем и дождем стекло.◦— Что такое?

—◦Половина наших лошадиных сил скончалась, на другой далеко не уедешь. Сам видишь, как мотает.

Поливода говорил как никогда грубовато, и до Балкова дошло, что страх его был заметен.

—◦Дурная шутка!

—◦Верно!◦— присел Поливода рядом.◦— Да не моя: судьба шутит. Еле выгребаем. Заглохнет второй — долго ждать не придется.

—◦На банку сядем?◦— дернулось лицо у Балкова.

—◦На банке посидеть — еще одно удовольствие бы. Тут что берег, что дно — сплошные небоскребы.

—◦Так все серьезно?

Куда уж серьезнее — начал барахлить второй двигатель и вскоре, к невыразимому удивлению всей машинной команды, остановился совсем. Поливода застал в машинном отделении почти погребальную тишину. Из умолкшего двигателя сочились сизые струйки. Старший механик оторопело потирал грязными пальцами подбородок, и видно было, что для него все это неожиданнее, чем для кого-либо. Мотористы всех вахт вежливо молчали за его спиной.

—◦Что?◦— крикнул сверху Поливода.◦— Очередь за электростанцией?

—◦Наладим!◦— отозвался механик.◦— Все наладим!

—◦Ну и когда же?

—◦Известное дело — сей час!

Отдали якоря, но как ни старался, ни суетился на полубаке боцман, они держали плохо, ползли. Проглянулся берег — в шторм он всегда виднее, и воздух на судне окрасился сдержанной, неприметной для стороннего наблюдателя тревогой моряков. Переговоры Карпова с машинным отделением шли все накаленнее.

—◦Слушайте,◦— кричал он в трубку,◦— если через полчаса не запустите хоть один двигатель, вы ничего уже никогда не запустите! Понятно или повторить?

На мостике появился Балков, забубнил сквозь одышку:

—◦Надо спасателей! Вызывайте спасателей!

…Она же есть! Ясно? И черт бы побрал вас всех, хоть самых умных, дураков и подавно! Совершенно точно, что она — есть. Или была, прошла по земле сто, а может, и тысячу лет назад. Возможно, родится только через век-другой. Но скорее всего между нами лишь границы, визы, деньги на дорогу, обязанности. Многослойная чугунная невозможность пуститься на поиски по всей планете беспрепятственно. К тому же — язык, обычаи и правила, которых я не знаю.

Что же из того? Она есть!

Каждый день сразу после испытаний катера ему приходилось высиживать у рации. Их было всего двое. Он старался брать на себя как можно больше обязанностей. Мари собралась сойти на берег, готовить ужин.

—◦Мари,◦— окликнул он ее.◦— Что это? Ей-богу, СОС!

Она влетела в рубку, бросила ему на колени кассету с записью датчиков, в секунду включила магнитофон рации, трансляцию, сорвала с него наушники. По рубке тревожно заметалась морзянка.

—◦Ведь это СОС, Мари?

Наушники вздыбили ей волосы; Кивнув, она махнула ими, как черными крылами.

Он хуже владел рацией. У женщин вообще куда лучше слух и память на звуки… Радиограмму он расшифровывал по отзвукам на ее лице, переводя точки и тире не в слова, а сразу в то, что покрывали эти множественные кафтанчики жизни.

Лицо Мари. Сколько раз вглядывался в него, дивился глубине времени, отраженном на нем. Возможно, потому, что оно было у нее галльским, а галлы — сколько они шли, через какие народы, кто знает! Гены не переведешь в километры и годы, хотя время и путь оседают в генах. Она была француженкой. Приехала на время и осталась здесь навсегда.

Сообщение кончилось. Повтор.

Грузовое судно «Петропавловск» просило помощи. Двигатели не работают, на якоря надежды нет, опасность выброса на рифы.

Мари сверилась с магнитофонной записью и протянула ему текст.

Он признал по координатам это место. Не дай бог попасть там в переплет!

—◦Передай им… Что же передать-то?.. Спроси: продержатся час? Да, и сколько на борту душ?.. Ах, эта идиотка! Живот от голода квакает!..

Он поминал так электроплиту, которую сам же и пережег утром. А холодное в холодный день не лезет в рот.

Он прикинул курс.

—◦Гарантируют полчаса,◦— отозвалась Мари беспокойно.

—◦Ого! Хороши-то так влипнуть!.. Поднажмем.

—◦Тридцать два человека.

—◦Черт! Откуда они столько набрали?.. Устроим в машинном человек пятнадцать. А домашних животных у них там нет? Скажи, крупнорогатый скот не берем. Пусть забивают сразу, чтобы добро не пропало. Да! И пусть жарят котлеты. А то тебя съем по пути.

—◦Если им все это передать, они вызовут для тебя скорую помощь.

—◦Ничего. В больнице По крайней мере регулярно кормят…

Он вышел на палубу.

Они только что вернулись домой. Сегодня их никто не заставлял выходить. Заманчиво было — проверить турбину в экстремальных условиях, и он выпросил «добро» на этот рейс.

Катер покачивался на зыби. В своей крошечной бухте они сидели словно в окопе. Шторм оставался за порогом ущелья-пролива, изломанного углом. Ветер прокатывался слишком высоко. От всей пьяной стихии оставался дождь, оседал мелкими каплями безвредно и спокойно. За причалом полого поднимался широкий уступ, на нем среди деревьев стоял их дом, наполненный светом и теплом, а за десятки километров и шалаша не встретишь.

На причале сидел «водолаз», ньюфаундленд.

—◦Ник!◦— крикнул он собаке.◦— Скоро вернемся! Командуй тут! Бди!

Старшим пес оставался над котом и двумя белками, птицы не в счет — сами себе хозяева.

—◦Ник! Сними! Вон! Да! Это! Да!.. Хорошо! Молодец!

Он отпустил носовой конец, и собака сбросила петлю с кнехта. Кормовой металлический тросик отдавался автоматически, из рубки. Мари уже включила автоматику, ворчливо загудел электромотор барабанчика. Его заглушила турбина. И тотчас за открытым люком машинного резко щелкнул реверс. Под кормой вспенилось. Ах, дьявол! Мари поторопилась дать ход. Пришлось прижаться к рубке — тросик в одно мгновение натянулся и звонко лопнул.

—◦Не дрейфь, Ник! Это бывает!..

Он подобрал и заправил оборванный конец. Ну вот, делать сплесень. Занятие малорадостное — поисколешь руки. А признак вполне дурной.

Прежде чем захлопнуть люк, он заглянул в машинное, свесился вниз. Человек двадцать вполне войдут. И комфорта хватит: сухо, тепло, чисто. Все закрыто пластиком. Мари оказалась-таки права: даже в ахтерпике должно быть по-человечески, коль и там бывают люди. Пожалуй, женщины вообще прирожденные дизайнеры. Они умеют понимать и приспосабливать вещи, изящно закрывать безобразные углы.

Возвращаясь в рубку, он подумал, сразу ли повиниться перед Большой землей или потом? По испытательной программе турбине полагалось сейчас отработать два часа без нагрузки, на холостых оборотах. Соединительный шланг от наземного контрольного стенда так и остался на причале. Институтский компьютер поди уже подмигивает оператору, что информации ноль. Бог с ним! Вечером. Пароходство же не откажется подтвердить их участие, а значит, и случайность самовольной отлучки.

А катер уже влетел в нависшее над ним ущелье. Невольно хотелось пригнуться. Да и зажмуриться: Мари вошла в пролив с опасной скоростью. Чуть зазевайся!..

Выходить из пролива в шторм умел он, она — безупречно заскакивать обратно. То и другое было близко к цирковому трюку, но без лонжи. Оба к риску относились с большим уважением. Риск нужен в жизни. Проверяет. Всегда требует самого высокого умения, самой отменной точности, самых свежих чувств, самой великой собранности. Что ни говорили бы и ни будут говорить, риск следует почитать. Глупо все время рисковать, дешевое безрассудство. Глупее никогда не рисковать.

На выходе их тряхнуло сильнее, чем ожидали. Мари ткнулась коленом в приборную доску. Пытаясь подхватить молодую женщину, он ударился о клавиатуру управления. Турбина отозвалась ералашем звуков. Они оглянулись. Корма пронеслась, видимо, в нескольких сантиметрах от скалы. Им показалось, будет удар. Его не было.

—◦Бандитка,◦— притянул он Мари.◦— В следующий раз не успею поймать — улетишь за облака.

—◦Стану первой французской космонавткой,◦— стряхнула она с ноги осколки стекла.◦— Бог, как жаль!

—◦Испортился б все равно когда-нибудь,◦— махнул он на прибор.◦— Разве убытки? Хуже — оторви ты мне шею… К ним идет еще кто-нибудь?

—◦Лесовоз и спасатель. Спасатель далеко. Лесовозу два часа.

—◦Два часа! Поседеешь. Бери управление. Осмотрю турбину. Полную нагрузку дай минуты через три. Делай так: лезем в гору — посильнее, на гребне и с горы — полегче. Уловишь, запиши режим и переключи на автомат. Нечего ему дурака валять!.. За меня не беспокойся — уберегусь.

Но пролезая через переходные люки, он крепко ударился головой несколько раз. Что взять с судостроителей — ни одно судно в мире не рассчитано на безусловно удобные прогулки по нему во время шторма. Спасибо и за непотопляемость!